Что именно он имел в виду?
К чему столько загадок?
Какие дары?
Он намекает на то, что хорошее отношение надо купить?
Внутренний голос зудел, твердя об опасности, а интуиция била тревогу.
А может, он меня раскрыл?
Ещё бы, он же боевик, а они глазастые по самое не могу.
Да и Гаретт наверняка уже растрезвонил по всем газетам о пропаже новобрачной.
Чем ближе я подходила к общежитию, тем отчетливее понимала, что хочу перевестись. Воздух в коридорах общежития гудел от возмущенных голосов. Девчонки на лестнице и в холле сбились в тесные группки, и обрывки их фраз доносились до моих ушей.
– Я не хочу ползать по земле! – жаловалась одна из студенток.
– А я не люблю насекомых! – вторила ей другая, нервно поправляя выбившуюся прядь.
– Мне говорили, что он злой, но я думала, преувеличивают, – грустно вздыхала третья.
– А с Дельвиг, ой то есть Орхард, он был не так суров, – обиженно проворчала та, кто стремилась попасть в центр шеренги.
– Да брось, – удивлённо посмотрела на неё рыжеволосая подружка. – Сестра говорила, он поначалу чуть ли не ежедневно отправлял её к ректору.
Голоса слились в один непрерывный гул, и я решила пока не рубить с плеча.
Подумаю ещё.
Если Гримстон захочет сдать меня страже, он сделает это вне зависимости от того, на каком я факультете. К тому же, если вдруг все девочки разом запросят перевод, не будет же одна я учиться на женском боевом? А значит меня тоже переведут, и не придется оправдываться перед Мэдди.
Слегка повеселев, я подошла к своей комнате и увидела, что дверь приоткрыта на ладонь Сердце ёкнуло.
Кажется, это соседка приехала?
Я толкнула дверь, и петли тихо скрипнули. В комнате спиной стояла девушка, неторопливо разбирая вещи. Воздух пропитал яркий аромат жасмина.
– Привет… – начала было я, но слова застряли в горле.
Девушка медленно обернулась, и я почувствовала, как время замедлилось, а звуки извне будто отключились.
Передо мной, с лукавой улыбкой на холёном лице, стояла Арья Холзен.
Кузина Гаретта.
Глава 9
Конрад Гримстон
– Живее! Живее! – раздражённо покрикивал я, наблюдая, как первокурсники неуклюже перебирают ногами по утоптанной земле.
Ну и что, что бегут семнадцатый круг?
Пускай терпят.
Превозмогают и побеждают свою лень.
Они будущие защитники королевства.
– Вы пришли сюда не помирать, а становиться сильнее! Нечего ныть, эта привилегия только для женского факультета!
Выговорившись, я хлопнул в ладоши с такой силой, что некоторые из сопляков аж вздрогнули. А затем, вспомнив о чём я говорил перед пробежкой, нестройным хором подпрыгнули.
– Какой кошмар, – я потёр указательными пальцами переносицу.
И это лишь первый день.
Губы сами собой растянулись в недоброй ухмылке. Терпкий запах пота, смешанный с ароматом примятой травы, облаком витал в воздухе.
Сейчас я в своей знакомой обстановке. Привычной и комфортной.
Не окружён стайкой карамелек в ярких обёртках, пахнущих цветочками и ванилью.
– Как заборы перепрыгивать, удирая от папаш своих девиц, так вы проявляете чудеса мастерства! – рыкнул я, наблюдая за их красными от натуги лицами. Чтоб не думали расслабляться. – А тут похожи на сонных мух! Активнее! И где радость на лицах? Вы же теперь студенты! Счастливы?
В ответ раздалось натужное пыхтение и чей-то вымученный стон. Из тридцати совершеннолетних лбов, всего лишь пятеро страдальчески воскликнули:
– Да, господин Гримстон!
– Поколение какое-то слабое, – проворчал я, потирая ладонью подбородок. – Может, и правда, плюнуть на всё и пойти преподавать в Воинской Школе?
Правда, стоило представить, как я прохожу через набившие оскомину ворота, то сразу скривился от этой мысли.
Нет, там снова владения Орхарда, который будет ежедневно трепать мне нервы. И даже после женитьбы на Дельвиг, он всё такой же дотошный и въедливый.
