– Саша, ты сейчас описываешь половину моих студентов. Там каждый второй обожает курить, драться и зажимать аристократок, – рассмеялся князь.
– Это уже в университете, а Власов тогда обучался в школе. Совсем другой коленкор. Ромодин прекрасно понимал, что рано или поздно Власов доиграется, и его просто убьют, несмотря на защиту школы. И тогда он предложил парню представлять столичную школу магии на всеимперских соревнованиях.
– Погоди, кажется, я припоминаю, что фамилия Власов несколько лет подряд стоит на первом месте среди победителей олимпиады. Просто это было уже лет шестьдесят назад.
– Шестьдесят три, если быть точным, – поправил князя Романов. – Власов мне многое рассказал про то время и как он изменился после того, как появилась цель стать лучшим среди других магов своего возраста.
– Получается, что таким образом ты хочешь пробудить в детях чувство азарта?
– Таким образом я хочу, чтобы они все свои силы вкладывали в подготовку к олимпиаде и оставили школу в покое. После той выходки с иллюзиями мне с трудом удалось удержать четырёх преподавателей. Где я найду им замену? Да пока подходящий человек пройдёт необходимые проверки, мне самому придётся затыкать все дыры, и то этого будет недостаточно!
После этих слов старый князь начал смеяться. Долго, заливисто, пока не начал кашлять.
– Всё с тобой понятно, Саша. Либо разбираешься с детьми и пускаешь их неуёмную энергию в мирное русло, либо ищешь новых учителей. Незавидная ситуация, но и ничего страшного в ней я не вижу. Директор – это не только руководитель, но в первую очередь преподаватель, который должен давать свои знания детям.
На этот раз настал черёд Бродского смеяться.
– И это мне говорит человек, который в последний раз выходил за кафедру лет двадцать назад?
– Это другое, – даже не моргнув, ответил князь. – Под моим руководством почти шесть тысяч человек профессорско‑преподавательского состава. А всего – больше шестнадцати тысяч сотрудников. И помимо них – тридцать тысяч студентов. Это школ магии в империи больше двадцати, а университет всего один.
– Сдаюсь, – поднял руки вверх Бродский.
– А у тебя, Саша, и полсотни вместе с охраной и уборщицами не наберётся. Да и учеников – три сотни максимум. Так что…
– Понял вас, Валерий Владимирович, – скривился директор Новослободской школы магии. – Но идея с выдвижением великолепной четвёрки на олимпиаду мне очень нравится.
– Да я и не отрицаю, что она хорошая. Вот только после того, как узнал об этом, сразу рванул к тебе. Все школы отправляют на олимпиады своих лучших дарований. А потом эти дарования попадают ко мне. Прошу тебя, сделай так, чтобы они не пострадали. Ни физически, ни психически. В первую очередь это безопасность империи.
– Я сам буду работать с детьми над подготовкой основного заклинания.
– Рад это слышать, – растянулся в улыбке князь. – А теперь не покажешь мне вашу знаменитую лестницу? Уже давно хотел на ней побывать, да как‑то всё времени не было.
– Может, не стоит? Она давно не была на профилактике. Да и в магии мы её начали ограничивать. И вообще там пыли полно, и паутиной всё заросло, – как‑то подозрительно нервно начал отговаривать Александр Михайлович.
Но по улыбке Донского было понятно, что старый князь не отступит.
Что же, в случае чего он сам будет виноват.
* * *
– Что думаете? – спросила Ленка, когда мы собрались после школы в парке.
Дане периодически нужно наведываться в свои владения, чтобы подзарядиться магией и ещё чего‑то там – я не особо вникал, когда Мира рассказывала. Ну а мы пошли с ними за компанию: прогуляться, подышать свежим воздухом и решить, что будем делать с предложением директора.
– Думаю, что таким образом Александр Михайлович хочет обезопасить школу. Думает, что если мы будем заняты подготовкой к олимпиаде, то больше ни на что времени у нас не будет, – выдал очень здравую мысль Гришка.
