Локки 8. Потомок бога (СИ) - Решетов Евгений Валерьевич "Данте"

— Локки, ты весь бледный. Ты перенапрягся.

— Есть немного. Сейчас потеряю сознание. Но ты никому не говори, что это из-за перенапряжения. Рассказывай, что я грохнулся в обморок, поражённый твоей красотой.

Я сумел слабо улыбнуться и лишь затем моё сознание окутал мрак.

Благо Громов-младший остался бдеть. И ежели чего, он попробует вернуть мне сознание.

Глава 4

Сознание, как это обычно бывает после магического истощения, возвращалось очень неохотно, будто его сильно обидели и не попросили прощения, но ему всё же надо было возвратиться.

Сперва я почувствовал тупую пульсирующую головную боль, а затем и мышцы подключились. Их словно изнури за ниточки дёргали маленькие противные гномики. И эти же твари будто жилы потянули из моего тела.

— О-о-ох, — простонал я, раскрыв пудовые веки. — Наверное, если бы я помер, было бы легче.

— У тебя был идеальный шанс умереть, но ты им не воспользовался, — раздался знакомый ироничный голос.

Я скосил глаза и увидел Семаргла.

Тот сидел на табуретке возле кровати с настоящим чистым постельным бельём и простыней. Последняя до подбородка скрывала моё тело, свисая с кровати и касаясь покрытых лаком светло-коричневых половых досок.

Таким же лаком были покрыты деревянные стены, украшенные знамёнами с изображением рокерской «козы». Аналогичные, только маленькие, флажки красовались на полках пары шкафов с книгами. А на массивном рабочем столе обосновался отполированный деревянный идол со скрытым маской лицом.

Идол слегка поблёскивал в полуденном свете, льющемся из двух окон, лишённых какого-либо остекления. Потому-то лёгкий ветерок и гулял по комнате, принося с собой характерные для Гар-Ног-Тона запахи.

Кажется, меня поместили в одну из комнаток моего первого и пока единственного храма.

— Да и ты отчего-то не захотел помирать, — бросил я в ответ, глядя на полностью восстановившегося бога. — Смотришь на меня в оба глаза, а когда я видел тебя последний раз, ты всё стеснялся, глядел украдкой, одним глазком.

Семаргл вдруг поджал губы и мрачно уставился в пол, опустив голову.

— Я хотел принести извинения, — глухо произнёс он. — От всех нас, от всех богов, не сумевших принять участие в решающей схватке со Сваргом. Мы не слышали зова Марены. Аномалия заглушила его, как и не дала нам услышать её голос.

— Извинения приняты, — проговорил я и с энтузиазмом поторопил бога: — Ну, давай рассказывай, что произошло после того, как меня потянуло в здоровый послеобеденный сон.

Семаргл поднял голову, расчесал пальцами кудрявую бороду и по привычке потрогал золотую серьгу в ухе, словно собирался с мыслями. Потом покашлял в кулак и хмуро пробасил:

— Как мы и думали, Тир не стал продолжать бой, когда понял, что Сварг погиб. Он просто ушёл, но перед этим ему удалось убить Мокошь. Да и Сварог так и не объявился.

— А Жива? — вскинул я бровь, глядя на опустошённого бога. Его глаза не горели, лицо было неподвижным, а руки безвольно лежали на коленях, скрытых брюками.

— С ней всё хорошо, — огорчил меня Семаргл.

— Жаль, — дёрнул я щекой и скривился из-за боли, пронзившей затылок.

— Ты бы мог проявить сочувствие.

— Семаргл, дружище, вы ещё легко отделались. Ты забыл, какая была битва? Два бога — это низкая цена за гибель Сварга, — серьёзно проговорил я и заглянул под простыню.

Так, на меня кто-то надел вполне себе новые семейные трусы, даже не домотканые, а из магазина. Отлично. Ещё и вымыли всего. Кожа едва не блестела от чистоты. Вот это я понимаю, сервис!

— Может, ты и прав. Но я их знал столько лет, столько веков… — тяжело проронил Семаргл, глядя затуманенным взором за окно, будто видел там прошлое, где он на поляне богов восседал рядом с Мокошью и Сварогом.

У меня на языке, конечно, буквально прыгали слова, что раньше надо было думать о возможных потерях, перед тем как идти войной на богов Хаоса. Однако я ничего такого не сказал. Семарглу и так тяжело. Он, бедолага, даже будто стал меньше ростом, а под его глазами залегли густые тени.

