Офицер Империи (СИ) - Гримм Никита

Постепенно изумрудный свет на предплечье начал гаснуть, и сама руна словно бы погрузилась куда-то внутрь. Я с уверенностью мог сказать, что она так и осталась на мне. Но в то же время, ее не было видно простому глазу.

Меня посетила догадка, и мои глаза трансформировались. Как я и думал, глаза рыкаря руну видели…

За моей спиной скрипнул открывшийся замок. Я поднялся и повернулся к дверям. Жрец распахнул двери, и вошел в храм первым. За его спиной, не переступая порога стояли все остальные. Жрец замер на месте, сделав три шага ко мне, поняв, что весь пол усеян зеленым ковром с морем белоснежных цветов.

— Благое знамение сие тебе послано богами, глава. — Сказал он спустя несколько секунд, когда его взгляд вновь вернулся ко мне, — Ты благословлён.

— Я знаю. — Кивнул я.

Жрец поклонился мне, словно я резко стал выше него самого в иерархии.

— Позволь вынести тело и возложить на костер?

— Позволю. — Кивнул я.

Кобылины, Василий Иванович и Гаврила вошли в храм и, осторожно ступая, вновь взяли носилки и понесли тело деда к погребальному костру. Я же, перед выходом остановился, присел и сорвал один цветок. Сам не знаю почему, но в моменте я был уверен, что это крайне необходимо сделать. Благословление…

Выйдя из храма я подошел к Софье и склонился.

— Нас благословил дедушка, сестренка. Он рад за нас. — Тихо прошептал я, вставляя в ее распущенные волосы белоснежный цветок.

Цветок мгновенно рассыпался, и прядь волос Софьи побелела, став такой же, как и моя шевелюра.

Слезы Софьи покатились по щекам с новой силой. Марфа Петровна, удивлённая произошедшим у нее прямо на глазах преображением младшей сестры, только и смогла, что прижать Софью к себе.

Я же двинулся дальше. За мной, словно тень, двигался жрец.

Мужчины подняли носилки с телом первого графа Волкова на уровень груди и поставили на костер. Я повернулся к Марфе Петровне и кивнул. Женщина поняла, что время пришло и двинулась вместе с Софьей к дому.

Князь Кобылин приблизился ко мне:

— Пора, Матвей.

Я кивнул и шагнул к факелу, одиноко стоящему рядом с лодкой, воткнутому прямо в землю. Марфа Петровна уже выходила из поместья, присматривая и контролируя Софью, которая несла на расшитом богатом ручнике большой каравай с солью. Сестренка уже перестала плакать и, приблизившись, с легким поклоном передала каравай мне в руки. Я с улыбкой принял его в свои руки и поставил в ноги деду.

Все было готово.

Я обошел лодку по часовой стрелке — зажигать костер полагалось с носовой части. Внутри основания лодки располагалось одиннадцать масляных сосудов с фитилями, которые должны были помочь разгореться и так сухим поленьям, щепе и бревнам…

Первый фитиль вспыхнул, стоило только поднести факел. Я двинулся дальше по кругу, зажигая все по очереди. Когда круг замкнулся, пламя уже во всю весело разбегалось по мелкой щепе внутри, я поклонился носу лодки трижды, приложив правую руку к груди напротив сердца, после чего снова ушел в хвост.

Первые минуты костер разгорался сам. Я не призывал ветер, ожидая пока жрец скажет свое слово.

— Да встретят тебя на пороге дома праотцов твоих с хлебом и солью, Аристарх, сын Прохора. — Наконец я услышал голос за спиной.

Я обратился внутрь себя, призывая Светлый источник.

Ветер откликнулся на призыв мгновенно, и начал раздувать пламя костра.

И в то же мгновение в голосе прозвучал знакомый голос:

«Шаманы провожают усопших под бой бубнов…»

Бубна у меня, разумеется, не было… Но почему-то я точно знал как его создать…

В каждой руке вспыхнули печати арканов. В левой руке он был основан на Светлом источнике, в правой — на Темном. Спустя пару секунд, как печати напитались силой, в левой руке возник круглый бубен с восемью лучами по периметру, сотканный из переливов изумрудно-лазурной энергии, а в правой появилась колотушка, сотканная из серо-черных и антрацитовых тонов… Первый удар выдал сноп разноцветных искр, унесшихся в сторону костра и растворившихся в нем. Второй, третий, четвертый… Десятый… Двадцатый… Каждый новый удар превращался новым потоком разноцветных искр, уносящихся в костер. Пламя костра весело плясало, полностью скрыв тело деда, переливаясь всеми цветами от белого до изумрудно-голубого. Самые разные лепестки пламени кружились в танце бушующего ветра, кружащего спиралью вокруг погребального костра…

В один момент все пламя слилось воедино, и в вечернее небо вознеслась огромная голова волка, издавшая протяжную печальную песнь.

