Ведьма и столичный инквизитор (СИ) - Кайзер Анна

«Наслаждение я испытаю, только когда факел поднесу к вязанке дров под твоими ногами!»

Внутри я бушевал. Пальцы правой руки судорожно дернулись, пытаясь сжать рукоять меча. И все же единственное, на что я был способен, это дрожь, мелкая и неэффективная. Руки колыхались в диаметре 2-5 сантиметров от клинка, не способные вскинуться выше – к ее горлу.

- И хорошо. Наслаждений ты не заслужил, – Лирея коснулась пальцем моей груди, и по телу пробежала судорога сладкого томления. – Ты хочешь убить меня? Ну, попробуй. Давай.

Ведьма приблизилась вплотную, запрокинула голову, шутливо подставив свою шею. Убийственный инстинкт взревел во мне, но тело не слушалось. Рука так и не сдвинулась с места к оружию. В голове стоял оглушительный сумбур – крики разума и нарастающий, все сметающий вал чужого желания.

Магия победила.

Не помню, как это произошло. Я просто схватил ее, позабыв зачем, притянул к себе. Мои губы грубо прижались к ее губам. Это не было поцелуем. Это было падением. Крушением всех надежд на свободу от пут колдовства. Актом величайшего предательства по отношению к самому себе. Тело не ведало этого. Оно горело радостью. Каждое прикосновение к ней, запах ее кожи и волос взрывался в мозгу фейерверком слепой, животной страсти. Я желал Лирею с невероятной силой, которой прежде не знал. Мои губы жаждали ее ласк. И я ненавидел каждое ее касание, каждое движение своих собственных мышц и в тоже время хотел эту женщину так безрассудно, так отчаянно. Часть меня наслаждалась этим моментом.

Ведьма сама разорвала наш поцелуй, оттолкнув меня с легкостью. И сразу же, как волной, меня накрыло чувство чудовищной, всепоглощающей потери. Будто вырвали кусок души. Язык запекся, сердце бешено колотилось, не понимая, что происходит. А потом пришла ярость. Чистейшей унизительное осознание того, что мною играли, как марионеткой.

- Ах, мужчины, – вздохнула Лирея, поправляя платье. На ее губах играла та же насмешливая улыбка. – Все равно что животные. Достаточно немного пощекотать самые низменные инстинкты… и готово. Ты теперь кукла в моих руках, инквизитор.

- Это ты делаешь из нас животных! – закричал я внутри, пытаясь хотя бы впиться ногтями в ладони, чтобы болью вернуть себе контроль, но пальцы мои не слушались. Агония была невыносимой. Я чувствовал, как разум, моя воля, медленно тонут в этом сладком, горячем аду.

Голова раскалывалась от нечеловеческого напряжения, в глазах стояли слезы бессилия и гнева. «Ты еще поплатишься за это!» – пообещал я мысленно, вкладывая в эту клятву всю ненависть, на которую был еще способен.

- Ты убьешь всех моих врагов, – ее голос стал жестким, как сталь. Все игры кончились. – Всех, кто виновен в смерти моей матери. Сначала судью Гровера. Ведь это он вынес приговор и подписал бумаги, даже не потрудившись вникнуть, в чем же ее обвиняют. Потом – бессердечного командора Брандта. Потому что его люди пытали Марту. А он разрешил им это, велев делать все, что заблагорассудится, лишь бы выбить признание.

Странно. Она говорила о вещах, которые должны были вызывать в ней трепет и ужас, но лицо оставалось спокойным, даже умиротворенным. На мгновение лишь промелькнул в ее глазах надломленный огонек. И я разглядел наконец в этой ведьме тоже что-то человеческое, девица, потерявшая свою мать. Не монстр, а израненная душа. И все кануло, будто наваждение. Лирея давно отставила прочь сомнения и сантименты.

- Он получит по заслугам от твоей руки.

Брандт? Убить командора? Своего начальника? Человека, пускай и сурового, но преданного Ордену? Это означало бы конец для меня самого. Позор. Мысль о том, чтобы поднять руку на Брандта, заставила меня внутренне содрогнуться. Не хотелось бы встретить его в бою. В отличие от бездарных подчиненных, которых он набрал целый табор, по слухам, командор в молодости был тем еще дьяволом.

И все же я не выбирал. Ведьмина воля вползала в меня, как червь, выедая мои принципы и заменяя их пустотой.

