Аквилон. Трилогия (СИ) - Токсик Саша

«Зачем Даниле тряпка?»

– Чтобы носить твои блестяшки. Люди удивятся, если монеты будут сыпаться из воздуха.

«Люди странные. Почему нельзя носить в животе, как Капля?»

– У людей маленькие животы. И нет магических карманов.

«Бедные люди!»

Наконец нашлось безлюдное место. Мелкий дренажный канал, по сути дела канавка в каменных берегах, через которую при желании можно было перепрыгнуть. Для лодок было слишком узко, вот и народу не было. Я спустился к воде, раскрыл сумку.

Капля сосредоточилась, и монеты посыпались из воздуха. Золотые, серебряные, медные. Пуговицы, пряжки, даже какая‑то брошь с камнями. И даже золотой зуб.

– Сколько же тут…

Начал сортировать. Золотых монет оказалось восемь. Серебра с полсотни. Медь не считал, просто ссыпал в угол сумы.

Украшения отдельно. Брошь оказалась неплохой, из серебра с гранатами. Еще три кольца, пять пряжек, связка каких‑то медалей. Даже маленькие золотые часы, Остановившиеся, конечно, но золото есть золото.

«Капля хорошо искала?»

– Превосходно. Мы отличная команда.

Обратная дорога заняла минут двадцать. Солнце начало клониться к западу, тени удлинились. Жара немного спала, дышать стало легче.

У лавки антиквара толпился народ. Какая‑то дама в кружевах все никак не могла решить, стоит ли ей продавать фамильную брошь покойной тетушки. Золотов с ангельским терпением в пятый раз объяснял, что стразы, это не бриллианты, как бы тетушка ни уверяла обратное.

– … но она же говорила, что это подарок самого графа!

– Уверен, что так и было, сударыня. Но граф, видимо, экономил на подарках.

Дама фыркнула и удалилась, унося свои стразы. За ней рассосались и остальные. Видимо, больше любовались зрелищем, чем планировали покупки.

Я дождался пока помещение опустеет, и зашел в полумрак лавки. Золотов полировал старинный канделябр с таким сосредоточенным видом, словно от этого зависела судьба мира.

– А, Данила! – оживился он, откладывая тряпку. – Я уж думал, вы сегодня не придете. Как прошел день?

– Продуктивно, Семен Аркадьич. Весьма продуктивно.

Я снял сумку с плеча и высыпал содержимое на бархатную подстилку, которую Золотов ловко подстелил. Монеты зазвенели, покатились во все стороны. Золотов машинально придержал самую крупную, чтобы не упала на пол.

– Однако! – присвистнул он. – Где ж вы такие сокровища откопали?

– Старое русло у Складов, – ответил я.

С тех пор, как мы стали работать вместе, скрывать такие вещи не было смысла.

– А, знаю‑знаю! – закивал Золотов, уже перебирая монеты. – Сто лет назад назад там рынок был. Торговали всем подряд. Потом наводнение случилось. И смыло всё.

Золотов поднял золотую монету, поднес к глазу. Потом достал монокль на цепочке.

– Иннокентиевский империал! Настоящий! Видите вот здесь? Профиль четкий, насечка по ребру правильная. Коллекционеры за такой душу продадут. У меня есть один знакомый…

«Дядя как Капля!» – сделала неожиданный вывод выдра. – «Тоже любит блестяшки!»

Золотов тем временем уже раскладывал находки по кучкам.

– Так, – выдохнул он, доставая гроссбух. – Это надо считать внимательно. Часики ценные, хоть и мертвые… Червонец коллекционный…

– Вот к вечеру и посчитаете, – успокоил я его. – А я пока по делам отлучусь.

– Кстати! – Золотов хлопнул себя по лбу. – Чуть не забыл! Утром приходил купец Федоров, купил несколько ваших вчерашних монет. Те, что с орлом. И еще портсигар взял, тот, с вензелем.

Антиквар полез в ящик стола, достал деньги.

– Выручка сорок рублей. За вычетом моих комиссионных, вам полагается тридцать шесть рублей.

Он отсчитал две десятки, пятерку и три рубля мелочью. Протянул мне.

– Спасибо, Семен Аркадьич. Вы очень аккуратны в расчетах. Оставьте в кассе, в конце недели всё рассчитаем.

