Между добром и злом. Том 5 - Кири Кирико

Глава 31

— Кондрат, ладно я, но Дай-ка! Боги, у тебя что, хобби своих напарников гробить⁈

Пусть это и сказано Вайрином в шутку, но резануло почти что по живому. Кондрату на это было нечего ответить. Единственное, что несколько сглаживало углы, так это что его самого ранили. Немного глупо звучит, он словно разделил её участь.

— Ты навещал её? — спросил Кондрат.

— Ага, чувствует себя живее всех живых, и жалуется, что в её теле стало на одну дырку больше. Пытался успокоить, что шрамы украшают, но она меня послала, — пожал он плечами. — А ещё там её хахаль рядом ошивается.

— Главное, что жива.

Поезд остановился на первой же станции, где была больница, после чего их отправили обратно в столицу. Как говорится, специальная служба своих не бросает.

Кондрат вздохнул и облокотился на трость. В ближайшее время бегать он нормально не сможет, а учитывая возраст, есть вероятность, что хромота останется с ним и вовсе на всю жизнь. Врач говорил, что теперь всё зависит от удачи. Собственно, как и всё в этом мире.

Что же касается Дайлин, которая лежала с ним в одной больнице, ей повезло и больше, и меньше одновременно. С одной стороны, стрела почти что добралась до сердца, ещё немного, ещё какие-то сантиметры или выстрел чуть выше, и обратно возвращался бы он один. С другой стороны, всё пройдёт без последствий. Наконечник стрелы, пробив брошь и бронник, сломал ребро и застрял в нём. Останется лишь небольшой шрам, который вряд ли кто-то кроме её мужа и детей увидит.

После случившегося стражи правопорядка и наблюдатели из специальной службы прочесали пути и нашли и арбалет, и тело Ятоля Чинберга. Он околел на склоне железнодорожного полотна, скорее всего, там же, где и упал. Можно сказать, он спас себя, потому что жестокая ирония мира была в том, что его сначала бы спасли, а затем заставили мучительно умирать.

Что касается арбалета, то как Кондрат и предположил, тот имел катушку с леской, благодаря которой мог попросту выдёргивать стрелу на расстоянии при условии, что она не застрянет и была присоединена к леске. Как признались эксперты из специальной службы, они в первый раз видели такой механизм, хотя кто-то и вспомнил, что некоторые охотник пользовались подобным, чтобы подтаскивать дичь, если та упала вне зоны доступа.

Откуда он это взял? Ятоль Чинберг родился в семье коренных охотников. Его отец, дед и прадед занимались охотничьим промыслом в далёких восточных лесах, откуда она сам бы родом. Наверняка и своего потомка научили тонкостям подобного, хотя по итогу он выбрал совершенно иной путь, пойдя по пути врачевания. Что из этого вышло…

Что из этого вышло, Кондрату ещё предстояло написать в отчёте, однако уже сейчас была ясна картина произошедшего. Капитан, отправляющий на убой солдат, его подчинённые, устраивающие внесудебные казни, чтобы тех заставить идти на смерть, судья, который закрыл это дело и отвечающие за обеспечение больницы, что воровал в таких количествах, тем самым обрекая многих на смерть.

Ятоль Чинберг был прав, всё бы спустили на тормоза, доведи они это дело ещё раз до суда. Никто бы не позволил тёмным пятнам бросить тень на империю, к которой бы возникло много вопросов, особенно неприятных на фоне возможной новой войны. Как и везде, как и всегда, легче умолчать, чем признать свои ошибки.

Вайрин пришёл не просто так. Сегодня Кондрата выписывали не в последнюю очередь потому, что он сам настоял на скорой выписке, преодолевая сопротивление лечащего врача. Сейчас он шёл по большим светлым коридорам, упираясь на трость в сопровождении своего товарища к выходу. Кондрат был рад покинуть пропахнувшее дезинфицирующими средствами и лекарствами место, от которых уже свербело в носу. И улица его встретила чистым свежим воздухом, заставив Кондрата на мгновение закрыть глаза и вздохнуть полной грудью.

— Как из тюрьмы вышел, да? — усмехнулся Вайрин, заставив Кондрата вспомнить о Шейне, которая ждала приговора в промёрзшей тюрьме.

