Бедовый. Путешественник по Изнанке - Билик Дмитрий

Мне не надо было говорить, что рубежники сильнее и быстрее обычных людей. Видел я и невероятные прыжки, и крутые ускорения, и чудовищную мощь. Однако собственная прыть – а сейчас я пролетел десятки метров за пару секунд – неожиданно удивила. Надо будет попробовать испытать тело в экстремальных условиях, чтобы знать, на что оно способно.

Я распахнул дверь и в два прыжка оказался в нужной комнате. Чтобы увидеть, собственно, то, на что и рассчитывал.

Лихо склонилась над Витей, правда, не стремясь прямо сейчас убить рубежника. Потому что она шипела от боли, наступив в мою «Мышеловку». Хиста в нечисти водилось изрядно. Действительно, намного больше, чем во мне. Она сломала печать, наверное, сразу. Но и ей досталось.

Что до меня, я был слегка разочарован. Я ожидал увидеть древнее хтоническое чудище. Что-то из разряда Ктулху, только сухопутного. Прежде настраивал себя, чтобы сразу не наложить в штаны. А на деле Лихо оказалась обычной бабкой. Даже чересчур человечной, что ли. Та же кикимора в нашу первую встречу показалась страшнее.

Правда, Лихо стояла ко мне спиной. Поэтому я мог разглядеть только ее обнаженные, сморщенные, все в натоптышах ноги и худые, как палки, руки. Остальное тело, включая голову, скрывало какое-то выцветшее от времени одеяние. Его и платьем не назовешь, скорее, обмотки, полы которых были оборваны.

И что интересно, нечисть не торопилась оборачиваться. Хотя точно почувствовала меня. Больше того, отойдя от боли, заговорила:

– С-с-с… – она словно втянула воздух с сомкнутыми зубами. – Кто же это такой молодой, сладкий? Хотел друга спасти, да только такой глупый, что себя же и погубишь. С Лихо решил совладать, да? С-с-с… За раз два ведуна, давно такого объедения не было.

На удивление, голос ее казался мягким, елейным, успокаивающим. На мгновение даже захотелось закрыть глаза. Хорошо, что только на мгновение. Я улыбнулся, облокотившись на косяк.

– Тут небольшой просчет Лихо Батьковна. Как там говорили в одном фильме: «У тебя нет здесь власти».

И нечисть обернулась. А я почти наложил в штаны. Если честно, не знаю, каким образом удержался.

Вот когда в следующий раз кто-то скажет, что некрасивых женщин не бывает, нужно смело плевать ему в лицо. Понятно, что некоторых представительниц прекрасного пола можно сравнить с дорогим вином. Немногие знатоки в мире могут поистине оценить его вкус. Но когда перед тобой бутылка уксуса, тут уже аналогии неуместны.

Вот Лихо была некрасива. Началось все с того, что ее лицо оказалось попросту перекошенным. Челюсть выдвинута и уходила влево, словно она незаметно подзывала кого-то. Нос с неприятной горбинкой напоминал корабельный крюк. Одного глаза не было, он зарос кожей, да вдобавок изнутри как-то мерзко набух. А второй просто опух. Хотя, наверное, его можно было назвать относительно здоровым. Им она на меня и зыркала, то ли сгорбившись, то ли готовясь броситься.

– Не бывает такого, – удивленно произнесла Лихо все тем же милым голосом, который жутко не соответствовал внешности.

Этой нечисти бы сексом по телефону заниматься. От клиентов отбоя не будет.

– Бывает. Пусть и непродолжительно. Благодаря одному чудесному напитку. Ну что, давай беги, роняя тапки. Нечего тебе тут ловить. Во мне сейчас пол-литра счастья.

Конечно, я ее провоцировал. Пусть главный козырь и убран из колоды, все равно у Лихо карты лучше. Что она и озвучила:

– С-сс… Никак в толк не возьму, ведун, ты правда такой глупый или притворяешься? Я же все равно сильнее тебя.

– Да ладно, давай проверим, – сказал я, вытаскивая нож. – Как говорил у нас один казах во дворе: «Махацца буишь?»

Часто ответственность за слова наступает не сразу. Жизнь вообще очень странный учитель, порой предоставляющий отсроченные уроки. Лично я верил, что нечто вроде кармы есть. Нельзя все время срать на других и думать, что тебе все сойдет с рук. Если так поступаешь, то когда-нибудь найдется тот, кто сделает такое же с тобой. Что называется, против лома нет приема.