Я сам думал о чём‑то похожем.
Правда, Каспер сбивал постоянно. Говорил, что олимпиада по магии – это круто. Особенно когда в ней предлагают выступить таким соплякам, как мы. Обычно туда отправляют как минимум девятиклассников, а в основном – выпускников.
Каждая школа магии хочет занять первое место и получить грант от императорского рода. А это дополнительные магические расходники, переоборудование классов, установка новой защиты от магии и ещё куча всего, что обычно приходится получать за счёт бюджетных средств, которых не хватает даже на десятую часть всего необходимого.
Это как нам Бродский рассказал.
Хотя наша школа уж точно ни в чём не нуждается. Империя и аристо, чьи дети у нас учатся, следят за тем, чтобы имелось всё необходимое.
Сомневаюсь, что в других школах магии иначе. Пусть империя им и не помогает, но детей аристократов там точно больше. Значит, и вливаний в школу должно быть больше.
– Я за, – не стала разводить демагогию Ленка. – Всегда интересно поучаствовать в чём‑то новом. К тому же я уверена, что мы сможем утереть нос другим школам.
– Это не обсуждается, – заговорил я. – Но только в составлении основного заклинания. Но ведь до него ещё и дойти нужно. А это пять этапов с различными заданиями, касающимися магии. И не факт, что хоть одно из них окажется практикой.
– Да, здесь главная засада, – задумчиво протянула Мира. – Против нас будут играть выпускники, которые знают и умеют в разы больше. Но у нас ещё достаточно времени, чтобы подготовиться. Я обязательно найду способ, как вывести нас в финал олимпиады.
– До этой олимпиады ещё полгода, успеем, – махнула рукой Ленка. – А пока смотрите, чему я научилась в Ирландии.
Радостная рыжая свистнула – да так, что у меня потом ещё несколько минут в ушах звенело, – а вокруг Шуйской собрались все насекомые Новой Слободы, заключив её в живой, копошащийся доспех.
У нас с Мирой это зрелище вызвало лишь отвращение, а вот Гришка был заворожён.
Наверное, в тот раз я впервые увидел, что эти двое созданы друг для друга. Словно две детали от пазла, которые дополняют друг друга и только вместе становятся полноценными.
* * *
Первые три недели после нашего объединения пролетели совершенно спокойно. Мы просто делились тем, чему смогли научиться за это время. Одно дело – когда ты рассказываешь об этом, и совсем другое – показать.
Уединение в особняках прошлых всадников дало потрясающий эффект. В девять лет мы уже могли потягаться с практикующими магами не только своей силой, которая также прилично выросла, но и знаниями.
Хотя здесь было не всё так радужно, как хотелось бы. Знания мы получали исключительно по своей специализации. Всё, что выходило за её рамки, необходимо было добирать самостоятельно.
И здесь я прилично опередил ребят, продолжая ходить в школу. Они, вроде, тоже обучались за границей, но это обучение явно уступало тому, что давали мне.
А ещё люди жалуются, что у нас плохая система образования.
Глупые, ничего не понимают и ведутся на подначивания вражеских агентов.
Но теперь ребята вернулись и быстро наверстают упущенное. А пока этого не произошло, мне придётся побыть идейным локомотивом и мозговым центром нашей компании.
К тому же, со слов Каспера, у меня имеется предрасположенность к силам всех всадников.
– Вы что‑нибудь знаете об артефакторике? – спросил я, когда мы впервые собрались для обсуждения того, что будем показывать на Олимпиаде.
– В общих чертах о ней знают все жители планеты. Более конкретно, пожалуйста, – сказала Мира, и ребята с ней согласились.
– Хорошо, – я зажал переносицу большим и указательным пальцем и немного завис, подбирая правильные формулировки. – Во время обучения за границей вы проходили создание артефактов узкого назначения? Гришка точно должен понимать, о чём я: его обереги как раз и были такими артефактами.
