Минус на минус - Георгиева Инна Александровна

— Ух ты… — чуть помедлив, выдохнула я. Потом собрала до кучи всю полученную информацию и подозрительно сощурилась. — Секс, значит, был? А скажи-ка, пожалуйста, милая моя подруга, не ты ли пополнила мою аптечку парочкой презервативов?

— Скажи, что они тебе пригодились! — возбужденно попросила готесса.

— Я убью тебя, Полина! — яростно заорала я в трубку. — Убью, слышишь?! Самым жестоким образом!

— Ой-ой-ой, какая связь плохая! — заголосили в ответ. — Я тебя почти не слышу!

— Полина, ты хоть представляешь, как ты меня подставила?!

— Связь плохая! Пропадает! Пропадает! Совсем нет! Прости, Евочка! Отключаюсь…

И она действительно нажала «Отбой». Я зыркнула на экран. Это у нее-то плохая связь, в особняке?! Даже у меня, в этом мелком китайском городишке целых пять делений, как будто спутник над самой головой повис! Вот же вредина… Ну ничего! Отольются еще кошке мышкины слезы! Я ей припомню, как подкладывать друзьям гранаты характерной формы! Да я устрою такое… меня еще ее внуки с содроганием вспоминать будут!

Пока грезила о расплате, успела спуститься вниз, пересечь украшенный колоннами коридор с жуткими красными коврами по всей длине и выйти к стойке регистрации. Алекс, разумеется, уже заждался — по-другому он, похоже, просто не умел. Правда, на этот раз я даже подумать не могла, чем была вызвана такая бурная реакция.

— О, а вот и Евочка, — расплылся братец в ласковой улыбке. Слишком ласковой, чтобы я могла поверить в ее подлинность. — Ну что же ты, Евочка? Разве так можно?

— Шурик, я вовремя пришла…

— Это я вижу, — кивнул он, и продолжил невинным голосом: — А чем ты ночью занималась, не хочешь рассказать?

— Я спала! — буркнула с непонимающим видом. Чуть не добавила: «С тобой спала, идиот!»

— Действительно? — продолжал гнуть свою линию парень. — А вот эти милые товарищи утверждают, что ты ночью порно смотрела.

— Чего?! — выдохнула в полнейшем офигении.

Алекс округлил глаза:

— Вот и я удивился! С виду такая порядочная девушка! Но ведь компьютер врать не может?

Я медленно выдохнула и обернулась к работникам отеля. Ух ты, знакомый парень! Видимо, он меня тоже вспомнил, потому что побледнел и даже слегка опустил голову, словно пытался спрятаться за монитором. Рядом с ним, скрестив руки на груди минус первого размера и пугая окружающих мрачным взором, застыла «тяжелая артиллерия». На вид ей было лет сорок с небольшим, но, если судить по лицу, годы эти она прожила, буквально прорубаясь сквозь время. Не тетка — солдат! Чей путь устелен трупами и воинскими победами, а впереди ждет слава и вечное признание. Ну или вечный покой, потому что мое оскорбленное достоинство грозило переписать ее историю.

— Что вы хотите сказать своим заявлением?! — высокомерно вопросила я.

— Платите за кассету! — рыкнула китаянка. Нет, она не кричала и не вопила. Она просто смотрела на меня своими узкими глазенками и говорила низким, чуть дребезжащим тоном, от которого более слабохарактерные ведьмы уже давно полезли бы за кошельком. Но меня сегодня уже успели раздраконить. Потому я фыркнула про себя и ответила тетке взглядом. Нет, не так. ВЗГЛЯДОМ. Тем самым, который нагоняет всепоглощающий страх, от которого крик стынет в горле, сердце пропускает удары и кажется, будто сама смерть заглядывает тебе в душу. То есть хорошим таким, прокачанным взглядом среднестатистической европейской стервы. Вот только на лице меня-китаянки он смотрелся уж больно сурово. И после минутного безмолвного сражения тетка не выдержала.

— Проверь-ка еще раз, — кивнула она своему помощнику. — Быть может, мы и правда где-то ошиблись.

Парнишка кивнул и быстро застучал по клавиатуре. Вывел результат, сглотнул. Посмотрел сначала на шефиню, потом на меня, снова на шефиню и что-то очень тихо забормотал ей на ухо. Она покивала, стреляя в меня глазками, возмущенно попыхтела, но вернула-таки Шурику его паспорт.

— Прошу прощения за доставленные неудобства, — сказала таким тоном, словно очень хотела проклясть, но не знала, как это лучше сделать.

Я милостиво кивнула и первая направилась к выходу. Уже в дверях меня догнал Алекс:

— Браво, ведьмочка! Но с чего это ты сегодня такая злая?

