Ключи мира (СИ) - Кас Маркус

Удивительно, но я совсем не беспокоился, в отличие от всех остальных. Меня не терзали дурные предчувствия, настроение, наоборот, было отличным.

— Удачи тебе, Саша, — на прощание пожелал дед, похлопав меня по плечу. — Хватай эту чертовку за хвост и… — он осёкся, взглянув на Гордея, внимательно слушающего инструкцию по обращению с этой капризной дамой. — И береги себя.

— Вы же вернётесь, ваше сиятельство, к празднику в честь начала обучения? — с надеждой спросил пацан.

— Я сделаю всё возможное для этого, — серьёзно ответил я.

Если уж для чего и стоило совершить невозможное, то для этого. Мальчишке было очень важно, чтобы я присутствовал — значит, буду. Пусть я допускал, что опоздаю. Хотелось бы верить, что я решу проблему за пару дней. Но надо быть реалистом…

Гордей, к его чести, воспринял это без обид. Кивнул и пожал мне руку, тоже пожелав удачи.

— Молодой господин, вот, — пробился ко мне Прохор и сунул какой-то скомканный листок.

— Что это? — я осторожно развернул послание и вчитался в мелкий текст.

— Гостинцы, — отчего-то покраснел слуга. — Слыхал я, что в тех краях есть штуки разные, дюже мне бы на кухне пригодились.

Я прочитал список и усмехнулся. Местные травы и ягоды, это понятно. Вяленое мясо дичи, тоже ничего необычного. Но вот пункт «сушёный в полнолуние блудень молодого оленя» вызвал вопросы. Эвфемизм «блудень» мне был ясен, но вот зачем это Прохору? Не хотелось бы потом узнать, что такой ингредиент был использован в завтраке…

Старик подошёл вплотную и наклонился, едва слышно прошептав:

— Луке Ивановичу презентовать хочу на свадьбу. Ну это… Для ночи первой свадебной, понимаете…

Мне стоило немалых сил сохранить невозмутимое выражение лица. Но вот сказать что-то я уже не смог, только подтверждающее кивнул.

Найду что-нибудь похожее, но безобидное. Не дай бог таким потчевать деда, с Прохора станется приготовить отвар и не сказать про его составляющие.

На этой ноте я наконец отправился в путь. Но прежде заехал в академию. Не хотел ограничиваться звонком, решил поговорить с ректором лично. Сообщить, что могу не успеть к началу учебного года. На этот случай я договорился с патриархом, что он торжественно откроет кафедру и прочитает какую-нибудь вдохновляющую речь.

Драговит Ижеславович выслушал меня спокойно. Слегка расстроился, но обрадовал:

— После всего, что вы сделали, Александр Лукич, можете не переживать. Полагаю, что причина вашего возможного отсутствия весьма серьёзна. Зная вас, я в этом ни капли не сомневаюсь. Я бы сказал, что вы можете вообще не являться, но всё же хотелось бы в будущем вашего участия в жизни кафедры.

Как тактично и учтиво с его стороны… У меня от души отлегло, потому что подводить этого милейшего человека я очень не хотел. Хотя я намеревался вернуться до церемоний, но не предупредить было бы неправильно.

Заручившись своеобразным благословением ректора, я с чистой совестью поехал на вокзал.

И меня сразу же поглотила эта неповторимая атмосфера.

Разноголосый галдёж, гудки, объявления, шипящий пар и ароматы пирожков, тележки с которыми были поставлены буквально везде, даже на перронах. Я не удержался и взял один — как вечный символ путешествий. Обжигающий руки и такой жирный, что есть его лучше, крепко зажмурившись.

— Экспресс до Калевалы отправляется с первого пути через пять минут! — пробился через шум мелодичный девичий голосок. — Просьба пассажирам занять свои места. Приятного пути!

Я отсалютовал динамику остатком пирожка и зашёл в вагон.

Купе принадлежало целиком и полностью мне одному — первый класс на этом маршруте не пользовался особой популярностью, поэтому и соседа у меня не оказалось.

Проводник любезно поинтересовался, чем я предпочитаю отобедать, предложил чай, кофе и свежую прессу. Дорога занимала чуть больше шести часов, так что я согласился на всё, кроме газет. У меня было что почитать.

