Княжна Тобольская. Дилогия (СИ) - Смышляева Ольга

Следующая атака последовала уже через секунду. Потапыча обуяло животное исступление, он размахивал лапами, одновременно пытаясь избавиться от хлёстких ёлок с булыжником‑дятлом и достать строптивую человечку. Раз за разом он кидался на меня, и раз за разом я уклонялась от его когтистых объятий. Но не убегала.

Побег в списке дел перед смертью не значился – мне тупо не выжить. Куртка порвана, шапку потеряла, а зажигалка осталась в прошлой жизни вместе с пачкой сигарет и свободой воли. При таком раскладе шансов спастись в непогоду посреди ночной тайги столько же, сколько уцелеть в битве с земляным медведем. Или даже меньше, ведь холод, как говорил мой сокурсник‑якут, положил больше народу, чем медведи.

А ещё где‑то там бродит мистер Фиолетовые Глазки…

Вариант выжить только один: дожидаться утра в пещере позади нас – в берлоге Потапыча, куда я нечаянно вломилась полчаса назад.

Бестолковая схватка, бег по глубокому снегу и постоянный мысленный контроль за действиями «помощников» нехило выматывали. Василиса, в чьём теле с недавних пор прописалась моя душа, девушка крепкая, но границы есть у всего. А косолапый всё так же бодр и никак не уймётся! Видимо, одного булыжника слишком мало, чтобы отстучать его каменные мозги.

Первым дал сбой психокинез. Ёлки и камень в момент рухнули за землю, оставив меня без прикрытия к вящей радости клыкастой зверюги. Потапыч тут же замахнулся мощной лапой, собираясь прихлопнуть «царя природы» как назойливую муху, но я успела кувыркнуться к бурелому. К сожалению, неудачно. Нога угодила в капкан из поломанных веток и капитально застряла.

– Стоп, хватит! – в отчаянии закричала я за мгновение до рокового удара. Крепко зажмурилась и… не умерла.

Мишка замер на месте. Настороженно склонил голову набок и уставился на меня маленькими карими глазками, будто в замешательстве. Неужели понял призыв? Или наконец‑то устал гоняться за строптивой добычей?

Долгие двадцать секунд мы таращились друг на друга, пока я не рискнула пошевелиться.

– Не надо меня кушать, – произнесла размеренным тоном, когда как мысли в голове носились с космической скоростью в поиске способа продлить себе жизнь ещё немного. – Человечину едят только плохие земляные медведи, очень‑очень плохие.

В глазах Потапыча промелькнуло нечто, похожее на обиду.

Да ладно⁈ Ему ли обижаться, это он напал первым!

– Ты ведь хороший мишка, правда? Я, кстати, тоже хорошая, поэтому давай не будем друг друга убивать? За булыжник и всё прочее прошу прощения. Виновата, раскаиваюсь и больше так не буду. Мир?

Медведь засопел, выпятив нижнюю губу, а затем просто развернулся и направился в свою пещеру.

А… Это что сейчас было?

Да какая разница!

Освободив ногу, я обессилено опустилась на поваленные деревья, натянула капюшон на голову и укрылась еловыми ветками, чтобы защититься от пурги. Пока бегала от Потапыча, холод почти не чувствовался, но теперь его иголки пробрались сквозь толстый слой одежды, и моё побитое тело сильно заколотило. Похоже, я выжила в битве с земляным медведем только для того, чтобы проиграть погоде.

Где‑то там наверху стоит наш лагерь, всего‑то нужно выбраться из ущелья по отвесным скалам. Днём ещё можно попытаться, а сейчас вообще без вариантов. Ушла‑то я недалеко, но понятия не имею насколько, и до утра меня точно не хватятся.

Минут через пять поняла, что почти не чувствую ног. Сознание охватило ленивое равнодушие, меня потащило в смерть… то есть, в сон, но разницы никакой. С тоской глянула на пещеру. Там ветра нет, там есть тёплый мишка. Очень тёплый.

Дичь с ним! Будь что будет, мне уже всё равно. Пойду проситься на постой к хозяину.

Обняв себя руками, чтобы хоть немного унять дрожь, подошла к пещере, куда скрылся Потапыч. Закоченевшие ноги едва слушались, из всех мыслей в голове осталась только одна – согреться любой ценой. Медведь не добил меня, когда была возможность, смею надеяться, не добьёт и сейчас.

