Поймать хамелеона (СИ) - Григорьева Юлия

— Не выжил, — перебил Котов. — Я умертвил. — Стёпа опять округлил глаза, и Олег кивнул: — Да, ты верно услышал. Он и не жилец уже был. Хамелеон не успел закончить поглощение, но изрядно хлебнул. Сколько бы еще протянул, не знаю. Вряд ли долго. Этакая мумия, которая смотрит в потолок вылупленными глазами, дышит и облизывается. Я прервал мучения. Так что в больницу его приятели повезли уже труп. Должны были рассказать, что на них напали, когда они шли в бордель. Мне в Лесном полиция под ногами не нужна. Да и незачем увязывать всё в единый узел. Потому я закрыл воспоминания о своем заказе и их прогулке по Лесному.

— Это правильно, — согласился младший розыскник.

— Кстати, твои друзья совершенно без совести, — усмехнулся Олег. — Я им сто рублей заплатил, а они перед моим носом ножичком махать решили, мол, маловато будет, господин хороший, за такое-то.

— Вот мерзавцы, — возмутился Степан. — Я Бакалейщику…

— Что ты ему? Воспоминания откроешь? — полюбопытствовал старший напарник. — Они уже не помнят об этом. Просто будем знать наперед, что и Кондратий Евстафьевич не брезгует шантажом и угрозами. А вся его принципиальность и деловитость — пыль в глаза. Впрочем, мы знали, с кем имеем дело.

В конце концов, именно шпана принесла нам важные известия. Так вот, что я думаю по этому поводу. — Стёпа поерзал, устраиваясь удобней, и с ожиданием посмотрел на напарника. Котов с усмешкой покачал головой, но уже никаких замечаний делать не стал. После. — Он ведь не просто так показался. Знал, что я попытаюсь разузнать больше о том месте, куда он заманил Воронецких, да и про Дарью. Так что, думаю, это ловушка. Хамелеон заманивает меня…

— Ты же сильный маг, ему с тобой не совладать, — возразил Степан.

— Потому он и заманивает на свою территорию. У него было время подготовить ловушку.

— Но как же каратели? Ты сам говорил…

— Значит, рассчитывает быстро убраться из этого мира, а после затеряться, — ответил Олег. — И это значит, что он нашел того, кто его притащил или… — Он вскинул взгляд на напарника, вдруг озаренный неожиданным пониманием всей подоплеки поступков поглотителя: — Он хочет воспользоваться нашим порталом. — Порывисто поднявшись с места, Котов также порывисто обернулся к напарнику. — Но тогда он не берет тебя в расчет, к тому же понятия не имеет, что через наш портал дальше этого мира не уйти.

— Если он обо мне знает, то может быть уверенным, что меня еще нет в Петербурге, — произнес Стёпа. — Я говорил Матвеичу, швейцару, что уезжаю к родне на несколько дней. Надо ж было оправдать свое исчезновение, я не всегда сиднем в квартире сижу, — Котов кивнул. Это было согласовано. — Так что он мог с кем-то поделиться, да и поделился скорей всего. Я для швейцаров личность приметная, часто болтаем.

— Возможно, — в задумчивости произнес Олег. — Тогда он думает, что я в одиночестве, если не считать Глашу. Убери меня, и путь к порталу откроется. Выходит, он и вправду заманивает. И я приду, иначе мы его еще долго будем ловить.

— Один не пойдешь, — Степан соскочил со стола. — И не вздумай сказать, что я рвусь с тобой от желания поймать эту тварь. Мне ты дорог, и потому одного не отпущу.

— Разумеется, — и не думая спорить, ответил Котов. — Я уже на себя понадеялся недавно. Так что пойдем вдвоем, как и велит регламент. Но не вместе. Вот как поступим…

Глава 29

Олег, заложив руки за спину, прохаживался по коридору своей квартиры. Сейчас он не анализировал, не строил догадок, старший розыскник Котов просто ждал. И когда дверь открылась, развернулся на каблуках и воззрился на коренастого крепыша с рыжей бородой и лихим вихром, который топорщился из-под козырька заломленного картуза.

— Чего пялитесь, господин хороший? — прохрипел рыжий. — Аль гляделки лишние? Как бы не окосеть.

— Паяц, — усмехнулся Олег, и мужик расплылся в широкой улыбке. — Ну что там?

— Вы бы, барин, прежде ручку позолотили, а там и спрашивали, — ответствовал визитер.

— Похлопочу о премиальных, если порадуешь, — заверил Котов.

