Спасите меня, Кацураги-сан! Том 17 (СИ) - Аржанов Алексей

— Нет, доктор Сорокин, это вы меня неправильно поняли, — тут же ответил я. — Это — не шутка. Я прекрасно осознаю, на какой риск мне придётся пойти. Но план у меня уже готов.

— И в чём же он заключается, разрешите поинтересоваться? — со скепсисом спросил Сорокин.

— Вы дадите мне четыре ампулы с сывороткой, — принялся объяснять я. — Затем я переоденусь в костюм биологической защиты и пройду в закрытое инфекционное отделение, к которому вы вынужденно перекрыли доступ. Введу сыворотку всем троим, проверю, в каком они состоянии, и постараюсь помочь, чем смогу.

— Вы же понимаете, что после этого вы гарантированно заразитесь от них? — спросил Сорокин.

— Да, такой риск есть, — кивнул я. — Именно поэтому я захвачу с собой четыре сыворотки, а не две. После этого сразу же введу себе последнюю ампулу и закроюсь в инфекционном боксе. В течение суток симптомы должны будут себя проявить. Если не проявят — передадите мне тест. А затем, если тест будет отрицательным — я выйду из бокса.

— А что будете делать, если он всё же будет положительным, доктор Кацураги? — обратился ко мне микробиолог Романовский.

— Тогда я останусь в боксе до тех пор, пока не выздоровею.

— Или пока не умрёте, — прямо сказал Сорокин. — Не подумайте, что я пытаюсь вас как-то обидеть. Просто хочу, чтобы вы осознавали, на какой риск собираетесь пойти.

— Значит, решено? — спросил Сорокина я. — Не будем терять времени. Давайте приступать, если больше нет возражений?

— Стойте! — воскликнул Игорь Щербаков, который всё это время переводил наш разговор Куперу Уайту и Эдварду Шепарду. — Доктор Уайт возражает.

Купер? Чего это он вдруг решил пойти против моего решения? Он ведь должен понимать, как никто другой, что это — единственный выход. Разумеется, я частично солгал Сорокину. На деле я буду орудовать лекарской магией и, возможно, даже смогу выйти сухим из воды. Если не мне рисковать, то кому? Остальные точно не переживут этот поход в закрытое отделение.

— Доктор Кацураги, лучше последуем вашему плану, но с одной корректировкой, — произнёс Купер Уайт. — Вместо вас пойду я.

Ну приехали. Только спора с Купером мне и не хватало. Очевидно, у него тоже есть лекарская магия, и он может провернуть тот же план, что и я. Но сил ему может не хватить.

— Почему вы решили изменить план? — спросил я. — В чём причина?

— Причина в том, что я уже перенёс инфекцию «Фебрис-12». У меня должен был выработаться хоть какой-то иммунитет, — произнёс Купер.

— Резонное замечание, — кивнул я. — Но мы не можем быть в этом уверены. А если учесть, что там нам предстоит столкнуться с новым штаммом, есть вероятность, что ваш иммунитет окажется бумажной стеной для этих вирусных частиц. Я настаиваю, доктор Уайт. Туда должен пойти я.

Купер заметил моё напряжение и сразу замолчал. Понимаю, что он хотел как лучше, но мне пришлось немного повысить голос, чтобы дать ему знать: моё решение уже не изменится.

— Что ж, доктор Кацураги, — произнёс главный инфекционист Сорокин. — Если вы уже готовы, давайте попробуем. Только не говорите потом, что я вас не предупреждал.

Купер Уайт и Эдвард Шепард покинули научно-исследовательский центр вместе с Игорем Щербаковым. Внутри остался только я, Сорокин и Романовский.

Сумки со своими вещами я отдал Куперу и попросил, чтобы он придержал их в своей комнате. А также уточнил, что в случае, если со мной что-то произойдёт, он может забрать артефакты.

Однако умирать я там не собирался. Мой план гораздо сложнее, чем может показаться на первый взгляд. И даже Купер не понимает, что я на самом деле задумал.

Меня провели к переходу в закрытый корпус центра, я надел защитный костюм, подобрал чемоданчик с сыворотками и уверенно кивнул своим коллегам.

— Запускайте, — попросил я.

