Демон Жадности. Тетралогия (СИ) - Розин Юрий

Я кивнул. Не было смысла играть в какие‑то игры.

– Я хочу часть товара. Ядра Сказаний, а также те артефакты, что… не встретить в свободной продаже.

Лысый мужчина медленно закрыл блокнот, его толстые пальцы постукивали по кожаной обложке. В углу комнаты его охранники – двое крепких парней в одинаковых серых плащах – напряглись.

– У вас с моим боссом были другие… договоренности, – произнес он, растягивая слова.

– Я не собираюсь просто забрать их, – успокоил я его. – Предлагаю вычесть их стоимость из нашей доли, – сказал я, не отрывая взгляда от глаз представителя. – Плюс пять процентов сверху за… неудобства.

Несколько долгих секунд лысый молча буравил меня взглядом. Наконец, вздохнул – долгий, театральный вздох – и кивнул:

– Господин Сирмак предупредил, что с вами могут быть… э‑э‑э… особые условия. – Он щелкнул пальцами, и один из охранников поднес небольшой кожаный чемодан с серебряными уголками. – С учетом договоренности о половине минимальной рыночной цены за весь контрабандный товар, за вычетом цены рабов, а также ядер и артефактов с комиссией… это будет… – он перелистнул блокнотик на последнюю страницу и быстро вычел одно из другого. – Сто семьдесят три тысячи золотых. В зачарованных слитках, как договаривались.

Чемоданчик щелкнул, открывая прекрасное зрелище лежащих на черном бархате золотых слитков номиналами по тысяче и по десять тысяч. Лысый отсчитал три таких и семнадцать таких и положил на полку стеллажа.

Я посмотрел на Корвина. Тот, встрепенувшись, достал свой блокнотик, тоже провел вычисления и кивнул, подтверждая, что все правильно.

Подойдя, я проверил слитки. Все было в порядке, ни следа подмены. Второй охранник по сигналу лысого протянул мне другой точно такой же кейс, только пустой.

Переложив золото в него, я улыбнулся лысому:

– С вами приятно иметь дело.

– Как и с вами, сэр Марион, – кивнул он в ответ.

– Корвин, – повернулся я к парню, – забирай наше и валим.

###

Дубовая дверь моей комнаты в особняке закрылась после того, как Корвин поставил небольшой ящичек с артефактными ядрами и большой плоский кейс с артефактами на стол и вышел.

Комната погрузилась в тишину, нарушаемую лишь потрескиванием масляной лампы в форме драконьей головы, подвешенной к потолочной балке.

Я провел пальцами по крышке черного ларца, ощущая подушечками пальцев шероховатость кожи, покрывающей древесину. Замок – сложный механизм с тремя поворотными кольцами – был уже взломан Корвином и лысым.

Внутри артефакты лежали как музейные экспонаты, каждый в своем углублении, отделенный от соседей полосками серебряной нити. Рядом с каждым была прикреплена карточка с описанием. Очень удобно.

– Ну‑ка, что у нас здесь… – мой голос прозвучал странно громко в зачарованной тишине.

Кольцо с шипом «Сказание о Серане, змее с ядовитой кровью» оказалось холоднее, чем я ожидал. Серебряная змейка с изумрудными глазами обвивала диск из слоновой кости, а ее раскрытая пасть держала крошечный шип. Я поднес его к свету лампы – шип слабо мерцал ядовито‑зеленым.

Согласно описанию, шип при введении в кольцо маны мог бесконечно, пусть и довольно медленно, порождать сильнодействующий яд. В моем арсенале это могло стать действительно опасным оружием.

– Мое, – проговорил я.

Кольцо тут же начало плавиться, впитываясь в кожу. Через несколько секунд от него осталась лишь небольшой ободок вокруг левого мизинца.

Активировав татуировку, я заметил, что палец приобрел зеленоватый оттенок. После того, как проколол подушечку кончиком «Энго», капля крови, упавшая на столешницу, слегка задымилась.

Следующим был золотой зуб «Сказание о Вуларе, волчьей пасти». Я покрутил его в пальцах, разглядывая крошечные руны, выгравированные вдоль искусственного корня.

