Демон Жадности. Тетралогия (СИ) - Розин Юрий

Я сделал едва заметный жест Яране – два пальца к глазам, затем к выходу. Мы начали отступать, моя рука медленно скользила к «Грюнеру»…

– А‑а‑а, нет‑нет‑нет‑нет! – бывший пленник внезапно обернулся, его голос звенел как разбитое стекло, многократно усиленное эхом пещеры. Полуразжеванный кусок мяса выпал из его рта, с глухим шлепком упав на пол. – Не уходите!

Он оказался перед нами быстрее, чем я успел до конца выхватить оружие – один момент он был у холодильника, в следующий уже преграждал путь к выходу.

Его ладонь легла мне на грудь – не удар, а почти нежное касание, но от него по всему телу разлилась ледяная слабость.

– Я не питаю желания вредить тем, кто спас меня от медленной смерти в этой железной могиле, – проговорил он скороговоркой. – Но я не могу допустить, чтобы обо мне узнали раньше времени. Так что если вы попытаетесь сбежать… Мне придется убить вас. Прямо сейчас.

– Какие варианты? – спросил я, медленно опуская руку от пояса.

Он ухмыльнулся.

– Вы заходите в клетку. Добровольно. – Он провел пальцем по воздуху, и ледяные кристаллы потянулись за его движением, сверкая в тусклом свете. – Я запечатаю вас, возьму ну из ваших «Прогулок» и исчезну. Выберетесь через несколько дней.

Я обменялся взглядом с Яраной. Ее глаза медленно закрылись в согласии.

– Ладно, – сказал я, делая первый шаг к клетке.

Бывший пленник наблюдал, как мы перебираемся через торчащие до высоты груди прутья.

– «Прогулки», – протянул он руку.

Ярина сняла сапоги, я тоже. Отдал их ему.

Сев прямо на пол, он примерил сначала одни, потом другие.

– Сапоги твоей подруги сидят лучше, – заявил он, кидая мне обратно мою пару.

Ярана не издала ни звука, но я видел, как дрожит ее нижняя губа.

Бывший пленник взмахнул рукой. Верхняя половина клетки поднялась из дальнего угла пещеры и опустилась обратно на то место, откуда отлетела. Затем он подошел к холодильному артефакту и провел ладонью по его поверхности. Лед потянулся за его пальцами, как живой, обволакивая стыки решетки толстым слоем инея.

– Два дня, – сказал он, отряхивая руки. – Может, три.

Затем вернулся к холодильнику и доел его содержимое, а потом просто вылетел прочь из пещеры, оставив нас наедине с постепенно затухающим фонарем.

Я подошел к решетке, протянул руку к налипшему на стык льду. Он был идеально прозрачен, словно стекло, но при этом излучал невероятный холод.

Достав «Энго», я рубанул ей по льду. Тот лишь глухо звякнул. Второй удар – с разворота, со всего размаха. Суставы болезненно отозвались, но на льдине осталась лишь крошечная зарубка.

– Черт возьми! – я встряхнул онемевшей рукой.

Ярана, вроде как ошедшая от шока, сидя в уголке, подняла голову.

– Придется дождаться, когда этот лед растает, – голос ее звучал очень устало и без прежней уверенности.

Осознание того, что пленник, притянув ее к себе и выдернув меч, мог с той же легкостью убить девушку, явно до сих пор на нее давило.

Я сжал зубы, снова ударив, а потом еще и еще. Но после десятого раза тоже сдался. Стало окончательно ясно, что проще было действительно дождаться, когда мана в этих ледышках иссякнет.

– Прости, – вздохнула Ярана. Глаза ее блестели в полумраке. – Это я… это я нас подвела. Надо было держать дистанцию, не подходить так близко, не поддаваться на жалось…

Я махнул рукой, подходя и садясь рядом. Прутья решетки холодно уперлись в спину.

– Главное – живы. А клетки… – я усмехнулся, – мы и не в таких сидели. Спокойствие, только спокойствие.

Однако через секунду мне уже стоило больших усилий сохранять это спокойствие. Золотая татуировка на груди внезапно ожила – не привычное тепло, а резкий, требовательный импульс, будто кто‑то дернул за невидимую нить, привязанную к ребрам.

Голод.

Я едва сдержал вздох. Маска давно не проявляла себя так явно. И нужны были ей прутья клетки, на которые я оперся руками. Я сжал веки, мысленно возводя барьер:

Не сейчас. Не перед ней. Спустя секунд пятнадцать Маска отступила.

