Демон Жадности. Тетралогия (СИ) - Розин Юрий

– Подумаем, что с этим сделать. – Повернулся к следующему. – А твоя история?

Из шеренги выступил дородный детина с лицом, напоминающим бифштекс после хорошей взбучки. Его маленькие глазки‑щелочки сверлили меня с немым вызовом, а массивные кулачища с белыми шрамами на костяшках непроизвольно сжимались и разжимались.

– Гронд, – буркнул он. – Отец – командир Третьей ударной роты. – Он плюнул себе под ноги. – Решил, что армия сделает из меня «настоящего мужчину». – Его губы растянулись в ухмылке, обнажив сломанный передний зуб. – Вот только я не собираюсь становиться его копией. Ни одного приказа не выполнил и выполнять не буду. Пусть хоть расстреляет.

В строю зашевелились. Кто‑то даже одобрительно засмеялся.

– Оригинальная позиция, – процедил я. – Посмотрим, как долго она продержится. – Перевел взгляд на девушку с ирокезом. – Твоя очередь.

Она резко шагнула вперед. Ее ирокез, выкрашенный в ядовито‑синий, колыхался на ветру, как боевое знамя.

– Карина Вель, – представилась она. – Всю жизнь меня считали «всего лишь девчонкой». Думали, место мне на кухне, а не с оружием. – Она сжала кулаки, и я заметил, как мышцы на ее предплечьях напряглись. – Я пришла сюда доказать, что могу быть лучше любого из этих ублюдков.

Ее взгляд скользнул по строю, заставляя некоторых невольно поежиться. Один коренастый боец даже инстинктивно прикрыл уже сломанный нос.

– Но здесь оказалось то же самое. – Она плюнула, и слюна попала точно между сапог ближайшего солдата. – Так что теперь я просто бью морды всем, кто смотрит свысока. И знаете что? – Ухмылка оскалила ее белые, почти хищные зубы. – Большинство проигрывает. Особенно те, кто думает, что девушка не может драться.

Я не смог сдержать короткого смешка. Да, эту я бы взял в свою старую команду без раздумий. Такая бы запросто могла дать фору половине моих знакомых пиратов.

– Следующий! – скомандовал я, мой голос прозвучал почти весело.

Из задних рядов вылез тощий паренек с лихорадочным блеском в глазах. На мундире красовались странные пятна – то ли от химикатов, то ли от крови.

– Я… я Дренн, – пролепетал он. – Меня прислали сюда после… инцидента в артефактной лаборатории. – Он замялся, потирая покрытые ожогами руки. – Я взорвал заготовку для Хроники… случайно…

В строю засмеялись. Дренн покраснел, как рак, но продолжил, теперь уже с вызовом:

– Но я не виноват! Если бы они дали мне нормальное оборудование вместо этого древнего хлама, взрыва бы не было! И вообще, я почти добился стабилизации потока маны, просто…

Я покачал головой, вспоминая пару похожих «экспериментаторов» среди пиратов. Один умудрился случайно поджечь половину трюма, пытаясь создать вечный источник света. Другой едва не отправил корабль в свободное плавание, экспериментируя с мана‑двигателем. Оба в итоге оказались бесценными членами команды – когда научились направлять свою страсть в нужное русло.

Так продолжалось еще добрых полчаса. История за историей. Пьяницы, устроившие дебош в офицерском клубе. Драчуны, отправившие в лазарет полвзвода. Бунтари, отказавшиеся выполнять «несправедливые» приказы. Неудачники, провалившие десяток заданий подряд.

И так далее, и тому подобное…

Мое уже высказанное вслух предположение оказалось на сто процентов верным. Даже позволив мне стать «особым активом Коалиции», начальство не прониклось любовью к используемым мной методам. Фактически, меня решили использовать как мусорку, скидывая в мой взвод всю шваль дивизии.

– Значит так, – вздохнул я, дослушав последнего из тридцати восьми человек. Считая пятерых, отправленных в лазарет, а также Хамрона и остальных, в моем взводе набралось ровно пятьдесят человек. – Вы – отбросы. – Слова падали как удары молота. – Но теперь вы – мои отбросы. Если будете стараться, я постараюсь обеспечить не только ваше выживание, но и продвижение по службе, и лучшую, с учетом обстоятельств, жизнь. Вот только методы у меня далеко не те, к которым вы, возможно, привыкли. Вы думали, что сейчас начнется муштра? – Голос звучал почти ласково, но с той металлической ноткой, что заставляла даже самых строптивых пиратов на «Небесном Золоте» настораживаться. – Адские тренировки? Бесконечные построения?