— Ты если погрустить пришёл, тогда надо бы послать кого-то за бутылкой, — проговорил я, встав с кровати. — А то я на сухую не люблю вести подобные беседы.

Бог шумно вдохнул полной грудью, помассировал лоб и произнёс:

— Ладно. Война — есть война. Тут уж ничего не попишешь. Потери неизбежны.

— Вот это правильно. Заодно и людям так скажи, чьи сотоварищи погибли в том сражении. Кто-то вообще выжил? Ну, кроме моих красавцев-зверолюдов. Им-то я приказал бежать, как только запахнет жареным. Я уверен, что большая часть из них спаслась.

— Выжило около двадцати процентов от общей численности сражавшейся армии, — произнёс бог, хмуря густые брови. — На этом война для империи закончена. Дальше действовать будут другие страны. А имперцы станут осваивать отвоёванные у хаоситов территории.

— А мои хлопцы? С ними-то что? — напомнил я, попутно почувствовав знакомый грибной запах.

Покрутил головой и нашёл его источник. На подоконнике стояла кружка. Я жадно схватил её и торопливо сделал несколько глотков. Варево уже остыло и отдавало землёй, но мне было плевать. Оно же приведёт в порядок мой исстрадавшийся организм!

— Они проявили себя хорошо, — уважительно покивал Семаргл. — Сплотили вокруг себя выживших имперцев и разбили остатки хаоситов. Правда, им существенно помогла драконица. Как мы и договаривались, твои воины ещё вчера вечером получили часть добычи.

— Вчера? А сколько я вообще тут лежу?

— Два дня.

— Ни хрена себе покемарил! — присвистнул я, едва не выронив кружку из рук.

— Угу, — кивнул бог. — Но даже Марена пришла в себя не так давно. Если бы не те странные чёрные тени, то вы бы вряд ли одолели Сварга. К слову, Марена ничего не рассказывает об этих тенях. Молчит. Но остальные боги понимают, что это ты призвал их.

Семаргл вопросительно посмотрел на меня, словно ждал, что я начну рассказывать о стражах. Ведь он явно их имел в виду.

— И куда тени помчались после победы над Сваргом? — сказал я совсем не то, чего ждал бог.

— Ринулись добивать улепётывающих хаоситов. Они их заживо пожирали, даже кости грызли. Крики зверолюдов разносились далеко по округе. И, признаться, я эти вопли надолго запомню. Каждый крик был словно вылеплен из первобытной агонии, животного ужаса и всепоглощающего отчаяния. Они захлёбывались ими.

— Зачем так красочно описывать? — поморщился я, допив варево Мыха. — Мне ведь так и стыдно может стать.

— Ты и стыд — это две параллельные линии, которые, как известно, никогда не пересекутся, — вымученно сострил бог.

— Ты слишком хорошего обо мне мнения, — усмехнулся я, попутно подумав, что со стражами в ближайшие недели лучше не встречаться. Чувствую, они малость обиделись на меня за то, что их соплеменники погибли.

— Важно то, какого мнения о тебе мои братья и сестры, — внезапно проговорил посуровевший Семаргл и обвёл рукой знамёна с рокерской «козой». — Понравится ли им, что ты тишком собираешь верующих, жаждешь стать богом на наших землях и называешь себя сыном Сварга? Да ещё вручил молодильное яблоко монарху одной из самых сильных империй. И всё это ты сделал за нашими спинами!

— У меня всему этому есть простое и логичное объяснение.

— О-о-о, я не сомневаюсь! — ухмыльнулся бог и следом припечатал, наливаясь былой кипучей энергией: — Ты всё объяснишь на новом совете богов! Там мы и решим твою судьбу! Рарог известит тебя, когда состоится совет.

— Прелестно, а то я всё хотел снова подышать на той чудесной полянке тем невероятно свежим и чарующим воздухом.

— Локки, это не шутки. Я-то буду голосовать за то, чтобы тебя не наказали, но вот другие… не знаю, — проронил Семаргл, сокрушённо покачав вихрастой головой.

— Ерунда. Меня все любят, — отмахнулся я и с прищуром посмотрел на него. — Гляжу, ты уже скинул хандру. Не пора ли тебе кровью своей поделиться, как мы и договаривались?