Договор на крови (СИ) - "Гоблин - MeXXanik"

— Добрый вечер, мастер, — поприветствовал он меня.

— Добрый, — ответил я. — Где все?

— Фома и Любовь Фёдоровна в доме, а лекарь недавно ушел, — ответил призрак. — Довольный был, как кот, которому вручили крынку сметаны.

— А тебя заставили убирать? — полюбопытствовал я, но культист покачал головой:

— Я сам вызвался. Решил внести посильный вклад.

— Спасибо, — произнёс я, но Ярослав только отмахнулся:

— Пустое, мастер. Для разнообразия приятно вволю использовать силу. Вы меня напитали так, что я буквально летаю.

— Напоминай мне, когда голод начнет подступать, — напомнил я.

— Благодарю, — донеслось мне в спину.

Я поднялся по ступеням крыльца, открыл дверь и вошел в холл. Громко произнес:

— Я дома.

Ответом мне была тишина. Только где-то на втором этаже едва слышно бормотал телевизор. Я усмехнулся: значит, Виноградова увлечена новой игрушкой. Даже не вышла, чтобы меня встретить. А вот Фома выглянул из подвала и уточнил:

— Все хорошо, вашество? Как вы прокатились? Все ж баба за рулем… то есть женщина, — тут же поправился он.

— Вот порой я поражаюсь тому, насколько ты подвержен стереотипам, — я покачал головой.

— Вы что-то перепутали, вашество. Я никогда таким не болел. Кости ломали, это было. Но чтобы стервотип какой цеплять — это не про меня.

— Речь о другом, — терпеливо пояснил я. — Вот смотри, сколько в день случается аварий?

— Кто ж их считал, — удивился парень.

— Предположим, что сто на весь город. И как ты думаешь, сколько в этих авариях принимают участие дамы водители?

— Ну… — Фома почесал затылок. — Я редко встречаю водилок женщин.

Я вздохнул и продолжил:

— Сколько дам пьют за рулем? И сколько лихачат?

— Это вы к тому, что они не попадаются?

— Талант водителя не зависит от того мужчина за рулем или женщина. К примеру, я не самый хороший водитель, но это же не означает, что я женщина.

— Все же надо признать, что мужчины справляются лучше во многом…

— Не скажи такого при моей бабушке или при Любови Федоровне, — ухмыльнулся я. — И Арина Родионовна сто очков даст любому помощнику мужского пола. К тому же вспомни лекарку, которая поставила тебя на лапы в том домике в лесу. Чем она хуже Лаврентия Лавовича?

— Ваша правда, — кивнул парень и опять спросил, — так как вы доехали с той девицей за рулем? Я переживал.

— Хорошо доехал, — смирился я и направился в гостиную, где меня ожидал ужин. Быстро поел и пошел к себе в комнату. Сон сморил меня до того, как я упал головой на подушку.

Утро воскресенья началось поздно. Я забыл поставить будильник и поэтому проснулся только когда на часах было одиннадцать. Быстро встал с кровати, взял оставленный на столе телефон. На экране было несколько пропущенных вызовов от Иванова.

Добрел до ванной, быстро привел себя в порядок, оделся и вышел в комнату. Взял со стола телефон, нашел номер Иванова, нажал на вызов.

— Доброе утро, Павел Филиппович, — послышался из динамика голос жандарма.

— Доброе, — ответил я. — Все в силе. Уже выезжаю.

— Я могу заехать за вами, — начал было Иванов, но я его перебил:

— Спасибо, но я прекрасно знаю адрес. Так что скоро буду.

— Хорошо. Буду ждать.

Жандарм завершил вызов, и я убрал телефон в карман. Вышел из комнаты.

За дверью комнаты Виноградовой слышалось бормотание телевизора. Самого призрака видно не было.

Я спустился на первый этаж, вынул из кармана телефон и хотел было позвонить Фоме, но слуга сам вышел мне навстречу из жилого крыла:

— Доброе утро, вашество, — с улыбкой произнес он.

— Ты мне нужен, — ответил я.

— Поедем куда-то? — деловито осведомился слуга, и я кивнул:

— В полдень, в палате нотариусов на Соборной площади назначено заседание. И нам нужно на него успеть.

— Успеем, — отмахнулся Питерский. — Здесь недалеко.

