Владыка Зазеркалья (СИ) - Романов Илья Николаевич

И если ранее эти суровые воины готовились выгнать каждого, кто подходил к дверям, то при виде нашей компании, вытянулись по струнке.

— Владыка! — гаркнули они так, что задрожали картины на стенах, а пудовые кулаки с хлопком ударили в грудь в приветствии.

— Открывайте, — спокойно, но твёрдо произнёс я.

Дважды повторять не потребовалось. Один из бойцов коснулся двери, снял магическую защиту и отошёл, почтительно склонив голову.

Внутри меня ждали, но кто бы сомневался? Все четыре советника, оставшиеся в живых, восседали за круглым, массивным столом, за которым половина мест была пуста.

Двери закрылись, отсекая всех посторонних. Остались лишь рыцари, я, да советники, которые пристально смотрели на меня и ждали.

В помещении было очень светло, позволяя рассмотреть каждого из них. Я вглядывался в их лица и подмечал всё. Каждое движение: нахмуренные брови советника Азаи, трясущиеся от страха губы Римуса, градину пота, что стекала по виску советника Билара. Вален, как всегда, с презрением смотрел на меня, будто это он мне дал работу и спас жизнь, а я посмел ещё быть чем-то недоволен. Правда, на остальных он смотрел точно так же.

Азаи всегда считался тем, кто может просчитать ситуацию на десять шагов вперёд, но тут у него явно что-то пошло не так. Римус был самым мерзким крючкотвором трёх миров и каждый свой шаг подкреплял контрактами и клятвами. Валена все дружно ненавидели за упёртость и безумную любовь к скандалам. А Билар просто умел поддерживать хорошие отношения со всеми сразу, что можно было считать великим талантом на его должности.

Напряжение в воздухе можно было черпать вёдрами. Гнетущая тишина тянулась целую вечность, а я всё молчал и лишь смотрел на них. И в голове была мысль казнить их всех без суда и следствия, но это неправильный путь. Я — создатель своего мира и обязан следить за равновесием и справедливостью. И поэтому я дам им шанс. Особенно из-за того, что ни в ком из них нет Скверны, хотя я и рассчитывал её увидеть.

Понимая, что дальше так продолжаться не может, Советники начали подниматься и желали поприветствовать меня. Но я не дал им заговорить первыми.

— Вы не оправдали моих ожиданий, — мой голос заставил вздрогнуть каждого в зале. — Вы не справились с порученной ответственностью. Я не могу вам доверять, а потому требую право Слепой Веры.

Всё. Слово сказано. Никаких лишних словесных кружев и прочего. Я пришёл судить их, а не вести переговоры.

— Н-но… Владыка! — сорвался на визг ошарашенный Римус. Его пухлые щёки затряслись от страха, а глаза забегали в поиске поддержки.

— Позвольте сказать, Владыка! — вторил ему сухопарый Билар. Обширная лысина Советника моментально покрылась крупными каплями пота. Он вытер их платком из паутинного шёлка и взглядом осадил своего первого коллегу, дабы тот не сболтнул лишнего.

Азаи нахмурил свои кустистые брови ещё сильнее и сжал мощные кулаки. Единственный гном в Совете не знал, что делать, это читалось на его лице. Вален пока молчал, но главный скандалист Совета уже закипал и вот-вот готов был взорваться.

Готов поставить все свои артефакты и жизнь, что каждый из этой четвёрки уже проработал схему переговоров. Кто-то рассчитывал торговаться со мной, молить и просить. Но они облажались, раз мне пришлось лично прийти в этот зал и это факт, а значит должны стать полезны, чтобы сохранить свои жизни. Вот только я торговаться не собирался.

— Ритуал проведём сейчас же, — вбил я второй гвоздь в крышку их гроба. — Если ваша верность осталась всё той же искренней, как и ранее, то переживать вам не о чем. Предатели — умрут, верные — сохранят жизнь. Таково моё слово и оно… — прикрыл я на секунду глаза, касаясь вшитой в пространство этого места связи с Зазеркальем, а затем открыл их и со сталью произнёс: — Закон!

