Княжна Тобольская. Дилогия (СИ) - Смышляева Ольга

«Терпи, Ирэн», — приказала самой себе. — «Терпи! Нельзя рвать контакты с семьёй, не имея альтернативы. Вася дочь Тобольских, поэтому у неё есть будущее, а ты в здешнем мире полное никто».

Ха, будущее, выразилась тоже! Не стоит забывать, что где-то неподалёку бродят сообщники по ритуалу, которые отправили Васю на встречу с апостолом Петром, и которые теперь наверняка удивляются, почему она опаздывает. Пресвятая дичь, я ведь не имею ни малейшего понятия, кто они! Убийцей Васи может оказаться любой: завистливая подружка, счастливый белобрысый хрен, томный парень с синими глазами… да кто угодно и вовсе не факт, что он тоже курсант.

— Анатолий Евгеньевич, — невозмутимо кашлянул мужчина с гербом льва на медальоне. — Твои личные разборки с дочерью меня не касаются, я здесь не для того, чтобы их слушать.

Отец Васи вернул графин на место. Пойло помогло: Тобольский взял себя в руки, к лицу вернулся нормальный цвет, а в глазах промелькнула… вина?

— Прошу прощения, Лев Дмитриевич. Эмоции взяли верх.

Лысый мужик понятливо кивнул и заговорил о том, ради чего притащился в гости к ректору без приглашения:

— Ты же понимаешь, что кровавый ритуал, проведённый одной из сторон, стопроцентная причина расторгнуть договорённости между нашими семьями?

Моя чересчур эмоциональная мама тоненько пискнула и прижала руки к губам, того гляди шлёпнется в обморок. А мне к собственному удивлению стало легче. Боль в рёбрах сбавила интенсивность, ссадины на запястьях побледнели ещё сильнее.

— Справедливости ради, в полной мере ритуал не состоялся, — рассудительно заметил отец Васи… точнее, мой отец. Как ни крути, а телом я теперь его плоть и кровь. — Василиса по скудоумию не отдавала себе отчёта в том, что творит.

— Сомнительное оправдание.

— Между Тобольском и Красноярском слишком давние и прочные связи, непозволительно рушить их из-за какой-то детской придури.

— Эта так называемая «детская придурь», — лысый череп кивнул в мою сторону, — должна была стать женой моего сына, будущего главы Енисейской губернии, второй по величине среди всех губерний и областей Великого Княжества Российского.

— Пока что второй, — как бы невзначай уточнил отец. — Союз с Тобольском позволит ей занять первую строчку. Право слово, Лев! Вместе наши позиции станут одними из самых сильных в Парламенте, что особенно важно перед выборами Великого Князя. Время ещё есть. Свадьба состоится не раньше, чем жених и невеста закончат четвёртый курс, впереди полгода!

— За которые твоя дочь, вполне вероятно, выкинет новую глупость, — с некоторой ленцой протянул Лев Дмитриевич, будто ничуть в этом не сомневается.

— Или исправит скандальную репутацию в лучшую сторону, — с нажимом парировал мой отец. — Мы не должны действовать сгоряча на основании одной ошибки.

Я стояла не двигаясь, будто предмет интерьера. Вот дичь! Оказывается, у Васи ещё и жених имеется, а вместе с ним будущий свёкор, при взгляде на которого хочется удрать на край света прямо босиком. Блеск! Вот бы к этому «великолепию» также прилагалась машина и кругленький счёт в банке — понадобится для побега. Становиться княгиней Красноярской я не собираюсь ни за какие коврижки. Вон, моя новая мама — княгиня Тобольская, и что-то счастливой она не выглядит, несмотря на подвеску и серьги с сапфирами в два десятка карат каждый.

Лев Дмитриевич презрительно хмыкнул, но мой отец ещё не закончил:

— Оступаются все. Дай девчонке шанс! Смею напомнить, Тобольские простили твоему сыну ту выходку минувшей весной.

— Ярослав не запятнал своё имя кровавым ритуалом.

— Он поступил ничуть не лучше — унизил невесту пренебрежением. Причём сделал это не по незнанию, а по трезвому умыслу. Его шумные посиделки в ночном клубе в компании девиц сомнительных добродетелей попали на передовицы всех столичных газет. Скандал дошёл до княжеского дворца!

Неприятный факт заставил Красноярского поморщиться.

— Всего лишь сплетни жёлтой прессы.