Согласно описанию, если вставить зуб на место настоящего и влить в него ману, то можно было не только повысить силу сжатия челюстей, но и при укусе заразить человека подобием бешенства. Не смертельным, но при отсутствии должного лечения маной приводящим к спутанности сознания, лунатизму и повышенной агресии.

– Надеюсь, ты не сделаешь меня лунозависимым, дорогая, – вздохнул я. До сих пор Маска не поглощала артефакты мне во вред, но кто знает, когда случится первый раз. Тем не менее, я должен был использовать все возможности. – Мое.

Зуб исчез почти мгновенно, оставив после себя лишь легкое жжение и новый узор – на этот раз на деснах. После активации я ощутил, как мои зубы заострились, будто у настоящего волка и мне удалось даже без усиления маной прокусить почти насквозь спинку деревянного стула.

Тестирование части про бешенство я пока решил оставить на потом.

Диадема «Сказание об Урии, коварной и мудрой». Серебряные нити, переплетенные с платиновыми, образовывали замысловатый узор, напоминающий паутину, в центре которой сверкал сапфир размером с ноготь.

Тут все было немного проще по свойствам. Ускорение мышления, повышение аналитических способностей.

Запрещенным артефакт считался потому, что в принципе любые артефакты, влияющие не на скорость реакции, а именно на сам мыслительный процесс, строго контролировались и ограничивались. Потому что нельзя было было уверенным, что подобный непроверенный артефакт не подпалит кому‑нибудь мозг или не превратит в маньяка.

Впрочем, я уже не собирался отступать.

– Мое.

Новая татуировка оплела голову, частично смешавшись с «Ольвой». Активация в пустой комнате, где ничего не происходило, поначалу как будто бы не возымело никакого эффекта, но когда я попытался встать, стало ясно, что «Урия» все‑таки работает.

Движения казались вялыми и заторможенными, будто под водой, а когда я взял со стола стакан и кинул его в стену, мозг сам собой не только просчитал тракеторию движения плавно продвигающегося через воздух стакана, но и оценил потенциальную громкость удара и вероятность того, что его усышит кто‑то в соседних комнатах.

Неплохо. Деактивировав «Урию», я мотнул головой, приходя в себя и возвращаясь к осмотру артефактов в кейсе. Помимо тех трех, что я поглотил, на мягкой подложке лежали еще четыре.

Однако их я трогать не стал, потому что все четыре были Хрониками, а у меня в памяти еще свежа была боль, что я испытал при попытке поглотить артефакт‑Сказание, находясь на ранге Истории.

Прочитав описания Хроник, я решил оставить себе два из четырех, а остальные продать на черном рынке. Кинжал, превращающий кровь владельца в металл и удлиняющийся за его счет я бы не рискнул поглотить даже на ранге Хроники. А кольцо, испускающее дурманящий аромат, делающий носителя кольца неотразимо привлекательным для мужчин мне было не нужно и даром.

Теперь очередь была за ядрами. Я открыл второй ящик, где лежала груда шариков разных цветов и размеров – переплавленных в удобную для транспортировки форму ядер артефактов Сказания.

В отличие от ядер Хроник, возможных материалов для ядер Сказаний было куда больше, поскольку для этого подходили самые разные металлы, минералы и даже некоторые виды древесины. Главное, чтобы они могли накапливать в себе ману.

Так что по идее в этом наборе шариков должно было не так много интересного для Маски, до сих пор принимавшей только золото, серебро, артефакты и один раз безоар шиваро. Однако мне было интересно, насколько ценными должны быть предметы, чтобы заинтересовать ее.

Ядра Сказаний, конечно, не оценивались в тысячи золотых, как ядра Хроник. Но после обработки и подготовки большинство из них становились дороже золота того же веса, так что интерес к ним Маски не был исключен.

Я взял одно ядро, ощущая его неожиданную тяжесть. Стекло (или что‑то на него похожее) было холодным, почти ледяным. При ближайшем рассмотрении я заметил крошечные золотые вкрапления.

– Давай попробуем… – вздохнул я. – Мое!

Реакция была мгновенной, но… разочаровывающей. Маска поглотила ядро, да. Но полученную от него ману я оценил бы максимум на сто пятьдесят золотых, тогда как средняя рыночная цена ядер такого размера начиналась от трех‑четырех сотен.