Римус свалился на пол. Ноги его подкосились и не смогли удержать объёмное пузо, которое едва сдерживали крепкие пуговицы бежевого пиджака. Азаи выругался и опустошённо опустил голову. Советник Билар попытался отступить, сделал два шага назад, побледнев от страха, но рядом с ним в один миг возникло двое рыцарей.

Их глаза вспыхнули жарким пламенем, а следом и лица. Вот теперь проняло уже всех. Советники расширенными глазами с изумлением смотрели на то, как головы воинов Летнего Дворца Фейри горели в огне. И тот не вредил им, ведь они — часть этого огня.

Я щёлкнул пальцами и весь зал вздрогнул. Стол разлетелся на мелкие частицы, взлетевшие к потолку и принявшие вид одной из звёзд, что украшали его. На том месте, где он был до этого, возникла шестиконечная печать, ранее скрытая в гранитном полу. Её грани и контуры загорелись синим огнём, а знаки на древнем языке обретали спящую силу.

— Начнём, господа, — сухо произнёс я и обвёл взглядом выживших членов Совета. — У кого из вас хватит храбрости первым пойти на суд?

Глава 28

Оказалось, храбрости ни у кого не нашлось. Советники отпрянули от сияющей печати, как от огня и начали переглядываться между собой. Каждый искал безопасный выход из ситуации, но найти его сейчас было невозможно.

— К чему этот фарс, Владыка? — недовольно заговорил Вален и немного нервно подкрутил ус. — Совет находится выше любых законов. Вы сами дали нам это право, а теперь хотите обвинить в превышении полномочий? Безгрешных нет!

Не удивлён, что он понял. Да и по страху остальных советников ясно, что рыльце у них в пуху. Ритуал вытащит из них все, абсолютно все секреты, которые мне нужны. Само Зазеркалье раскроет их души и если в них обнаружится грязь, нарушающая данную когда-то клятву, то оно же их и уничтожит.

— Нет, — подтвердил я. — Но ты ошибся, Вален, меч уже давно завис над вами и только от вас самих зависит, отрубит он ваши головы или нет. Я устал ждать…

В разных частях Зазеркалья моя связь с собственным миром имела разную глубину. Здесь, в месте где я когда-то провёл немало времени, сам мир откликался на мои мысли.

Под моим тяжёлым взглядом Римус затрясся. Под советником треснула каменная плита, будто жребий пал на него. Когда нет конкретных критериев, то сойдёт и такой. Римус потерял равновесие и упал через границу печати.

А когда понял что произошло, то поднялся на колени и принялся умолять о пощаде, слёзы побежали ручьём по его дряблому лицу, а голос срывался на поросячий визг. Вот только никто в зале стенания бывшего советника не слышал — магический барьер печати надёжно блокировал все звуки. Власть развращала и сейчас я это отчётливо видел по поведению Римуса — бывший советник не ожидал, что его тоже может настигнуть кара.

Синие языки пламени на линиях и углах печати вспыхнули от вложенной в них силы. Символы языка древних зажигались один за другим, запахло тёрпким ароматом сирени, а рыцари синхронно отступили на шаг назад. Римус остался в центре, умоляющим взглядом смотря на меня и беззвучно моля о прощении.

Печать заполыхала во всю мощь. Тело советника вытянулось, будто его вздёрнули за шкирку и подняли на ноги. Для всех наблюдателей он словно преобразился, больше перед нами не было молящего о пощаде ничтожества. Лицо советника замерло непроницаемой маской, плечи расправились, подбородок чуть вздёрнулся, а пуговицы пиджака не выдержали и разлетелись в разные стороны, наружу вывалился толстый живот, плотно обтянутый белоснежной рубашкой.

— Слияние завершено! — глаза советника загорелись синим огнём, а из глотки, к ужасу остальных, включая побледневшего Валена, раздался холодный бесплотный голос, который мог принадлежать в равной степени мужчине и женщине. Такова была суть слившихся когда-то в основе моего мира великих духов. — Могу ли я начать ритуал Слепой Веры, повелитель?

— Да, — спокойно смотря в глаза самому олицетворению Зазеркалья, произнёс я.

— Будет исполнено, — скупо кивнул дух моего мира, а на лице советника промелькнули слабые эмоции от радости встречи, почти незаметные для остальных. — Провести закрытый ритуал?

— Нет, покажи мне его душу, — приказал я