Турист (СИ) - Демченко Антон

— Феерическая наглость! — взвился Азамат, и в этот раз гридень не успел его заткнуть. — Глава, я настаиваю на жёстком допросе!

— А силёнок-то хватит, Азамат? — я чуть отпустил Эфир. И если боярин только крепче сжал подлокотники кресла, а Алан чуть качнулся, то Хузяновича просто-таки размазало по стене. — Допросить, убить, концы в воду, платформу в реку… Ладно я, сколько уже подобных уродов пережил, одним больше, одним меньше, мог бы плюнуть, забыть и мимо пройти. Но ты же, тварёныш неугомонный, медовый месяц моей жене испортил! Первый и единственный, между прочим. Ты кем себя возомнил, боярич? Бессмертным⁈

— Ал-кхан! — выдавил из себя Азамат, скребя ладонями по стене и чуть ли не умоляюще глядя на дружинного воеводу. Тот вздохнул и, переглянувшись с повернувшимся к нему боярином, покачал головой.

— Не моя весовая категория, извини, Азамат, — глухо проговорил он, боднув и меня тяжёлым взглядом.

— Такой молодой и уже ярый? — неподдельно удивился Девлетъяр, кажется, уже успевший оправиться от моего давления.

— Не ярый. Гранд, — поправила его Оля и, погладив меня по руке, проговорила: — Отпусти уже этого недоумка, дорогой. Я же вижу, он не со зла гадости делал, а по личной дури. Ну что с убогого взять?

— Как скажешь, — пожал я плечами, снимая давление Эфира. Алан гулко охнул, а Азамат попросту съехал по стеночке на пол. Вот и ладненько, пусть пока в себя приходит… молча. А то, чую, с его участием наша беседа растянется надолго.

— Так, господа, — Девлетъяр с усилием потёр переносицу. — Давайте-ка немного успокоимся и обсудим наши проблемы в порядке их поступления. Алан, позови кого-нибудь, пусть отведут Азамата к медикам. И да, передай, чтоб накрыли к чаю на веранде. Надеюсь, господа Николаевы-Скуратовы, вы не откажетесь разделить со мной угощение?

— Между нами нет крови. Пока, — пожал я плечами, на что Оля закатила глаза. Дескать, нельзя же быть таким прямолинейным. Ну уж как есть. И вообще, какие претензии? Веду себя чётко в рамках определённой роли. Грубый, сильный, недалёкий, влюблённый. Вот.

— Мы с удовольствием принимаем ваше приглашение, Девлетъяр Наильевич, — прожурчала жена.

И всё завертелось. Сначала, в комнатку ввалились двое бойцов, которые подхватили под руки пребывающего в состоянии грогги Азамата и тут же куда-то его потащили. Следом появился ещё один господин… не дружинник, одет в гражданское, но вой не из последних. Как оказалось, это был управляющий имения, на которого боярин скинул заботу о нас, как о гостях, до той поры, пока слуги не накроют на веранде стол к чаю. Этот самый управляющий довольно ловко увлёк нас за собой и потащил по дому с экскурсией, а сам боярин и его дружинный воевода как-то технично слились, исчезнув в многочисленных коридорах и переходах огромного особняка, в архитектуре и отделке которого затейливо переплелись мотивы русского и восточного зодчества.

Понятное дело, что оставлять без внимания шляющихся где-то по дому боярина и его гридня я не собирался. А потому, пока Оля по моей молчаливой просьбе засыпала довольного управляющего десятками вопросов, я имел возможность без проблем… м-м… послушать, да, послушать беседу хозяина особняка и его воеводы. Не сказать, что это было очень интересно или хотя бы поучительно, но, если есть возможность, почему бы ей не воспользоваться? К тому же кто сказал, что в отсутствие отрезвляющего давления Эфиром им не придёт в голову выкинуть какую-нибудь глупость вроде силового захвата? Ну, вот а я о чём⁈

— Может, действительно стоило их задержать да допросить? — задумчиво произнёс боярин, шагая по широкому коридору, ведущему к его личным покоям. Идущий на шаг позади, Алан упрямо качнул головой.

— Не стоит, глава. Людей положим, а толку не будет. Мальчишка силён, да и жена его… не подарок, совсем не подарок, — он на ходу развернул экран коммуникатора и продемонстрировал его хозяину дома. — Вот прикидки наших аналитиков. Всё, что сумели найти на данный момент. Не так много, как хотелось бы, но и то, что есть… В общем, взгляни.