Я устало прикрыл глаза, чувствуя, как прохладный ветер остужает разгорячённое лицо. Но как бы я ни пытался отстраниться, мысли против воли возвращались к сегодняшнему утру и нахальной девчонке, которая посмела мне перечить.
Как там её… Мэделин?
Да какого хрена я себе лгу. Я, кажется, буду помнить её имя до гробовой доски.
Стояла, выпрямившись в струнку и вздёрнув подбородок, а её глаза сверкали вызовом.
Стройная, но с приятными округлостями. Талию можно обхватить пальцами обеих рук. Ухоженная, руки нежные, волосы блестят.
Такая должна мечтать о выгодном замужестве и сражаться разве что с вышивкой, а не лезть через препятствия, вывалявшись в грязи.
На боевой она пришла, как же…
Скорее, подыскать себе выгодную партию и радостно прыгнуть под венец.
Вот только странное дело. Я уже привык, что студентки из кожи вон лезли, пытаясь заслужить моё расположение. Одни задерживались после занятий, томно вздыхая, другие “случайно” сталкивались со мной в коридорах, третьи откровенно флиртовали, хлопая ресницами.
А эта – дерзит. В ней и намёка нет на кокетство.
Правильно я сделал, когда для себя решил, что не влипну ни в какие, даже мимолётные отношения со студентками.
Вообще, больше никогда и никаких серьёзных отношений.
Ни с кем.
Максимум поразвлечься.
Воспоминания о Кэт обожгли изнутри, как глоток терпкого напитка. Будто кто-то вонзил под рёбра раскалённый прут, пытаясь спалить до пепла моё сердце. Я поморщился и мотнул головой, чувствуя, как зубы сжимаются до скрежета, а во рту разливается тошнотворно-горький привкус желчи.
– Шагу прибавили! – прикрикнул яростнее, чем следовало. – Нечего вилять бёдрами, вы должны уничтожить врага, а не соблазнить!
Зарычав от злости на себя, я махнул рукой так резко, что мышцы плеча неприятно дёрнуло:
– Хватит позора. Три минуты на отдых и конкурс на самое большое количество приседаний. Первый приз – уйдёте без наказания.
После всех занятий, я немедля поднялся в кабинет к ректору. Ноги гудели от целого дня на ногах, а в висках пульсировала тупая боль.
Вошёл, не утруждая себя стуком в дверь, и, едва переступив порог, спросил:
– Где папки с личными делами студенток?
Вестар, не отрываясь от заполнения бланков, кивнул на угол стола. Ворох папок в зелёных обложках громоздился на самом краю.
– Не успел передать, чтобы их принесли к тебе в кабинет, – он поднял на меня усталый взгляд. – Неужто так заинтересовали? А ещё вчера ты грозился написать заявление.
– А толку, если ты его не подписал? – парировал я, чувствуя разлившееся по крови едкое раздражение.
– Зато я подписал целых одиннадцать заявлений о переводе с женского боевого на другие факультеты, – Морт откинулся на спинку кресла, растирая лицо ладонями. – Что означает твою скорую аудиенцию в королевском дворце. Постарайся придумать достойное оправдание своему поведению. Его Величество будет недоволен.
– Его Величество будет недоволен, если половина соплюх смотается в декрет уже на втором курсе, – отмахнулся я и, выбрав дело Мэделин Блэр, открыл первую страницу.
Глаза впились в её портрет, и в этот миг по позвоночнику пробежал колкий холодок.
– Тебя ничего не смутило? – я поднял глаза на Вестара, не показывая своего удивления.
– Нет, – Морт покачал головой и снова придвинул к себе пухлую стопку бланков. – А что-то не так?
Не так?
Да всё здесь было не так!
А он либо слепой, либо корчит из себя дурака. Я ещё не разгадал, что за тёмная лошадка этот пришлый ректор.
– Нет, всё так, – ответил я, захлопывая папку с такой силой, что бровь Вестара дёрнулась от резкого звука. – Всё просто отлично. И очень-очень интересно.
Глава 10
Одри-Мэдди
Меня с головой захлестнуло желание развернуться, хлопнуть дверью и сбежать куда подальше.
Но было уже поздно. Арья запрокинула голову и громко рассмеялась, отчего по спине пробежал неприятный холодок.