Пусть он и закончил это дело, но другое, второе, он так и не смог раскрыть. Все нити в воду, убийца так и останется на свободе, а она… кто-то должен ответить, в конце концов, и империи без разницы, кто именно это будет. В жизни, кто бы что не говорил, главное — это казаться, а не быть.

Даже ведьмы перестали его беспокоить, будто почувствовав безнадёжность ситуации или продумывая свой план спасения. Лита пару раз навещала его в больнице, телепортировалась к нему в одиночную палату, но что он мог сделать? Что мог сказать?

Ни-че-го.

— Идём, купим тебе нормальную трость и обмоем твоё выздоровление, — подтолкнул Вайрин его к экипажу, ожидавшему у крыльца.

— Мне не нужна трость.

— Да ладно! Ты будешь круто выглядеть! Прикинь, трость из тёмно-красного дерева с позолоченной рукоять в виде головы волка! Не только удобно и статусно, но ещё и забивать преступников будет с подручное! На крайний случай тыкать в толпе бабок про меж глаз. Давай, идём!

— У тебя какая-то нелюбовь к бабушкам, — заметил Кондрат.

— Почему это? Я просто следую букве закона!

— Какого?

— Страшного и беспощадного!

Они отправились не в какое-то кафе или бар, нет, для Вайрина это было бы слишком скучно и неинтересно. Нет, он потащил его в какой-то клуб, и клуб не самый простой, пусть со стороны тот выглядел невзрачно. Чего не скажешь о его интерьере внутри.

Чем-то он напомнил Кондрату тот клуб «Луна». Здесь, конечно, было поприличнее, однако всё равно балансировало на грани. Красные оттенки, слегка душный воздух, негромкие разговоры, смех и звон приборов. Здесь не было ни сцен для танцев, ни штор, которые бы скрывали от присутствующих тех, кто захотел здесь и сейчас, но Кондрат сразу заприметил коридор с дверьми, которые могли вести разве что в приватные комнаты. Девушки все как на подбор молодые и с грудью, а платья настолько приталенные, что казалось, они нарушали законы физики, прикрывая все интересные места и сдерживая бюст. Тона

— Ты же знаешь, что ты обручён? — уточнил Кондрат.

— Ну так мы же не женаты. Да и я не для себя, я для тебя это делаю! Как говорится, долг требует! Идём, я снял нам столик!

Одна из официанток провела их к свободному столику чуть в стороне от центра зала и тут же приняла заказ. Глядя на цены, Кондрату так и хотелось нахмуриться, но Вайрин, будто почувствовав, сказал, что гуляют сейчас за его счёт.

— Отличное заведение, я хочу сказать, — откинулся н на спинку стула, провожая официантку взглядом. — Эх, вот будь я свободен, такого бы накуролесил здесь…

— Бордель.

— Не бордель, а приличное заведение, оказывающее разные услуги, вот! И вообще, оно пользуется спросом.

— Я даже не сомневаюсь.

Место явно не для простолюдинов. Повсюду сидел и стар и млад, но явно из общества обеспеченного, аристократы или те, кто мог деньгами позволить себе быть с ними наравне. Причём его взгляд ловил обручальные кольца на пальцах некоторых, что тоже ничего хорошего не говорила о посетителях. Верность то ли была не в чести, то ли считалось тем, что нужно лишь для вида. Казаться, а не быть.

— Господа, — официантка вернулась уже через пару минут и лучезарно улыбнулась, будто всю жизнь мечтала работать здесь. — Ваш заказ. Я… — её голос стал томным, — могу ещё чем-то вам помочь?..

И наклонилась она к Вайрину, будто почувствовав, кто есть кто сред них. Кондрат сказал бы, что Вайрин был непреклонен, однако тот прямо растаял, но нашёл в себе силы помотать головой.

— Эти вопросы к нему, — кивнул он на Кондрата. — Сегодня он у нас главный.

— О, у вас какой-то праздник? — наклонилась девушка теперь уже к Кондрату.

Он буквально почувствовал от неё ауру, жар с ароматом девичьего тела, которые вызывали определённый настрой. И она эти пользовалась, знала, что и как нужно делать, не стесняясь наклоняться так, что бюст вот-вот вывалится перед ним. Ещё немного, и она им сможет ему в лицо ткнуть.

— Вы можете идти, — произнёс Кондрат, стараясь сохранять невозмутимость.