Офицер Империи (СИ) - Гримм Никита

— Здравствуйте, Виктор Валентинович, прошу простить великодушно, был в отъезде. — Ответил я, пожимая руку заведующего императорским лазаретом.

— Да, я в курсе. Ваш друг, Конев Василий Иванович, он несколько раз навещал вашего покойного деда, графа Волкова, и нам удалось пару раз перекинуться последними новостями… Примите мои искренние соболезнования, Матвей Александрович, мы сделали все, что могли…

— Благодарю, Виктор Валентинович, и не беспокойтесь, я уверен в вашем профессионализме и был в курсе диагноза деда. Тут сложно чем-то оперировать. Угасание источника до сих пор не изучено.

— Да, бич Одарённых… Возможно, когда-нибудь мы и сможем это побороть… С чем пожаловали ко мне сегодня, Матвей Александрович? Боль, слабость, травмы? Что вас беспокоит? — Балошин резко сменил тему разговора, как только повисла слишком долгая пауза.

— О, Виктор Валентинович, я к вам не по вопросу здоровья. Точнее, по нему, конечно, но не своего. У меня родилась идея, как вывести весь высший свет из комы.

Балошин нахмурился:

— Матвей Александрович, я нисколько не приуменьшаю ваш талант и силу, но все же мы перепробовали все, что могли… Все, кто очнулся, пришли в себя сами. Наши методики откровенно не работают. Что вы можете сделать такого, что не может сделать коллектив первоклассных специалистов широкого профиля, которые работают у меня?

— При всем уважении, Виктор Валентинович, ни один из ваших специалистов не является рыкарем. За время в армии я смог продвинуться в понимании своих сил, а также меня обучили одному интересному аркану.

— И что это за аркан? — Заинтересовался тут же Балошин.

— Простите, раскрыть детали не могу. Как и научить ему вас. Всё-таки это аркан из чужой родовой школы. Однако, точно могу сказать, что этот аркан позволил мне одновременно спасти семь человек, находящихся в состоянии клинической смерти. — Ответил я.

Да, а еще с помощью того же аркана, только запитанным на стихию смерти, я их в клиническую смерть и отправил… Только об этом рассказывать я не буду… Не поймут…

— Очень интересно, Матвей Александрович, очень-очень-очень интересно…

— Не волнуйтесь, Виктор Валентинович, вы ничего не теряете. Если у меня получится, то вас будут восхвалять как непревзойдённого специалиста, а если нет — они останутся просто в коме, а вы продолжите поддерживающую терапию. — Пожал я плечами.

Балошин пару раз щёлкнул пальцами, гоняя мысли в своей голове. Наконец, он снял свои очки — половинки и кивнул:

— Хорошо, но давайте начнем с одного пациента. У нас на втором этаже лежит юноша, молодой офицер императорской охраны, у него похожие на вас повреждения. Тело физически давно восстановилось, но сам он по прежнему в коме. Идёмте. Продемонстрируйте ваш метод.

Мы двинулись на выход. Покинув кабинет, Балошин закрыл свой кабинет и повел меня к пациенту.

Спустившись на второй этаж, мы вошли в первую же палату по правой стороне. В палате, на такой же навороченной различной аппаратурой койке, что была у меня, лежал молодой парень, накрытый одеялом.

Балошин взял планшет с медицинской картой в руки и начал читать:

— Поручик Яковлев Сергей Петрович, обширные повреждения грудной клетки, сквозное ранение обоих легких, повреждение трахеи, проникающее осколочное ранение желчного пузыря и печени…

Балошин стянул одеяло, и моему взгляду открылось изуродованная десятками шрамов грудь поручика. Начиная от гортани и до верхней трети живота все было усеяно багровыми рубцами.

— Начинайте, Матвей Александрович, я готов увидеть чудо. — В голосе Балошина прозвучали легкие нотки сарказма.

Я же кивнул и сменил форму на белого рыкаря.

У Балошина расширились глаза. Видимо, он почувствовал, как мой светлый источник выдал поток энергии во вне вслед за расширившейся аурой, наполняя ее.