— Поговорила с Полиной.

— Ага, понятно. И как она? Выжила?

— Да что с ней станется? — отмахнулась, устраивая рюкзак поудобнее. — Она, кстати, сегодня у Богдана ночевала. Ты знал?

— Да, я звонил брату утром. Не думал, что он так быстро ее приручит. — И добавил, подхватив меня под руку и буквально затаскивая в переулок: — Нам сюда…

— Я тоже в шоке… — поддакнула, послушно разворачиваясь на каблуках. — Такой прыткий… и упертый! Про изобретательность вообще молчу…

— Интересно, он уже избавился от банданы?

— Лучше бы — да, — ухмыльнулась, вспоминая «таинственного» Пита, в котором Полина не смогла распознать своего красавчика-ухажера. — Она его убьет, если узнает, что он ее обманул. Ну… обидится так точно. А когда дело касается Полины — я даже не знаю, что хуже. Потому что дом она разворотит в любом случае. Хм… может, устроить ей веселую жизнь и все разболтать?

Алекс, как раз договаривающийся с водителем такси о путешествии в какую-то недалекую деревушку, поднял голову и окинул меня внимательным и явно нелестным взглядом. Я хмыкнула:

— На этом месте ты должен был улыбнуться, ведь это была шутка.

— Какая-то она не слишком смешная.

Я ступила ближе и подмигнула:

— Ты так предан брату или боишься за особняк?

Шурик бросил на меня убийственный взгляд, и я не сдержалась:

— Ну прямо купидон Соколовых! Только крылышек и не хватает.

Купидон открыл передо мной дверь такси, слегка подтолкнул в ее направлении и, грозно сведя брови на переносице, уселся рядом.

— Поехали, — буркнул водителю.

Я засмеялась и, придвинувшись ближе, положила подбородок ему на плечо:

— Я знаю, что подарю тебе на следующий день рождения. Лук, стрелы и маленькие ангельские крылья. Будешь летать по миру и находить истинную любовь. Хотя… нет! Зачем тебе крылья? У тебя же есть Тамар!

— К счастью для тебя, следующий мой день рождения будет через год, — вполголоса рыкнул Шурик. — Советую пересмотреть выбор подарка.

— Через год? — нахмурилась я. В голове мелькнули обрывки воспоминаний. — Вот черт! Ты же двадцать шестого октября родился! Я прошляпила твой праздник!

— Ничего удивительного, — покосился на меня братец. — Ты очень невнимательная.

— С чего ты взял?!

Он закатил глаза, сунул руку за пазуху и вытащил мой паспорт. Помахал им у меня перед носом и спрятал обратно:

— Оставила на стойке регистрации.

Я мысленно отвесила себе оплеуху, но оправдываться не стала. Зачем? Сейчас его слова почему-то не вызывали обиды. Наоборот. Мне вдруг захотелось хоть как-то отблагодарить его за беспокойство и помощь. Только как, если у меня ничего не было — даже это путешествие он оплачивал из своего кармана. А подарки, созданные магией, Алекс бы точно не принял. И тогда, сама себе удивляясь, я игриво улыбнулась, обхватила его за руку и, прошептав:

— Больше не повторится, — поцеловала в щеку.

Он обернулся, глядя на меня круглыми, даже чуточку испуганными глазами. Я зажмурилась и неуклюже, с размаху прижалась к губам.

— С днем рождения! — улыбнулась мгновение спустя. — Будь счастлив!

А я всегда думала, что это Полина меня не жалеет. Для наших занятий она выбирала самую буйную лошадь, самую высокую гору и самую сложную тропинку. Тренировала через «не могу», по ее словам, воспитывая силу воли и стойкость. Обещала превратить в подобие Чака Норриса или в калеку, если я не буду достаточно стараться. Наивная! Ей просто нужно было поставить меня в пару к Алексу и отправить куда-нибудь в поход. Это была бы самая жесткая подготовка, которую только можно представить.

Я не могу сказать, что он шел по лесу очень быстро. Просто ему, везунчику длинноногому, хватало сделать один шаг, а мне приходилось отмахивать целых три. И ведь не попросишь остановиться или притормозить — время играло против нас. Где бы ни находился Тартар, компанию стоголовых великанов сложно было назвать приятной. Я должна была торопиться, чтобы вернуть маму как можно скорее. Но мне также было известно, что стоит попросить или хотя бы намекнуть, — и Алекс остановится, организует привал, потратит драгоценные минуты, не задумываясь о последствиях. Только я не могла позволить себе такой роскоши. Приходилось бежать вперед, отчаянно пытаясь выровнять дыхание и улыбаясь в тридцать два зуба всякий раз, когда он косился через плечо.