Дуэт в интерьере или Он, Она и Все Остальные (СИ) - Мах Макс

- Но, если прадед не был, как вы выразились, мудаком, - нахмурилась Кьяра, - где мои двоюродные дедушки?

- Видишь ли, Зои, у твоего деда не было братьев, одни сестры. Но это уже не вина его отца и матери, а их беда. Семь дочерей и один сын. А бастардов Виктор не заводил принципиально. Все девочки здоровые, все волшебницы и все замужем. Так что, на самом деле, у тебя очень много кузенов и кузин, но они носят другие фамилии. А по эдикту Дагоберта II, женские боковые линии наследуют в семьях князей-выборщиков только в случае, если магия Рода признает их кровь. Этим Дагоберт остановил беспредел, творившийся в сфере наследования. Твой прадед, в отличие от отчима, это знал и своих дочерей проверил. Если бы хоть одна подошла под определение наследницы, ее оставили бы в роду, не разрешив выходить замуж. Пусть бы лучше рожала бастардов, чем прервется род. Однако все они оказались «не той крови». Так что родня у тебя есть, а вот наследовать, если что, некому. В общем, так и получилось, что вся надежда была на Марию. Алиса родить-то могла, но это был бы уже не Геннегау. И кстати, родила пару раз, когда у твоего деда перестало стоять. Он тогда снова ушел заниматься посторонними делами, оставив Алису одну, а когда обнаружил, что она ему изменяет, просто убил. Это, разумеется, тайна, но так все и было. Меня тогда вызывал к себе действующий император и приказал молчать. Я и молчала, но ты, я думаю, должна знать.

- Так у меня, выходит, есть… - начала было Кьяра.

- Единоутробные дядя и тетя, - закончила за нее графиня. - Моника Дрёйтс – жена чиновника в Министерстве Внешних Сношений и полковник Корнель ван дер Планкен – командир полка гвардейских гренадеров, женат, отец трех мальчиков. Не маги, если ты этим интересуешься. Алиса выбрала хорошего любовника, но неподходящего отца своих будущих детей.

- Дадите их телефоны и адреса? – поинтересовалась Кьяра, обескураженная таким поворотом дел.

- Разумеется, - кивнула Бертрада. – Но мы отвлеклись от дела. Твой дед, даже имея в виду его проклятие, умер в возрасте восьмидесяти пяти лет, а твоя мать умерла, когда ей было двадцать три.

- Яд? – поняла Кьяра, которая о чем-то таком думала и раньше.

- Яд, - подтвердила графиня. – Я, собственно, потому, в частности, и приехала, что смогла ознакомиться с делом Зои Геннегау. Изидор принес домой, а я поинтересовалась. Он знает, что я дружила с Алисой, вот и показал. О том, что мы с тобой знакомы, я ему не сказала. Но зато теперь мне есть, что тебе рассказать. Черный кабинет ведет это дело в сотрудничестве с Гильдией, а не со Ставкой императора или Дворянской ложей. Надеюсь, ты понимаешь, что это значит. Они не станут подыгрывать твоему отчиму, поскольку их интерес Магия, а не дворянские фортели. Так что, если припрет, я могу связать тебя с Изидором. Как минимум, он тебя не продаст.

- Спасибо! – Ну, это было очевидно. Графиня Бертрада де ла Марш сделала для Кьяры за один раз так много всего, что благодарить ее и благодарить, и ни одно хорошее слово не будет лишним.

- Не за что, милая, - улыбнулась женщина. – Мне даже любопытно, что из всего этого получится. И знаешь, что, есть у меня для тебя еще один подарок. Правда, использовать его или нет, и как, если все-таки использовать, должна решить ты сама. В Черном кабинете вычислили твоего отца. Он умер от проклятия, которое, судя по всему, наложил на него перед смертью твой дед.

— Значит, он знал, кто мой отец? – удивилась Кьяра. – Я удивлена, ведь считалось, что никто, кроме матери, этого не знает.

Рассказывать о своих воспоминаниях она, разумеется, не собиралась. Это редкий дар, и светить им не стоит никогда.

- Для «Черной Волны» не обязательно знать имя, - между тем начала объяснять Бертрада. - Достаточно воззвать к темному лику Матери Магии с ультимативным требованием «покарать» при определенных условиях. Например, пусть умрет отец моей внучки, если не окажет ей помощь в трудный момент! Полагаю, такой момент у тебя был, иначе бы ты росла в замке Эфт, а не носила чужое имя.