- А потом… умри и сам, – закончила Лирея с ледяной беспечностью. – Пойдем, мой верный раб. Мне надоела эта мелодрама. Грозный инквизитор, плачущий от бессилия… Даже скучно.

- Ты ведь знаешь, где живет судья? – спросила она, уже поворачиваясь к выходу из переулка. И тут же махнула рукой. – Хотя, о чем это я? Ты же еще борешься, а значит, не можешь нормально мне ответить. Повезло тебе, что я уже сама все узнала. Пора нанести визит вежливости вершителям так называемой справедливости.

Лирея сделала легкий, почти невесомый жест рукой. И мы вышли из переулка на солнечную улицу, где вовсю кипела жизнь, ничего не подозревающая о кошмаре, шагающем рядом со мной в облике фигуристой рыжей девицы. Ноги шагали сами.

Я плелся за ней, словно послушный пес, а в груди бушевала буря стыда, ненависти и отчаяния.

Я был оружием, карающим мечом. И сейчас меня направляли на тех, кого я поклялся защищать. И единственный луч света в этом мраке – образ Теяны – тускнел, затягиваясь кровавой пеленой колдовства.

Глава 39

Теяна

Солнце ласково грело спину через ткань нового платья. Я стояла на небольшом мостике, перекинутом через один из многочисленных каналов Эдернии, и смотрела на воду, в которой отражалось чистое летнее небо.

Это было наше место. Вернее, место, которое Эшфорд выбрал для нашей сегодняшней встречи. Когда инквизитор позвал меня на свидание в его голосе прозвучала непривычная нотка смущения.

Я стояла и разглаживала складки своего нового платья — того самого, на которое копила несколько месяцев и которое выбирала с таким трепетом.

Воспоминание нахлынуло, теплое и яркое, словно пытаясь защитить меня от нарастающей тревоги.

Почему его так долго нет? Это девушке пристало немного задержаться.

***

Магазин готового платья «У модистки Флоры» был забит до потолка рулонами тканей, коробками и готовыми нарядами.

- Нет, ты только посмотри на это! — Эльда ткнула пальцем в ярко-оранжевое платье с вызывающе низким вырезом. — Это же прямо про меня! Я буду в нем как спелый апельсин.

Я лишь покачала головой, перебирая более скромные модели.

- Ты в нем будешь как праздничный торт, на который слетятся все осы округи. И в первую очередь — не те, кому надо.

Эльда надула губы.

- Ну и что? Может, я и хочу внимания! После всего этого… после Йоргена…

Ее голос дрогнул, и подруга отвернулась, делая вид, что рассматривает кружева.

Наверное, Эльде тоже было страшно узнать постфактум, что ее молодой человек чуть не убил меня, а главное стольких жителей положил в гроб. Это тяжело.

- Дорогая, - я приобняла ее за плечи сзади.

В этот момент из-за занавески появилась сама модистка Флора, женщина средних лет с вечно усталым выражением лица.

- Девочки, вы тут платья выбирать будете или лясы точить? – Она была груба. Не боялась потерять клиентов. Еще придут. Место популярное. - Вот, попробуйте это, — модистка протянула мне платье.

Я замерла. Оно было цвета ночного неба — глубокого сапфирово-синего, почти черного. Рукава слегка расклешенные, с вышивкой серебряной нитью, повторяющей изгибы древних рун. Лиф облегающий, с изящной шнуровкой спереди. Юбка струилась мягкими волнами. Платье было одновременно сдержанным и дьявольски притягательным.

Эльда схватила его так, словно не видела азарта в моих глазах и не понимала, кому мадам Флора его предложила. Честно говоря, и размерчик не ее. Но магические слова «ой, какое чудо, беру-беру», заставили женщину промолчать.

Подруга метнулась в примерочную с криком:

- Только прикину.

Мы на пару с хозяйкой выдержали эти несколько унизительных минут, пока Эльда сетовала из примерочной:

- Грудка не лезет. Ну, хоть убей.

Кажется по лицу хозяйки мы переживали похожие чувства. Нет, убить ее, конечно, это было бы слишком, но зависть тугим кольцом свилась вокруг шеи, ведь обе мы с мадам Флорой никогда не испытывали проблем подобного рода.

- Теяна, ты мне не поможешь? – раздало из-за занавески.