Первая дверь открылась, я прошёл в небольшую комнату, где проводилась химическая очистка, и оказался в ней заперт на пару минут. Благодаря шлюзовой системе можно было не беспокоиться, что вирус выберется наружу из-за обычного открытия дверей.

Оказавшись в отделении, я сразу же ринулся к лежащим на койках врачам, пострадавшим из-за нового штамма. Но перед этим провернул один хитрый трюк, который заготовил заранее.

Раз костюма биологической защиты недостаточно, я покрою себя слоем лекарской магии. Через двойное ограждение «Фебрис-12» будет пробираться гораздо дольше. Но всё же проберётся, если я слишком много времени проведу среди заболевших.

Вся троица врачей была в ужасном состоянии. Почти никто из них не пришёл в себя, когда я прибыл на место. Я бегло проанализировал каждого из пострадавших и обнаружил, что вирус уже успел повредить сразу несколько органов. Всё, как и рассказывал Игорь Щербаков.

Кровотечение из вен пищевода, язвенное поражение желудка. Большая часть лёгких воспалена. Этих людей уже давно пора поместить под ИВЛ. С почками тоже беда. У одного из троицы, судя по всему, начала развиваться острая задержка мочи.

Я принялся вводить сыворотки заражённым коллегам и параллельно с этим приводил их организмы в порядок. Энергию приходилось экономить, поэтому я убирал лишь те симптомы, которые угрожают жизни. Всё остальное позже вылечат другие врачи.

Ведь мне предстоит ещё одно сложное дело, для которого потребуется очень много жизненной энергии. Но если всё получится, я буду знать, что у меня в руках есть одно из сильнейших орудий против «Фебрис-12», да и любого микроорганизма в целом.

— Доктор Кацураги, уходите оттуда в отдельный бокс! Скорее! — послышался голос Анатолия Викторовича Сорокина. В костюм была встроена рация, через которую я мог всегда поддерживать связь с русским коллегой.

Однако уходить ещё было рано.

— Дайте мне ещё десять минут. Я проверю их состояние, затем передам вам информацию и уйду, — произнёс я.

С другой стороны послышались недовольные возгласы Сорокина, поэтому я был вынужден отключить связь.

Главный инфекционист — мужчина с очень скверным характером. Тот ещё брюзга, но человек неплохой. Уверен, что он бы не бросил своих коллег на верную смерть, если бы смог придумать другой выход.

Ну, ничего. Для этого я сюда и приехал. Чтобы помочь остальным решить нерешаемое.

Кульминацией моего плана была полная перестройка генетического состава нового штамма «Фебрис-12». Я решил попробовать вызвать хаотическую поломку сразу всех последовательностей «ДНК» и «РНК». Тогда он потеряет возможность делиться. А если повезёт — сразу же погибнет.

Для вируса такое воздействие будет таким же опасным, как для человека огромное количество радиации. Даже хуже.

Приступив к работе, я понял, что сильно переоценил свои силы. Уже на втором человеке я почувствовал, что магия стремительно меня покидает. Но всё же довёл дело до конца.

Когда все вирусные частицы подверглись сильнейшим генетическим увечьям, я собрался с силами и рванул в находящийся рядом одиночный инфекционный бокс. Заперся в нём, присел на кровать и вновь включил рацию.

— Миссия выполнена, доктор Сорокин, — произнёс я. — Сыворотки всем ввёл. Себе введу через пару минут, когда сниму с себя костюм.

Смысла его носить особо больше нет. Войдя в бокс, я сразу же очистил воздух антисептической магией. Здесь вирусов нет. Сыворотку и вправду на всякий случай введу, но будем надеяться, что в итоге обошлось, и новый штамм ко мне не прицепился.

Иначе может получиться повторение той же истории, что и в прошлом мире. Заражусь, выделю антитела, найду способ передать коллегам формулу новой сыворотки.

А затем погибну.

Нет уж. Больше повторять этот подвиг я не стану. На этот раз попробую победить без самопожертвования. Мы ещё даже до ядра метеорита не добрались.

— Доктор Кацураги, ваш поступок достоин уважения, — произнёс Сорокин. — Я до последнего был уверен, что вы передумаете и не пойдёте на это ради моих коллег. Не знаю, получится из этого что-то или нет, но я заранее хочу поблагодарить вас за это.

— Получится-получится! — услышал я голос микробиолога Романовского. — Сыворотка должна ослабить штамм, и тогда…