— Видимо, мой друг вернулся на родину и основал свою школу, — сказал я с теплотой в голосе. — Мне приятно знать, что его наследие живет. И что оно попало в такие умелые руки.
Щеки Сонг слегка порозовели от комплимента, но она быстро взяла себя в руки.
— Кроме того, я прибыла сюда в составе делегации вместе с отцом и братом, — добавила она, явно желая сменить тему. — Мой отец — глава клана Шу, а брат… — она тяжело вздохнула, — не будем о нем.
В ее голосе прозвучали нотки разочарования и, возможно, жалости. Семейные проблемы восточных аристократов меня не особенно интересовали, но информация об их присутствии в городе была полезной.
— И долго вы здесь пробудете?
— Пока переговоры не завершатся. Отец рассчитывает на несколько недель. А так может затянуться и на месяц.
Сонг вдруг поставила кружку и резко повернулась ко мне.
— Постой, — сказала она, и в ее голосе звучало недоумение. — Я не могу взять в толк. Тебе что, действительно, тысяча лет? Как ты вообще выжил? То есть… это же невозможно!
— На сегодня лимит вопросов исчерпан, — сказал я, поднимаясь со скамейки. Да, похоже, впечатление от боя у нее уже начинает проходить, раз пошли такие вопросы.
— Что⁈ — возмутилась девушка. — Ты не можешь просто…
Звук мелодии прервал ее протест. Сонг нахмурилась и достала из кармана телефон. Глянув на экран, она ответила.
— Алло? — короткая пауза. — Да, отец, я помню… сейчас буду.
Она закончила разговор и виновато посмотрела на меня.
— Мне нужно идти. Отец ждет доклада о… — она запнулась, — о моей прогулке по городу.
— Не упоминай, где была, — посоветовал я. — Иначе твой отец может решить, что местные развращающе влияют на его драгоценную дочь.
Девушка встала, поправляя одежду.
— Я обязательно вернусь, — заявила она решительно, с нотками вызова в голосе. — Наш разговор не окончен!
— Только не руби никого по дороге, — усмехнулся я.
Девушка бросила на меня последний изучающий взгляд и направилась к выходу. У двери она обернулась.
— Дарион Торн, — произнесла она торжественно. — Я узнаю правду.
— Удачи, — пожелал я ей вслед. — Правда бывает болезненной.
* * *
Леон Монтильяр сидел в медицинском кресле, пытаясь не морщиться, пока целитель заканчивал осмотр его недавно заживших ран. Две недели интенсивного лечения после катастрофы в «Серебряных Катакомбах» почти полностью восстановили его силы, но воспоминания о потерянных товарищах по-прежнему терзали душу.
— Физически вы полностью восстановились, господин Леон, — доложил целитель, убирая магические приборы. — Можете возвращаться к активной службе.
— Благодарю, — сухо ответил Леон, застегивая рубашку.
Первым делом после выписки он направился к Риверсу. Брат должен был знать что-то о судьбе его людей. За эту неделю Леон не получил ни одного вразумительного ответа о том, что случилось с пятью Охотниками, которых увезли для «специализированного лечения».
Особняк клана его брата встретил парня привычной роскошью. Мраморные колонны, картины старых мастеров, позолоченные рамы — все, чтобы подчеркнуть, чего добился Риверс самостоятельно, без помощи клана.
Сейчас же весь этот блеск казался наигранным, словно декорации к спектаклю.
Кабинет Монтильяра-старшего находился на втором этаже. Леон постучал и вошел, не дожидаясь разрешения. Брат сидел за массивным столом, изучая какие-то документы. Его темно-синие глаза поднялись на вошедшего.
— Леон, — Риверс отложил бумаги и улыбнулся. — Рад видеть тебя в добром здравии. Как самочувствие?
— Хорошо, — коротко ответил Леон, подходя ближе. — Риверс, мне нужно знать, что с моими людьми. Где они? Как их состояние? Я в ответе за них!
Лицо старшего брата помрачнело. Он медленно встал из-за стола и подошел к окну, глядя на сад за домом.
— Леон, — начал он мягко, — боюсь, у меня для тебя плохие новости.