Ярана тем временем достала свою флягу, сделала крошечный глоток и протянула мне. Вода была теплой, но все равно освежающей.

– Ну, что, – проговорил я. – Раз уж мы тут заперты, может быть расскажешь все‑таки что‑нибудь о себе?

###

Внезапный треск заставил нас вздрогнуть. Один из ледяных швов раскололся, частично осыпавшись на пол грудой льдинок. Я встал, подошел, ткнул пальцем в трещину – кристаллическая структура наконец‑то потеряла былую твердость.

– Давай попробуем, – пробормотал я, доставая «Энго».

Каждый удар отзывался болью в запястьях, но лед постепенно сдавался. Сначала на одном пруте, потом на втором, третьем… это заняло почти час с небольшими перерывами на отдых, но в конце концов верхняя половина клетки снова стала отдельной и мне удалось приподнять ее, позволив Яране выбраться наружу.

Сам я вылетел следом.

– Надо срочно возвращаться и доложить о произошедшем! – тут же заявила Ярана. – Кто его знает, кто он такой?

– Он выбрался отсюда два с половиной дня назад, – покачал я головой. – Где прикажешь его искать? К тому же, думаю, он сам довольно быстро заявит о себе.

– Тогда что ты предлагаешь?

– Ну, раз уж мы в тайнике Зарога, давай осмотримся для начала.

Впрочем, осматриваться особо было негде. Пещера оказалась удивительно пустой на потенциальные места для хранения, если не считать массивного дубового сундука, прикованного к каменной стене цепью толщиной в мое запястье.

Тяжелая крышка с противным металлическим скрипом поддалась, открывая содержимое.

Сверху лежала форма Коалиции – идеально отглаженный мундир с золотым шитьем на воротнике. Нагрудный знак командира роты был аккуратно завернут в шелковый платок, будто драгоценность. При ближайшем рассмотрении я заметил следы крови на подкладке – старательно отстиранные, но все же различимые.

Под ней обнаружились перевязанные пачки банкнот, общим номиналом на сто тысяч, а также слитки, еще на сто тысяч; большой ларец с несколькими сотнями ядер Сказаний; маленький ларец с двумя десятками ядер Хроник; несколько самих артефактов‑Хроник: сапоги, наплеч и меч; артефактные цепи, блокирующие ману (интересно, почему Зарог не заковал в них своего пленника?) и, наконец, большая записная книжка в твердом переплете.

Я взял книгу, пролистал. Это были заметки Зарога, уже без шифровки. Каких‑то конкретных данных тут было куда меньше, чем в той, что нашлась в его кабинете на базе в Руинах Трех Лун. Но сама по себе информация была куда интереснее и в перспективе полезнее.

А еще я заметил очень знакомые слова и напоминание о дате, до которой, если я правильно считал, осталось всего два дня.

Ярана читала через мое плечо, но довольно быстро ей, как говорится, «все стало понятно».

– Это нужно немедленно доставить на базу, – ее голос не предполагал отказа. – Каждая минута…

Я перехватил ее пальцы, уже собиравшиеся выхватить книгу из моих рук.

– Месяц, Ярана, – я намеренно сделал голос мягким, как при разговоре с ребенком. – Целый месяц с тех пор, как Зарог оказался в нашей клетке. Если здесь были планы нападений или пароли – они уже сменились. А более общие данные, – я провел пальцем по корешку книги, – они никуда не денутся.

Она вырвала руку с такой силой, что аж отшатнулась назад.

– Ты… ты предлагаешь скрыть находку от Коалиции? Это не просто нарушение устава, Марион. Это…

– Я не собираюсь ничего скрывать, – покачал я головой. – Когда мы вернемся на базу дивизии, я отдам книгу Вейгарду. Но сейчас у меня личное время, а ты – лишь мой наблюдатель. И я предлагаю тебе пронаблюдать за тем, как я сотворю одну очень опасную, но очень интересную и выгодную штуку.

Ярана замерла. Я видел, как капли пота стекают по ее вискам, хотя в пещере было холодно. Принципы и желание сделать все по уставу боролись внутри нее с любопытством, а также со вполне разумным аргументом, что я высказал.

Мы ведь сейчас не были на миссии Коалиции. Это было мое свободное время и по соглашению не только с Вейгардом, но и с замкомдивом, я мог делать что угодно, пока это не вредило Коалиции. Так что технически сейчас она почти что должна была согласиться на мое предложение.