– Можно войти? – вежливо поинтересовалась в темноту. Не хотелось портить наши отношения ещё больше.

Хозяин, само собой, не ответил. Его шумное дыхание доносилось откуда‑то слева, туда и пошла. В каменной обители оказалось гораздо теплее, чем снаружи, пахло, разве что, неприятно. Сюда практически не проникал свет, глаза не видели ничего, кроме общих, очень‑очень приблизительных очертаний. Рукой я осторожно нащупала меховой бок Потапыча. Земляной медведь не весь покрыт каменными пластинами, пузико у него самое обычное, шерстяное.

– Не бойся мишка, я не Хан Соло, у меня и меча‑то нет.

Зверь вздрогнул. Он измотан ничуть не меньше моего, но я не теряла бдительности. Медленно, без лишних движений прижалась к тёплому боку и замерла, стараясь не слишком дрожать. Каждая мышца в теле Потапыча была напряжена, в моём, к слову, тоже.

Постепенно я начала отогреваться, а разум соображать.

Если не ошибаюсь, тот выплеск эссенции означает переход на новый ранг силы. Чтобы проверить догадку, стянула наполовину обугленную перчатку и обнажила запястье. Страшные ожоги на подушечках пальцев в такой темноте, понятное дело, не увидишь, но меня интересовали не они. На браслете вместо одного камня‑индикатора горели два. Точно, я взяла второй ранг в воздухе! Что удивительно, без клинка, тренировок и медитаций. В учебнике не соврали – псионика действительно работает как линза для других стихий и способствует более быстрой «прокачке».

К сожалению, индикаторы в браслете реагируют только на четыре классические стихии и подсказать, какой ранг у меня в псионике, они не могут. Остаётся только гадать. Психокинез, ментальное воодушевление и эхо прошлого – это первый ранг, а то, что случилось с земляным медведем, тянет на ступеньку повыше.

Согласно всё тому же учебнику, на втором ранге псионик способен оказывать влияние на разум животных, но чтобы так сразу? Не будь мишка замучен, он бы не позволил себя уговорить. Он бы позволил себе поужинать.

– Спасибо, – запоздало поблагодарила Потапыча. Проверять границы его терпения поглаживанием не стала, это вам не домашняя зверушка.

Обожжённые пальцы начали ныть. Как бы сейчас пригодилась лечебная мазь из институтского медпункта! Я захватила маленький тюбик в поход, но он остался лежать в рюкзаке где‑то наверху. Ладно, так даже лучше. Жгучая боль помогала не поддаться сну, что очень кстати: хозяин пещеры лежит без движения, однако не спит. Нечего его искушать.

С эссенцией более‑менее понятно, а теперь главное блюдо ночи – видение. Они посещают редко, да бьют в тему. Видимо, подсознание каким‑то образом влияет на очаги памяти в мозгу и выбирает не случайные картинки из прошлого Васи, а то, что меня беспокоит.

Тайна личности Икса немного, но всё‑таки приоткрылась. Фриц в шмотках вампира на самом деле уроженец этого мира! Хотелось бы знать, каким образом он попал в мой? Порталом или чем‑то ещё? Зачем, понятно: найти подходящую жертву и убить её в нужное время, одновременно с Тобольской. Собственно, со своей задачей он справился. Почти. Так получилось, что вместо наивной девочки со взором горящим ему досталась строптивая Ирэн, а затем со стороны Васи в ритуале возникла критическая ошибка.

Переселение моей души в её тело вообще вопрос отдельный. Видимо, это какой‑то побочный эффект. Надеюсь, односторонний! Жестоко так говорить, но хорошо бы душа Васи отошла в мир иной с концами. Ирэн перед ударом в сердце сломали шейные позвонки, при такой травме человек не встанет с кровати до конца жизни…

Проклятье, мне нужно узнать название ритуала!

Как только в пещеру пробрался первый робкий луч предрассветной зари и осветил интерьеры, любовно украшенные костями предыдущих гостей, я максимально доброжелательно извинилась за подаренное мишке сотрясение мозга и поспешила на выход. Пора возвращаться в лагерь. Хорошо бы меня не успели хватиться. Шанс был. Я не разбудила Надира, а сам он вряд ли проснулся посреди ночи, тем более после утомительного перехода.