Кто‑то в третьем ряду неуверенно переступил с ноги на ногу. Девушка с ирокезом – Карина – лишь презрительно скривила губы, обнажив белые, почти хищные зубы.

– Вы правы. – Я сделал паузу, давая словам осесть. – Они начнутся.

Ветер донес запах пота и металла. Где‑то вдали кричали чайки.

– Но если вы думаете, что я буду заставлять вас тренироваться… – Рука скользнула во внутренний карман, извлекла пачку новеньких банкнот. – То глубоко заблуждаетесь. У меня слегка иной подход. Разбейтесь на пары. Бой на кулаках, прямо сейчас. Без магии. Без оружия. – Поднял руку, пресекая возможные вопросы. – Кто устоит на ногах – получает сотню золотых. Не синьки, настоящего золота. Сейчас. На руки. Давайте, повторять не буду!

Глава 10

Тишина повисла на долю секунды – тяжелая, липкая, как смола. Потом строй взорвался движением. Бойцы кинулись друг к другу, образуя пары – кто с энтузиазмом, кто нехотя.

Дренн, тот самый экспериментатор, попятился назад, его тонкие пальцы нервно теребили воротник.

– Я… я не… – залепетал он, но Гронд уже схватил его за шиворот, как кот – мышонка.

– Ты или бьешь, или получаешь по морде, – проревел детина.

Его кулак, размером с окорок, уже летел в изящное лицо исследователя.

Плац превратился в ад. Грохот ударов, хруст костей, ругательства и хриплое дыхание.

Карина дралась как демон – ее кулаки мелькали. Удар, еще удар – оппонент рухнул, хватая ртом воздух. Она даже не запыхалась, лишь вытерла тыльной стороной ладони кровь с разбитой губы.

Через десять минут все было кончено. Восемнадцать человек стояли, тяжело дыша. В одной из пар бойцы вырубили друг друга. У многих – разбитые губы, окровавленные кулаки, дикий блеск в глазах. Остальные корчились на земле или сидели, потирая ушибленные места.

Я подошел к победителям, пересчитывая купюры. Каждому – ровно одна, лично в руки.

– Заработали, – сказал я Карине, вкладывая банкноту ей в окровавленную ладонь. Она сжала купюру, не отводя взгляда. – Но это не все. Теперь снова по парам. – Я сделал пауру, наблюдая, как в глазах бойцов загораются огоньки понимания. – С оружием, но без маны. До первой крови. Калечить противников запрещено. Того кто будет злоупотреблять силой, я отправлю к вашим друзьям в лазарет. Но в остальном никаких правил.

Гронд первым схватился за свой кастет, его толстые пальцы жадно сжали рукоять. Карина неспешно провела языком по окровавленной губе, ее пальцы скользнули к парным кинжалам за поясом.

– Девять оставшихся на ногах… – я достал новую пачку банкнот и медленно пересчитал несколько купюр, давая им полюбоваться золотым тиснением, – получат по двести золотых.

Тишина, потом – взрыв движения. Бойцы бросились искать партнеров, оценивая друг друга новыми глазами – не как соперников, а как добычу.

Лорик, выживший после первого раунда, неуверенно озирался по сторонам. К нему, хрустнув шеей, подошел, довольно ухмыляясь, крупный боец с боевым топором.

– Начинайте!

Плац взорвался какофонией стали. Гронд первым ринулся в бой. Его противник – коренастый боец в артефактных перчатках – едва успел поднять защиту. Удар пришелся в предплечье с хрустом ломающихся костей. Первая кровь брызнула на камни.

Карина растворилась в скорости, лишь кинжалы сверкали в лучах заходящего солнца. Ее противник – здоровяк с двуручным мечом – беспомощно крутился на месте, пока тонкое лезвие не оставило кровавую полосу на его щеке.

Минут через пять все было кончено. Девять бойцов стояли, тяжело дыша. Я подошел к Карине первой. Ее стиль и мотивация мне очень нравились.

– Неплохо, – протянул я две сотенных, заметив, как ее пальцы слегка дрожат от адреналина. – Но в следующий раз попробуй не тратить столько времени на финты. Прямая атака была бы эффективнее.