— Ох, — Исенбаев-старший печально вздохнул, — Всемилостивейший, куда ушли те времена, когда женщина была просто женщиной и не хваталась за мужские игрушки, а? Ладно, давай сюда ваши «прикидки». И Алан, пока я занят, отдай приказ, чтобы изолировали Азамата. Он молод и резок, может пойти на обострение, я же не хочу бессмысленной крови.

— Сделаю, — кивнул на ходу Алан и, сбросив информацию на браслет боярина, тут же разразился целой серией приказов… на татарском, чтоб его! И ведь переводчик не включить, наш сопровождающий услышит! Эх…

Впрочем, стоило мне мысленно посетовать о таком афронте, как гридень умолк, а боярин Исенбаев, свернув экран коммуникатора, потянулся к дверной ручке.

— М-да, негусто. Совсем негусто, — протянул он, заходя в знакомый мне кабинет. — С другой стороны, фамилии-то всё непростые. Из виднейших, а, Алан? Громовы, Скуратовы, Бестужевы, Рюмины, даже карга Посадская там отметилась… Зато понятно, откуда такая борзость у юнца. Ладно. Оставим пока силовой вариант в стороне. Что думаешь о заявленной им причине «визита»?

— Знаешь, глава, — встав у высокого окошка, протянул воевода, — если оставить в стороне тот факт, что я вообще не понимаю, как он узнал о нахождении Вердта в нашем медкрыле, то всё же предположу, что на этот счёт он не врёт. Секунду… Вот, когда мы готовились к сотрудничеству с этой семьёй, прошерстили все возможные источники. Это фото с ежегодной церемонии памяти защитников Москвы, погибших во время мятежа. Второй ряд, третий слева — это сам Еремей Иванович, а рядом с ним…

— Здесь он совсем уж мальчишка, — цокнул языком Девлетъяр, прищурился и кивнул. — Но со знаком гранда на шее, да. Хм… Значит, версия о дружбе с сыном Еремея всё же имеет смысл, а? Кстати, может у тебя есть знакомцы в Московском бронеходном? Должны же они были запомнить такую странную пару друзей-товарищей?

— М-м, разве что полковник Нулин? — задумчиво проговорил Алан.

— А, тот самый доктор, что и предложил нам сотрудничество с Вердтом? — щёлкнув пальцами, кивнул Девлетъяр. — Свяжись с ним.

— Минутку… — вновь разворачивается невидимый мне экран коммуникатора, и уже через пару секунд послышался знакомый голос.

— Осип Михайлович, приветствую! — уверенно заговорил гридень. — Уж извините за беспокойство, но у нас тут один неотложный вопрос возник, а вы, похоже, единственный, кто может на него ответить. По крайней мере, в разумные сроки.

— Здравствуй, Алан, — отозвался тот. — Времени у меня немного, но… ты меня заинтриговал. Слушаю тебя внимательно. Только постарайся уложиться в пару слов, а то у меня через пять минут летучка, и я не хотел бы заставлять коллег меня ждать.

— Эм-м, если в двух словах, то Николаев-Скуратов, — с лёгкой усмешкой выдал гридень.

— О-о… Так. Стоп, — по кабинету разнёсся гулкий вздох полковника. — Если речь о Кирилле, то… Галина Андреевна, душа моя, предупредите коллег, что летучка переносится на полчаса. Итак, Алан. Теперь я желаю услышать конкретику.

Хотел бы я дослушать беседу Нулина с гриднем, но в этот момент Оля предупреждающе ткнула меня локтем в бок, так что пришлось свернуть окно и обратить внимание на разливавшегося соловьём, но в этот момент наконец умолкнувшего управляющего.

— Простите, я задумался, что вы сказали? — сделав честное лицо, произнёс я, и управляющий застыл на месте. Жена вздохнула.

— Нельзя же так уходить в себя, Кирилл! В конце концов, это просто невежливо, — пробурчала она. — Арслан спросил, что ты думаешь об этом доме и его архитектуре. Между прочим, дорогой, национальные стили оформления снова входят в моду…

— О… — я покивал. — Да, архитектура весьма примечательная, но я, честно говоря, совсем не знаток, так что могу рассуждать лишь на уровне «нравится-не нравится». И скажу честно, здесь мне нравится. Простите… — я с облегчением отвлёкся на вовремя завибрировавший коммуникатор. Щелчок, ага… значит, идёт переадресация с официального браслета.