- Момент был… - кивнула Кьяра. – Он умер тринадцать лет назад?

- Именно так, - подтвердила Бертрада. – Ты была объявлена мертвой, и буквально через несколько дней после этого скончался старший брат Лотаря Раймунд Видонит герцог Майенский.

- Я племянница императора? – нахмурилась Кьяра, которой только этого не хватало.

- Незаконнорожденная.

- Бастард не наследного принца… Герцог же не был тогда наследником… Эд Генрих, кажется, был еще жив…

- Да, - подтвердила графиня, - Эд Генрих умер примерно через год и совсем по другой причине.

- Не понимаю, - встряхнула головой Кьяра, - если можно так проклясть, у нас половина дворянства бы вымерла.

- Не так просто, - возразила Бертрада. – Заклинание фамильное. Принадлежало всего трем родственным семьям, и все три, между прочим, князья-выборщики. Два рода уже пресеклись, и твой дед был последним, кто владел гримуаром «Великих проклятий». Такого нет даже в Черном кабинете. Если найдешь в своем имуществе, спрячь подальше. Это невероятной ценности вещь. А, возвращаясь к темной волшбе, знать недостаточно. Нужно еще смочь. Насколько мне известно, наложить такое проклятие крайне сложно. Формула заклинания – это отнюдь не все, что требуется, должны быть соблюдены определенные условия, и сила малефика -проклинателя[9] должна быть поистине огромна. Похоже, твой дед знал, что делал. А я оставлю тебе папочку с документами, подтверждающими мои слова. Официально апеллировать к этим документам ты не можешь, поскольку они добыты незаконным путем, но намекнуть тут или там, вбросить горсть вшей – вполне. Но это, разумеется, полностью на твое усмотрение…

***

Разговор с Бертрадой оставил у Кьяры двоякое впечатление. С одной стороны, она получила явную поддержку и узнала много нового. Информация была ценна, и сама по себе, и в сочетании с тем, что Кьяра успела узнать раньше. Другое дело, что, расставшись с графиней, Кьяра была уже практически уверена, что та была с ней не искренна. Нет, судя по всему, она не врала, ложь она бы почувствовала, но явно чего-то недоговаривала. И это «что-то» было как-то связано с Черным кабинетом. Необязательно, но возможно. Однако Кьяра, возможно, могла это проверить. Поэтому, выйдя из здания Ректората, она устроилась в беседке неподалеку и написала две записки. На одном клочке бумаги она высказала предположение, что Бертрада де ла Марш действует по поручению главы Черного кабинета. На второй – написала всего лишь одно слово «Интригует». Суть интриги, - если это все-таки были происки, а не выполнение чьего-то поручения, - была ей пока непонятна. Но интрига и есть интрига. Всегда за подобного рода делами скрыт некий интерес. Интригуют зачем-то, с какой-то целью или просто от скуки. Обдумав этот вариант, Кьяра написала третью записку: «Развлекается от скуки».

Закончив с написанием записок, она встала и пошла в учебный корпус. Занятий, как таковых, сегодня уже не будет. Учебный год, считай, завершился, осталось только сдать экзамены, и сегодня накануне праздника преподаватели всего лишь консультировали студентов. Поэтому у нее были хорошие шансы перехватить Маргу или в одной из аудиторий, или в коридоре. Однако, как вскоре выяснилось, поговорить с девушкой прямо сейчас ей была не судьба. В коридоре второго этажа ее увидел профессор де Вентадорн и сразу же показал жестом, чтобы она к нему подошла.

- Профессор! – Кьяра не стала делать книксен, не место и не время, но зато поприветствовала де Вентадорна уважительным полупоклоном.

- Очень удачно, что я вас встретил, баронесса! – кивнул ей в знак приветствия высокий худой старик с длинными седыми волосами. – Я как раз предполагал кого-нибудь послать, чтобы вас разыскать.

- Что-то важное, профессор?

- Думаю, вам будет интересно, - усмехнулся профессор. – Но не будем стоять в коридоре. Идемте ко мне в кабинет, там и поговорим.

Кабинет профессора де Вентадорна, преподававшего эдлерам Простые Чары, располагался на том же втором этаже, где они находились сейчас, и идти до него было недолго. Так что уже через пять минут, де Вентадорн занял свое место за массивным рабочим столом, «построенным» из резного лакированного дуба, а Кьяра присела на стул для посетителей, принадлежащий тому же солидному и, вероятно, довольно дорогому гарнитуру.