— Брось, Лев! Эти «сплетни» были засняты на фото и видео. Ярослав оскорбил невесту, что дало нам юридический повод приостановить помолвку по вине Красноярских, но мы не стали идти на принцип. Свадьбу пришлось перенести, однако об отмене речи не шло.

— Ошибка ошибке рознь, — жёстким тоном припечатал Красноярский. — Чёрт с ним, с ритуалом! Состоялся он или нет, по большому счёту не имеет значения. Значение имеет другое: из-за него твоя дочь лишилась эссенции стихий. Нет, Анатолий, это обстоятельство никоим образом нельзя сравнивать с вечеринкой в клубе, сколько бы фривольных девиц там ни было. Обнуленная жена принесёт не почёт и уважение, а позор, будь она даже родственницей Великого Князя.

Красноярский соизволил встать с кресла, только чтобы подойти ко мне и бесцеремонно схватить за левое запястье, где висел браслет. Все десять камней до сих пор оставались потухшими и, так понимаю, в ближайшее время не загорятся.

— Пустите, — я тут же вырвала руку из цепкой хватки бритоголового мужика.

— Василиса ноль в эссенции стихий, — констатировал он. — Действие кровавых ритуалов непредсказуемо, она может остаться пустышкой до конца своей жизни.

Мой отец в подозрении сузил глаза:

— К чему ты клонишь, Лев?

— К тому, что согласно общепринятым среди княжеских семей правилам, сила невесты должна быть равной силе жениха. Смею заметить, Яр сейчас на седьмом ранге силы, и это уже на четвертом курсе, — на хмуром лице Красноярского промелькнула улыбка гордости за сына. Мимолётная, но красноречивая. Видимо, седьмой ранг очень и очень круто. Помнится, ректор упоминал, что Вася была практиком шестого ранга и при этом считалась одной из лучших курсанток курса.

Тобольский выслушал претензии с долей равнодушия, как и полагается чиновнику его полёта. Запредельную степень недовольства выдавали лишь сжатые до белых костяшек кулаки. Мать была менее сдержана; она закусила губу с таким страдальческим видом, будто её дочь отправляют на съедение крокодилам, а не отказываются брать замуж. Тоже мне, трагедию века нашла! Лично я бы сплясала джигу на радостях, если бы не побитое тело и пресловутая тошнота.

Ректор, что интересно, вмешиваться в разборки княжеских семей не спешил, хотя его кабинет совершенно не подходящее для них место. Мелкими шагами прокрался к своему креслу, уселся в него и замер предметом интерьера.

— Всё так, — ответил мой отец спустя недолгую паузу. — Однако, юридических оснований для расторжения помолвки нет. Её можно лишь приостановить до даты свадьбы, как мы сделали это в случае Яра, чтобы уладить возникшие разногласия. Успеем — отлично! А ежели нет, тогда — и только тогда! — поставим точку.

— Какой тебе смысл тянуть время, Анатолий? Василиса обнулилась, и никакое чудо не поможет ей взять семь рангов к обозначенному времени.

— Достаточно будет всего четырёх, — мой отец мимолётно улыбнулся, он наконец-то завладел ситуацией. По крайней мере, её частью. — Составленный нами контракт допускает разницу между женихом и невестой в три ранга силы. Ты лично согласился с этим исключением, когда мы подписывали бумаги.

Судя по скрипу зубов Красноярского, такой пункт в договоре действительно есть.

— Было дело, — кивнул с кислой рожей.

Отец окончательно приободрился:

— Сейчас Василиса ноль, но если к концу учебного года она достигнет четвёртого ранга, договор снова вступит в силу. Тогда мы возобновим помолвку и назначим новую дату свадьбы. Если же ты или твой сын продолжите настаивать на разрыве — вам придётся заплатить неустойку землями Енисейской губернии.

— Как и вам землями Тобольской в случае, если Василиса не восстановится, — дополнил Лев Дмитриевич. — Я тоже прекрасно помню, что говорит контракт о неустойках виновной стороны. Что ж, пусть так, но до конца учебного года помолвка будет считаться приостановленной.

— Разумеется.

Мужчины скрепили достигнутую договоренность церемонным рукопожатием.

Здорово, они будто не собственных детей обсуждают, а вязку породистых собачек. Именно в этот момент я прониклась к ним острой антипатией, заметно потеснившей первоначальный страх. Право слово, Васе двадцать лет и она не умственно отсталая, чтобы выдавать её замуж, не спросив мнения хотя бы для галочки.