Мне уже откровенно наскучило возиться в песочнице, создавая простейшие зелья по самым стандартным рецептам. Такие я мог варить с закрытыми глазами, даже если бы кто-то тряс лабораторный стол. А ведь я, между прочим, был Верховным Алхимиком. И задерживаться в статусе «подмастерья» мне совершенно не улыбалось.
Первым делом нужно расширить источник — за счёт охоты на тварей. А вместе с ним и свои возможности. После чего переходить к созданию более узкопрофильных зелий — не только для нужд клана, но и для себя. А также — на продажу заинтересованным сторонам.
Да, несмотря на мою принадлежность к роду, во время сезона разломов у меня не было никаких прямых обязательств перед кланом. Я мог торговать с кем считал нужным. Разумеется, не включая врагов рода. С ними разговор короткий — даже в условный период затишья, когда все клановые войны официально приостанавливаются.
Руки так и чесались начать. Создать что-то новое. Шедевры. Настоящие эксклюзивы для этого мира.
Ведь в моей памяти хранились такие рецепты, до которых с текущим уровнем местной алхимии доберутся ой как нескоро. А значит — спрос на мои зелья будет. И будет ещё долго.
Разумеется, вскрывать все карты сразу было бы глупо. Это чревато последствиями. Мне предстоит тяжёлый выбор — с чего начать? Что именно создать, чтобы не привлечь лишнего внимания? Но при этом — уже начать создавать свою клиентскую базу. Налаживать связи с нужными людьми.
Не сказать, что я сильно любил это дело. Но опыт имелся. В молодости я вращался в самых разных кругах. И стал Верховным Алхимиком далеко не сразу. Перед этим пролилось немало пота и крови — не только своей, но и чужой.
Нередко приходилось опираться на помощь союзников и сторонников. А здесь — придётся выстраивать всё с нуля. Что, впрочем, даже интригует. Я уже и забыл, как это — когда собеседник при упоминании твоего имени не начинает нервно потеть и вежливо интересоваться, нельзя ли с тобой «плотно посотрудничать».
А ведь таких желающих всегда хватало. Даже артефакторы — со всей их гордыней — признавали моё превосходство в ряде областей. А уж Император… даже тот, кто обеими руками поддерживал кланы артефакторов, регулярно пользовался моими услугами. Иначе он не протянул бы и половины срока своего правления. Но как видно, его наследники оказались даже хуже, и гораздо глупее, раз решили пойти против меня.
Итак… с чего бы мне начать?
Зелье продления жизни?
Интересный вариант. Но… нет. Слишком специфические условия применения. В существование подобного тут вряд ли поверят. А найти подходящего человека для убедительной демонстрации — задача не из простых.
Зелье омоложения?
Тоже нет. Наоборот — результат слишком заметен. Я не на том уровне влияния, чтобы заявлять о себе настолько громко.
Нужно что-то попроще. Что-то особенное. Но при этом — совершенно неброское.
От размышлений меня отвлекла внезапная тряска — грузовик резко сменил направление, развернувшись почти на сто восемьдесят градусов. Мы с Разиным едва не упали, ухватившись за борта кузова.
— Эй-эй, полегче там! — сместившись к окошку, крикнул Дмитрий Пушкарёву. — Валериевич, ты чего⁈ Что случилось? Почему курс внезапно сменили?
— Сезон разломов, мать его за ногу… — выругался Морозов, обернувшись к нам. — Только что по рации сообщили: одну из дозорных групп втянуло в разлом. Они, как и мы, возвращались с задания… и, похоже, оказались не в том месте и не в то время.
— Вот же… жесть, — выдохнул Разин. — И что теперь?
— Мы — ближайшие к месту происшествия, — ответил Игнатий Михайлович, коротко взглянув на карту. — Едем туда, где с ними прервалась связь. Надо выяснить, что там происходит.
— Только разведка? — сразу уточнил я. Бросать товарищей было не в моих правилах, даже если лично я с ними пока не был знаком.
— Пока что — да, — кивнул Морозов. Но голос его дрогнул, и командир замолчал на секунду. — В случае чего… если мы поймём, что они всё ещё живы, можем попытаться прийти на выручку. Но мы не охотники. Наше оружие не рассчитано на бой с тварями из разлома. Если внутри окажется что-то серьёзное — мы не только не поможем, но и сами поляжем.
Он замолчал, тяжело вздохнул, затем добавил:
— Так что заставлять никого не буду. Решение будем принимать коллективно. Каждый волен отказаться.
Михалыч перевёл взгляд на дорогу — и его лицо тут же изменилось. Мы с Разиным тоже выглянули вперёд, и в следующую секунду поняли, почему.
Прямо посреди дороги, всего в нескольких метрах от земли, зависла пульсирующая трещина. Разлом.
Он искажал пространство вокруг себя, словно зеркало, лопнувшее изнутри. Волны воздуха дрожали, как от сильного жара. Трещина медленно, но уверенно разрасталась, укрепляя своё влияние на этот мир.
Пока мы подъезжали ближе, прошло не больше десятка секунд — но за это время разлом успел опуститься к земле. Асфальт под ним покрылся сеткой мелких трещин, дрожал и крошился под натиском магического давления. Появился проход — достаточно широкий, чтобы в него мог войти человек.
Изнутри разлома то и дело вырывались молнии — короткие вспышки энергии, резкие и ослепительные. А над всем этим разносился гул, нарастающий и давящий, будто сама ткань мира жаловалась на вмешательство.
— Орион, проверь, что там внутри, — сказал я перевёртышу, когда мы прибыли. — Только аккуратно, и сразу возвращайся если почувствуешь опасность. Наша связь сейчас слишком нестабильна, я не услышу тебя снаружи.
— Всё сделаю в лучшем виде, хозяин, — бодро ответил Орион, стрелой направляясь к разлому, и с лёгкостью уворачиваясь от молний. — Я мигом!
Стоило моему питомцу пройти через портал, и связь тут же прервалась, как я и ожидал. Но ничего, он и не таких местах выходил сухим из воды, не пропадёт, даже без боевой формы.
— Ну и жуть… — спрыгивая с кузова, прокомментировал Разин происходящее.
— Да тут… третий ранг, не меньше, — выдохнул Пушкарёв, выглядывая из опущенного окна машины.
— Да если бы, — хмуро ответил Морозов, выходя из кабины и громко хлопнув дверью. — Это четвёрка минимум. Видишь, как быстро расширяется? Хрен его знает, что там внутри, но точно ничего хорошего для наших ребят.
— И как их только угораздило… — скрипнул зубами Пушкарёв, потрясённо глядя на разрастающуюся трещину разлома. — Это ведь надо было проезжать здесь именно в эту секунду!
— Да, на моей памяти такое впервые, — покачал головой Игнатий Михайлович. — Об опасности передвижения в первый день все слышали… но мало кто видел реальные последствия.
— А вон оно как…
Я тем временем внимательно присмотрелся к новообразующемуся разлому. Настрой у дозорных был откровенно пессимистичным, но я разделял его лишь отчасти.