Сердце младшего Монтильяра екнуло.
— Что случилось?
Риверс повернулся к нему, и в его глазах читалось искреннее сожаление.
— Они не выжили. Все пятеро. Ранения оказались слишком тяжелыми. Целители сделали все возможное, но…
Он развел руками, давая понять, что медицина была бессильна.
Леон почувствовал, как земля уходит из-под ног. Его люди, те, кто доверил ему свои жизни, кто последовал за ним в этот проклятый Разлом…
— Где… где их тела? — хрипло спросил он.
— Согласно их последней воле, они были кремированы, — ответил Риверс, доставая из ящика стола папку. — Вот отчеты целителей и документы о последних процедурах. Все оформлено должным образом. Гильдия выплатила их родным все полагающиеся компенсации.
Леон взял папку слегка дрожащими руками. Официальные печати, подписи врачей, заключения о смерти — все выглядело правдоподобно. Но что-то внутри него протестовало против происходящего.
— Я виноват, — прошептал он. — Это я привел их туда. Это я должен был лучше подготовиться, лучше защитить их.
Риверс положил руку ему на плечо.
— Ты не виноват, брат. Это была непредвиденная ситуация. Никто не мог знать, что Разлом окажется настолько опасным. Ты же знаешь, это удел Охотников — каждый день рисковать своей жизнью.
Леон кивнул, но внутри него бушевала буря самообвинений. Он был командиром, ответственным за жизни подчиненных. И он подвел их.
— Мне нужно побыть одному, — сказал он, направляясь к выходу.
— Конечно. И помни — если понадобится что-то, обращайся.
Леон вышел из кабинета, все еще сжимая папку с документами. Коридор особняка казался бесконечным, а его шаги гулко отдавались от мраморных стен.
Спустившись на первый этаж, он остановился в холле, пытаясь успокоиться. Слуги деликатно расступались, чувствуя его состояние. Только когда дыхание выровнялось, а сердце перестало колотиться как бешеное, Леон смог трезво оценить ситуацию.
И тут до него дошло.
Это ведь Риверс послал их в «Серебряные Катакомбы». Именно он настаивал на том, что этот Разлом нужно исследовать «надежными людьми для особого задания». Именно он попросил подобрать состав группы из преданных Охотников B-ранга.
А теперь все они мертвы.
Совпадение? Или…
Леон почувствовал, как холодок пробежал по спине. Неужели его собственный брат мог подставить их? Но зачем? Ради чего?
Погруженный в мрачные размышления, он не сразу заметил группу людей, направлявшихся к лестнице на второй этаж. Четверо мужчин в темной одежде, все примерно одного роста и телосложения. Двигались они синхронно, как солдаты на параде.
Что-то в их облике показалось Леону знакомым, но он не мог понять что именно. Охотники? Возможно. Но он не помнил, чтобы видел их раньше здесь или, например, в клане.
Когда группа поравнялась с ним, Леон будто случайно шагнул в сторону, слегка толкнув одного из мужчин плечом.
— Простите, — пробормотал он. — Задумался.
Мужчина кивнул, не произнося ни слова, и продолжил движение. Но Леон уже успел незаметно подбросить в его сумку небольшой артефакт — магический маячок, который он всегда носил при себе на случай экстренных ситуаций. Изначально это даже ему казалось глупостью, но теперь это пригодилось.
Наблюдая, как странная группа поднимается по лестнице к кабинету Риверса, Леон принял решение. Если его брат, действительно, замешан в чем-то темном, то эти люди могут стать ключом к разгадке.
Выйдя из особняка, он направился в Гильдию Охотников. Валериус Крестон должен был знать о его подозрениях.
* * *
Имперский инспектор сидел в своем кабинете, изучая карту столицы. Последние события не давали ему покоя. Массовое исчезновение людей, странные ритуальные символы, покушение на его жизнь — все это складывалось в очень тревожную картину. И в центре всего этого каким-то образом оказывался Риверс Монтильяр, на которого никак ничего толкового не находилось.
Когда Леон, запыхавшийся и взволнованный, ворвался к нему и рассказал о своих подозрениях и странной группе Охотников, инспектор понял, что его интуиция его не обманула.