— Только уж непременно похлопочите, — заискивающе произнес рыжий и отклеил бороду с усами. После снял картуз вместе с бойкими вихрами и воззрился на Олега лицом Степана, вновь сиявшего улыбкой.

Усмехнувшись, старший розыскник направился на кухню, напарник последовал за ним.

— Как Глафира Алексеевна? — спросил Стёпа в спину Олегу. — Быстро перестала упорствовать?

— Ей пришлось смириться, — усевшись на стул, Котов посмотрел на приятеля. — Между желанием угодить и безопасностью девушки, я выбираю безопасность. Так что спор был недолгим. Однако у нашей барышни боевая натура и упрямства предостаточно, — закончил с улыбкой.

— У твоей барышни, — хмыкнув, поправил Степан. — Я не претендую, а ты не отдашь. Хотя мадемуазель прехорошенькая. А через несколько лет станет и вовсе восхитительна, когда расцвет в полную силу.

— Прекрати, — оборвал его Олег. — Глафира Алексеевна прекрасная девушка, это несомненно, и я не желаю слушать никаких пошлостей в ее отношении.

Его напарник накрыл рот ладонью, а после ударил себя кулаком в грудь и поднял руку:

— Клянусь! — озвучил он свою пантомиму.

— Паяц, — ворчливо повторил Котов и, покривившись, велел: — Докладывай.

Стёпа козырнул, а затем уселся на свое обычное место напротив старшего розыскника.

— Я не говорил пошлостей, только огласил свои наблюдения, — с улыбкой произнес он, однако встретившись взглядом с напарником, махнул рукой: — Не смотри на меня волком, слова больше о Воронецкой не скажу. Но можно хоть про Ковальчука спросить перед тем, как буду рассказывать? Мне любопытно.

Любопытства Степана Олег понимал. Он уходил как раз под начавшийся спор между их гостьей и Котовым. Узнав, куда ее хотят увести, Глашенька была ошеломлена. Еще бы! Она не имела ничего против Федора Гавриловича, но была настроена с предубеждением к доктору Ковальчуку. И это не считая того, что никто не намеревался более скрывать ни ее настоящего имени, ни того, кем на самом приходился ей «супруг».

— Да поймите же меня! Мне неловко! — наконец с надрывом воскликнула барышня, и маг отмахнулся:

— Пустое, — впрочем, тут же добавил: — Я вас прекрасно понимаю, но кто вы есть, уже должен был раскрыть Сан Саныч, если успел наведаться к нашему с ним приятелю.

— А если еще не наведался⁈

— Стало быть, мы расскажем ту же историю, что и Рыкину. И поверьте мне, дорогая Глафира Алексеевна, Ковальчук будет только рад узнать правду. Ваше исчезновение огорчило его много больше.

— Но почему я не могу остаться здесь? — вопросила девушка с отчаянием.

— Это я расскажу вам завтра, — уклонился от ответа Олег. — А сегодня вам нужно отправиться к Федору Гавриловичу.

Возможно, Глашеньку несколько успокоило то, что всех их с братом вещей Котов перевозить к Ковальчуку не намеревался. Только попросил взять с собой то, что может пригодится ей на протяжении одного-двух дней. Однако перед тем как выйти из дома, барышня произнесла:

— Я вижу, вы что-то затеяли, и это что-то может быть опасно, оттого вы меня и спроваживаете. Прошу лишь одного, берегите себя, Олег Иванович. Если с вами случится несчастье, мне станет больно, а вы, как благородный человек, не сделаете женщине больно. Я верю в это.

— Всё будет хорошо, милый ангел, обещаю, — улыбнулся в ответ маг, но она, накрыв его губы кончиками пальцев, сказала:

— Не обещайте и не давайте клятв, просто… просто будьте осторожны. Я хочу увидеть вас завтра и выслушать ваш рассказ о том, чем занимались ночью. Вот это обещание я услышала и заполнила. Исполните его. — После перекрестила мужчину и закончила: — Бог с вами, Олег Иванович. Идемте.

Что до Ковальчука, то Сан Саныч и вправду заявился к нему поутру и устроил допрос о господах Светлиных и их знакомстве с Котовым. Так что к моменту появления у него Олега и Глашеньки, Федор Гаврилович уже обо всем знал, успел испытать целую смесь чувств: изумление, негодование за обман и облегчение, что всё разъяснилось — а потому встретил гостей с толикой едкой иронии, но спокойный. Заверил приятеля, что устроит барышню с удобством, а также (уже наедине) пообещал не устраивать ей сеансов, чего очень опасалась госпожа Воронецкая. В общем, всё устроилось, и это не могло не радовать.