— Удивляйтесь, Виктор Валентинович, — Усмехнулся я, чувствуя, как изумруд в диадеме на голове начал испускать волны мягкого теплого света. С рук сорвались цепи жизни и опутали источник поручика.

Балошин был опытным врачом. Опытным и талантливым. И свой Дар он развивал на совесть, постоянно совершенствуя и отрабатывая навыки, при этом не гнушаясь и базовых методик лечения… А еще Виктор Валентинович очень любил головоломки. простые, сложные, детские, взрослые — в общем, самые разные, он начал их решать еще в детстве, приучил к этому и сына, и обоих внуков…

За годы практики он уже давно принял за аксиому, что организм человека способен на многое. И он же является самой сложной головоломкой во всем мире. И решить ее полностью ему не под силу.

Но сейчас он действительно видел Чудо. Молодой парень, которого еще полгода назад он сам выписывал из лазарета, а перед этим наблюдал почти три месяца, принял форму рыкаря и создал за секунды какой-то странный аркан, который Балошин никогда раньше не встречал… И этот аркан связал молодого рыкаря и пациента. Балошин почувствовал всего два импульса от рыкаря, после чего Матвей просто замер. Виктору Валентиновичу даже показалось на одно мгновение, что Волков больше не дышит…

— Сейчас. — Голос Волкова в форме рыкаря оказался немного грубее, чем привык слышать Балошин от Матвея.

Но задуматься об это Виктор Валентинович не успел. Все его внимание захватили датчики, которые начали сигнализировать об изменениях в состоянии пациента. Балошин с удивлением смотрел на экраны приборов, возвращал взгляд к первым, снова смотрел на последние… Пока краем глаза не заметил, что рука пациента дрожит, пытаясь подняться. Балошин перевёл взгляд на лицо Яковлева и с удивлением взглянул на раскрытые глаза пациента, который явно тянулся к лицевой маске искусственной вентиляции легких.

— Тише, тише, молодой человек, успокойтесь, вы в императорском лазарете, все хорошо… — Балошин уложил руки Яковлева вдоль корпуса и повернул голову в сторону Волкова, — Матвей Александрович, я толком ничего не понимаю, что вы сделали, но это сработало! Сработало, черт меня побери!..

Волков улыбнулся, оставаясь в форме рыкаря, и изумруд в центре странной диадемы выдал яркую вспышку:

— Я вижу, Виктор Валентинович, вижу. Давайте же поднимем остальных!

— Постойте, Матвей Александрович, давайте хотя бы анализы… — Балошин хотел остановить Матвея, но тот и не думал слушать.

От рыкаря во все стороны ударила волна энергии, и Балошин понял, что аура Волкова накрыла собой весь императорский лазарет. Первый импульс прокатился вокруг, словно волна цунами по понятным лишь рыкарю связям. Виктор Валентинович смог лишь понять, что сейчас вокруг него пронеслось огромное количество энергии. Второй импульс не заставил себя ждать. Видимо, как только Волков понял, что все его арканы достигли своих адресатов, он выдал вторую волну. Балошин же старался просто ровно дышать, примерно понимая, какие объёмы силы прокатились только что по лазарету.

Выждав около минуты, Матвей принял обычную форму и с улыбкой посмотрел на Балошина.

— Чудо заказывали, Виктор Валентинович? Получите-распишитесь. Вас теперь ждет очень много административной работы…

РИ, пригород Петербурга, Царское Село, Рюриковский Летний Дворец, 21 ию н я, 20.00

Летний дворец императорской семьи пылал яркими огнями в вечерних сумерках. И хоть в Петербурге уже полностью властвовали знаменитые белые ночи, летняя резиденция Рюриковых выделялась ярким озером сотен искусственных источников света самых разных оттенков… Да, в подготовке этого бала Константин явно превзошёл своего отца…

— Подъезжаем, Матвей Александрович. — Доложил Боря, медленно выруливая от главных ворот к главному входу дворца.

Машины соответствующего класса у меня в гараже не нашлось, а прибывать на императорский бал на мотоцикле было бы не совсем вежливо, хотя довольно весело…

По этой причине, я попросил Сашу Кобылина дать свой автомобиль. Кстати, Саша тоже получил именное приглашение, и сейчас сидел рядом со мной на заднем ряду.