В домашней библиотеке нашлись книги по истории тех мест, куда я направлялся. Эфир в этой теме оказался менее информативен, как всегда. Воспользовался я и допуском к архивам публичной императорской библиотеки, так что мне было чем заняться.

Поезд мягко тронулся, и город медленно уплывал под стук колёс.

Состав набирал скорость, и вот уже мимо проносились пригородные посёлки, затем поля, а после появился и лес, вплотную подступающий к путям, мелькая высокими вершинами.

Что-то в этом было такое умиротворяющее, что я окончательно уверился — это путешествие будет хорошим. Обязательно!

— Ну а пока займёмся легендами, — еле оторвал я взгляд от окна и погрузился в изучение собранной литературы.

На самом деле, бо́льшую часть моего багажа занимали научные труды и сборники сказаний. Не самый обычный выбор для путешественника, но знания — сильнейшее оружие. Тем более что чемодан как раз был наполнен накопителями и вооружением, выбранным Батистом под поставленную задачу. Я ещё пока даже не посмотрел его сопровождающее письмо, где купец расписал конкретные свойства и способы применения.

Карелия… Земля загадочная, наполненная древней силой и сказаниями. Ещё в мои времена те земли считались столь непредсказуемыми, а оттого и опасными, что предпочитали обходить их стороной. Мне кажется, что все времена места эти принадлежали какому-то из государств лишь формально.

Край озёр, рек и магии.

Природа меня, безусловно, привлекала. Но явно суть была в той магии, что хранила легендарная земля.

Сначала я взялся за сказки и немало был ошарашен их жестокостью. Одна лягушка, поедающая всех подряд, начиная с мужа, чего стоила… Но раньше сказки сочинялись для определённой цели — выжить. То есть для предостережения, куда ходить не надо, чего делать не стоит. Можно сказать, инструкция по технике безопасности.

Очень быстро я запутался в персонажах, которые в течение одной истории рождались и погибали слишком уж много.

Отложил в сторону и взялся за научные изыскания.

В трудах историков не было ничего страшного, кроме настолько нудного повествования, что я чуть не уснул, продираясь через текст. Ещё и мерный стук колёс подливал масла в этот убаюкивающий огонь.

Но всё же сумел вычленить нечто полезное.

Нечисть в тех местах была своеобразная. Некий анималист Родион Шанорин столетие назад посвятил много лет своей жизни, исследуя местные леса. И старательно записывал информацию про все сущности, что там водились.

Вообще анималисты, увлекающиеся темой нечисти — дело вполне обычное. Если маги выбирали заниматься дикими животными, то, соответственно, в природе сталкивались и с волшебным народцем. Хочешь иль нет, изучишь, чтобы выжить. Шаманы же, которые непосредственно взаимодействовали с нечистью, писать какие-либо труды в принципе не любили. Оттого и информации было мало.

Буквально всем заведовали духи. Не призраки, а духи мест, занятий, событий и предметов. Помимо привычных леших, водяных и прочих хозяев природных локаций, были и отдельные для такого количества понятий, что поражало — как всех упомнить-то?

У того же лешего в подчинении обнаружилось множество духов. Для каждого зверя, ягоды и, например, утренней росы…

Все они при этом обладали своим характером и предпочтениями в виде даров.

Кто-то из более поздних изыскателей предположил, что местная нечисть такая же, как и везде, только притворяется этими разнообразными духами.

Мол, так больше подношений собирать можно.

— Господин граф, — поскрёбся мне в дверь служащий. — Через полчаса прибываем на вашу станцию. Остановка незапланированная, поэтому не могли бы вы выйти заранее и приготовиться сойти?

Вот это новости. Надо бы Людвигу премию выписать за то, как он так быстро умудрился уговорить сделать внеурочную остановку. Я и не знал, что её не делают… При этом не сказал бы, что билет стоил дороже обычных тарифов.

— Конечно. Благодарю, буду готов! — ответил я и захлопнул книгу.

Поезд всё ещё мчался во весь опор. За окном сверкала какая-то река, мимо которой мы ехали. А за ней виднелись холмы. Всё вокруг выглядело настолько диким, что не верилось в существование здесь людей.