В данный момент Лихо решила не откладывать процесс обучения в долгий ящик. Заслуженный педагог Ленинградской области, чтоб ее. И вломила сразу. Причем так резко, что я даже ничего не понял. Вот она только стояла возле Вити – и не успел я моргнуть, как уже преодолела несколько метров и впечатала меня в стену.

Только в том-то и дело, что не преодолела. Тогда я бы хоть что-то сделать успел. Она просто переместилась, мать ее. Причем с каким-то странным мерцанием.

И что нужно отметить, я, как человек, занимавшийся рукопашным боем, оценил силу ее удара. Потому что проломил своим могучим телом стену. Кирпичную стену!

Что еще интереснее, не стал страдать, а тут же перекувыркнулся и поднялся на ноги, разве что чуть откашлявшись от пыли. Это же не несущая стена?

А так-то круто! Раньше говорили, что из людей можно делать гвозди. Если перефразировать, такими людьми, как я, эти самые гвозди делать и нужно.

На этот раз я почти успел развернуться и даже махнуть ножом, после чего получил звонкую оплеуху. Ладно бы просто обидную – в голове зазвенело, будто там хрустальный сервиз разбили.

Сильно ли может ударить худосочной рукой старуха с одним глазом? Если ты поднимаешься с кровоточащей от заноз спиной, потому что влетел в дверь, – вопрос риторический.

Но что лично меня радовало – как изменилось тело после пятого рубца. Я ведь правда превратился в человека из стали. Меня швыряют, как щенка, а мне хоть бы хны. Готов принимать рекламные контракты на раскрутку русской неваляшки.

Стоило об этом подумать, как в голову прилетело что-то тяжелое. Лихо решила применить подручные средства. Я так и не увидел, чем же меня там ударили. Лишь почувствовал, как зашумело в голове, а вокруг, напротив, затихло. И все стало происходить чуть медленнее, что ли. А еще сильно обожгло щеку.

Я заторможенно прижал руку, а когда поднес ее к глазам, увидел кровь. Это чего, моя, получается?

Зато Лихо перестала мерцать, перемещаясь со скоростью электровеника. Она замерла в метре, рассматривая меня одним глазком. В ее случае – пристально. И еще что-то говорила съехавшим набок ртом.

Явно что-то злодейское и страшное, отчего у меня в кишках бы все свело. И тут же вывело. Беда лишь в том, что я ничего не мог различить из-за шума.

– Ты если пыжишься и говоришь там что-то очень крутое, то лучше не надо, – чуть растягивая слова и не слыша собственного голоса, сказал я. – Я ни фига разобрать не могу.

Вообще женщин надо слушать. Эту простую истину я узнал еще давно. Если тетенек игнорировать и не замечать, когда-то это аукнется. Женщины – народ терпеливый. Копят, копят, копят, а вот когда взорвутся, накроет и тебя, и всех, кому не посчастливилось оказаться рядом.

К Лихо это если и относилось, то отдаленно. Нет, наверное, где-то глубоко в душе она тоже была женщиной (где-то очень глубоко, на уровне нижней мантии), но особым терпением нечисть не отличалась. Молча проглатывать не стала. Поэтому набросилась на меня в лучших традициях боев без правил. И принялась забивать голыми руками.

Скажу честно, когда вас только что нокаутировали, а потом продолжают бить по лицу – с непривычки это может не понравиться. Еще хуже всего, что неподготовленный организм способен отключиться, не желая наблюдать за таким жестоким действом.

Я чувствовал, что еще немного – и точно прибегну к подобному способу. Не поможет даже новоявленное ведунство. К тому же Лихо вроде больше не собиралась никуда сбегать, явно не ожидая подвоха. Поэтому пришла пора действовать.

Самое глупое, что под градом ударов я вдруг забыл слово, которое и придумал для заклинания. Пришлось пойти длинным путем, вспоминая, как именно я его создавал. Так, леший, бес, черт, русалка. Точно, лебечерус.

Переданный Васильичем на определенных условиях артефакт лег в руку. Причем держать его было неудобно, все же он оказался достаточно широк. Я так до сих пор и не понял, на что он походит. Будто бы кусок взрослого бамбука, разве что слепленный из глины. Только это точно не глина. Материал какой-то твердый, крепкий.