Он развернулся и направился к выходу. А через несколько минут во дворе послышался шум двигателя. И я вышел на крыльцо.

Ярослав и Чума сидели на лавочке во дворе и щурились, словно греясь в лучах летнего солнца. А машина уже стояла у крыльца.

Я спустился по ступеням, открыл дверь и сел на переднее сиденье. Проверил, все ли взял с собой. И скомандовал:

— Едем.

Слуга кивнул и завел двигатель. И машина выехала из арки.

Мы прибыли к зданию палаты без четверти двенадцать. И машина Иванова уже стояла на парковке. А сам жандарм ждал меня у дверей здания. Он был одет в парадную форму, которая делала его немного старше.

Я забрал с заднего сиденья завещание и склянку, вышел из авто и направился к крыльцу. Поднялся по ступеням, поздоровался с ожидающим меня нервным Дмитрием.

— Идемте, Павел Филиппович, — произнёс жандарм и потянул на себя ручку двери.

Мы вошли в просторный холл, прошли мимо статуи Немезиды, которая стояла с опущенным мечом и взирала на людей, входящих в здание. Иванов подошел к турникету, показал удостоверение сидевшему на вахте дружиннику:

— На заседание в двенадцать, — произнёс он холодным голосом.

Сотрудник переписал данные, кивнул и нажал на кнопку, пропуская нас в здание. Мы пересекли холл, поднялись по широкой лестнице на второй этаж, свернул в правое крыло. Прошли вдоль ряда дверей, остановились у створки с нужным номером. Глубоко вздохнул, Иванов осенил себя знаком Искупителя. Обернулся ко мне. И я заметил испарину, которая выступила на лбу Дмитрия.

Мне тоже было слегка не по себе. Потому что выступать перед комиссией мне придется впервые. Это будет неплохая тренировка перед завтрашним заседанием, но спокойнее от того не становилось.

Привалова в коридоре не было. То ли нотариус был в зале, то ли уже подался в бега. И почему-то мне казалось, что второй вариант более реален.

Я взглянул на часы. До полудня оставалось еще пять минут. Дотронулся пальцами до лежавшей в кармане склянки. И она отозвалась холодом. Почему-то прохлада от соседства призрака меня успокоила.

В этот момент дверь кабинета открылась, и в коридор выглянула девушка:

— Мастер Иванов и мастер Чехов? — уточнила она у нас. — На заседание комиссии по делу Привалова?

Мы дружно кивнули, и девушка посторонилась, пропуская нас в кабинет:

— Прошу, проходите.

Иванов переступил порог первым. Я же глубоко вдохнул, и шагнул в кабинет вслед за ним. И дверь за спиной захлопнулась, отрезая нам путь назад. Да и некуда было отступать.

Заседание

Мы оказались в просторном кабинете в теплых коричневых тонах. Справа от входа расположились два стола. Слева же рядами стояли стулья, который сейчас оставались пустыми. За одним из столов уже собралась комиссия из трех человек. Двое мужчин в строгих серых костюмах, женщина в пиджаке с широкими плечами. На его лацкане был заколот значок министерства Юстиции. Дама показалась мне уставшей. Она была немолода и по-настоящему некрасива. Черты ее лица могли быть привлекательными, если бы не презрительное выражение, которое создавали поджатые губы, уголки которых были направлены вниз. А глубокие складки на переносице подтверждали, что глава комиссии часто хмурилась. Ее волосы были подстрижены по мужской моде, с выбритыми висками, которые из-за седины казались инеем на коже.

За спинами представителей комиссии на стене висел портрет императора. Не самый удачный, на мой вкус. Мужчина на полотне казался старше своих лет и слишком мрачным. Я привык видеть его по телевизору улыбчивым и добродушным. Но стоит признать, что это вовсе не означало, что глава империи был таковым. Чуть ниже, под изображением императора висел портрет главы министерства Юстиции, в форменном сюртуке. Видимо, художнику было дано указание написать образы мужчин в одном стиле, потому как и второй человек казался хмурым.

Девушка, которая пригласила нас, села за небольшой столик у входа и поправила очки без оправы на изящной переносице. На мгновенье наши взгляды встретились, и сотрудница слегка мне улыбнулась. Мы же прошли в центр кабинета, встали за небольшую трибуну из темного дерева.