– А как иначе? – он выпрямился. – Репутация, это все, что у нас есть.

Это было правдой. В антикварном деле репутация значит больше, чем вывеска или местоположение. Золотов это понимал как никто.

Я оставил его разбираться в находках, а сам направился к Надежде и делу, ради которого всё и затевалось. Я имею в виду свою вылазку к Чёрной яме.

С собой я прихватил осколки русалочьего камня. Того самого, который не выдержал нагрузки и раскололся.

До ей медицинской практики было минут пятнадцать ходу. Можно было взять лодку и доплыть за пять, но после целого дня на воде хотелось размять ноги. Да и вечерняя прогулка была неплохим способом упорядочить мысли.

В приемной было пусто, но дверь в кабинет закрыта, и наружу доносились голоса. Видимо у Надежды пациент, решил я и уселся ждать.

Совсем скоро дверь открылась и из неё величественно выплыла дама в дорогом платье. Лицо недовольное, губы поджаты.

, – Доктор Светлова, я крайне разочарована! – проговорила она через плечо. – Приехать через весь город, чтобы услышать, что мне просто нужно перестать есть шоколад!

– Аглая Степановна, – послышался терпеливый голос Нади, – аллергия на какао‑бобы встречается довольно часто. Особенно если злоупотреблять их количеством. Магические процедуры могут временно снять симптомы, но…

– Знаю я эти ваши «но»! – дама взмахнула веером. – В Столице доктора давно бы вылечили! А здесь… провинция!

Она прошествовала мимо меня, окатив волной духов. Что‑то приторно‑сладкое, с нотками жасмина. Хлопнула дверью так, что задрожали стекла.

Следом появилась Надя в белом халате. Она вздохнула и потерла виски.

– Тридцать рублей за магическую процедуру против прыщей… Когда можно просто не есть каждый день по целой плитке шоколада. Загадка человеческой природы.

– Люди любят сложные решения простых проблем.

– Это точно! – она улыбнулся. – Здравствуйте, Данила. Есть новости?

Я достал из кармана сверток. Развернул вощёную бумагу. Осколки мерцали даже в дневном свете. Остаточный заряд создавал слабое голубоватое свечение.

– Это… это же… – Надежда подошла ближе, глаза горели азартом. – Русалочий камень⁈ Где вы его взяли?

– Нашел недалеко от того самого места, про которое рассказывали Крутовы. Подумал, для ваших экспериментов пригодится.

Она всплеснула руками:

– Вы с ума сошли! После всех этих историй с пропавшими! Могли же погибнуть!

– Не в саму яму, рядом. Видите – жив‑здоров.

– Почему я не удивлена? – она покачала головой, но осколки взяла бережно. – Так и знала, что вы туда полезете! Впрочем… это невероятная удача! Пойдемте в лабораторию, попробуем!

Мы быстро прошли через кабинет. Она даже забыла о том, чтобы предложить мне лабораторный халат. Надя на ходу хватала с полок необходимое.

– Вот образцы воды из разных источников. Эта из фонтана на Торговой площади. Эта из сертифицированной бутылки. А эта куплена у речных складов как «чистейшая горная».

Достала из ящика стола тот самый медный амулет‑рыбку. Покрутила в пальцах.

– Помните, я рассказывала? Вода реагирует на амулет. Но слишком слабо и медленно. А теперь…

Надя взяла самый маленький осколок русалочьего камня. Зажала в специальном держателе. Похоже на пинцет, но с зажимами.

– Если моя теория верна, русалочий камень должен дать тот же эффект, но сильнее. Ведь это концентрированная водная магия!

Медленно поднесла осколок к первой колбе. Секунда, две…

Ничего.

– Эта вода чистая, – констатировала Надежда. – Теперь вторая проба.

Осколок коснулся поверхности воды во второй колбе. И тут началось.

– Какой ужас! – вскрикнула Надя, хватая меня за рукав. – Вы только посмотрите, что с ней твориться! Этого не может быть!

Глава 4

Надежда держала осколок русалочьего камня пинцетом со специальным зажимом. Ее рука слегка дрожала от волнения. Камень даже внешне сильно отличался от скромного амулета‑рыбки. Он хранил энергию Стража Глубин, и эта энергия пульсировала слабым голубоватым светом, словно крошечное сердце морского чудовища.