Я опустил руки. Рубаха прилипла к спине и груди, пропитавшись потом. Бубен и колотушка развеялись по ветру, оставив в руках чувство усталости от хорошо проделанной работы. Пламя вернулось к своему обычному виду, снова став оранжево-багряным. Костер осел больше чем на половину. Тела в погребальной ладье больше не было. Аристарх Прохорович Волков отправился в свой последний путь в этой жизни…

— До встречи, деда. — Прошептал я, — Увидимся в новой жизни. Обещаю тебе, ты еще будешь гордиться тем, что род Волковых сделал для всего мира…

Я поднял голову к небу. Пока длился мой транс, небо уже окрасилось в алый…

РИ, Санкт-Петербург, Университетская набережная, Санкт-Петербургск ий Университет его Императорского Величества Константина V «Багрянородного», 3 июня , 17.00

— Ну что же, Матвей. Искренне поздравляю тебя, честно говоря, я, грешным делом, сомневался, что ты все успеешь подготовить и выучить, но ты справился. Такой результат не грех и отметить сегодня вечером. Далеко не каждый сможет освоить учебную программу семестра самостоятельно и сдать ее в такие сжатые сроки! — Улыбнулся Золотой, подписывая своей рукой последний экзамен в моей зачетке.

Месяц выдался очень напряженный. Я действительно готовился по всему пропущенному материалу. И все сдал. Да, я спихнул все дела компании на Сашу и Давида, но они отнеслись к моей просьбе с пониманием. Опять же я посвятил их в свой разговор с императором. Парни после моего рассказа округлили глаза по пять рублей, но согласились все держать пока что в тайне. Больше всего радовался Саша, который сказал, что теперь он сможет не идти в Приказ, как того желали отец и дед. Как оказалось, его это очень тяготило… Давид же просто был на седьмом небе от счастья, когда я сказал, что разработками и научными изысканиями в своей сфере он сможет заниматься не просто на уровне частного сектора, а уже на государственном с соответственной поддержкой и обеспечением…

Но все еще моя идея упиралась в меня самого. По законам империи я мог стать главой рода только после того, как закончу образование, и соответственно, смогу занимать руководящие позиции. И эту «дыру» я собирался закрыть уже в начале осени. А для того, чтобы у меня не было никаких препятствий на этом пути, я максимально ударился в учебу, благо, большая часть нужных знаний у меня и так была уже вложена в мою дурную голову…

— Спасибо, Андрей Владиславович. Искренне вас благодарю за помощь. — С улыбкой кивнул я, — Но на празднования времени пока нет.

Золотой, как и дочь, действительно мне помогали. Большинство материалов для подготовки я получил именно благодаря им обоим…

— Да, ходят слухи, что кроме опеки императора, род Волковых уже был приглашен и на личную аудиенцию к Его Императорскому Величеству, а после в университет обратился лично генерал-губернатор. После этого наш ректор посетил летний дворец императорской семьи и вернулся с интересным предложением о расширении поддержки университета. При этом он как бы невзначай поинтересовался у меня, можем ли мы провести досрочную аттестацию Лекарей уже осенью, если найдутся желающие среди будущих бакалавров… Ты, случайно, не хочешь попробовать свои силы? — Усмехнулся мой декан.

— Раз такая возможность появляется, то наверняка буду пробовать. — Пожал плечами я.

— Ох, Матвей — Матвей… Я понимаю, что молодость очень часто требует от нас свершений и побед, хотя бы личных, но стоит ли так торопиться? Императорский аттестационный экзамен — это не просто прийти на экзамен по конкретному предмету. Это экзамен по всей пройденной программе, за исключением второстепенных предметов. И для Лекарей он состоит из двух частей — теории и практики. В твоих практических навыках я уверен, но вот теория может подвести. Может, стоит подумать об обычном окончании четвертого курса? Зачем так спешить? — Покачал головой Золотой.