Хозяйка волшебного ателье (СИ) - Максонова Мария

— А? — я выпал из своих мыслей и удивленно покосился на надежду.

Та, хмыкнув, открыла тетрадь на нужном месте:

— Вот взгляни, она описывает что было на столе в лаборатории очень подробно, профессор задает вопрос — и это не какая-то белиберда, на мой дилетантский взгляд. Ощущение, что автор это видел, знает и понимает. Остальная часть романа написана довольно абстрактно, крупными мазками, а тут чувствуется... как бы личный опыт.

— Ты думаешь, автор учился там?

Надя пожала плечами:

— Или знаком с тем, кто учился. Но, конечно, такие подробности вызывают вопросы.

— Я все проверю, — кивнул серьезно.

— А как обстоят дела с той экспедицией? Ты нашел свидетелей? — спросила Надежда с любопытством, а я помрачнел.

— По сути следы указывают на деда Натана. Он мог получить тогда кинжал, передать его внуку по наследству, а дальше все очевидно...

— Но? — проницательно добавила Надежда. — В твоих словах слышится «но».

— Но я не могу поверить. И еще... ты знаешь, в этой истории было что-то странное.

— Что именно?

— Любовный роман, — усмехнулся я криво, стиснув в руках копию журнала, что она мне передала. — Оказалось, что в то время в той экспедиции тоже была любовная история. Этот профессор Вариц, предположительно первая жертва Похитителя душ, оказывал знаки внимания девушке, что была в экспедиции. Но у той уже был... не жених вроде бы, а может и жених... в общем, был парень, который давно за ней ухаживал. Всего в экспедиции участвовали две девушки и двадцать парней не считая рабочих, так что неудивительно, что мужского внимания было много. Дальше версии расходятся. Миссис Фарен утверждает, что Даяна, та девушка, была вертихвосткой, которая встречалась с парнем, а потом, когда перспективный профессор стал оказывать ей знаки внимания, переключилась на него. Мистер же Фарен сказал, что девушка была давней поклонницей молодого обаятельного преподавателя, а своего одногруппника избегала. Они несколько раз ссорились во время похода, каждый раз из-за навязчивости парня. А вот профессор Вариц Даяну защищал и постепенно они сблизились. Но однажды профессор просто сошел с ума, стал кидаться на других членов экспедиции, его пришлось связать и вернуться в город за медицинской помощью. Закончил жизнь Вариц в сумасшедшем доме.

— И можно предположить, что нежеланный ухажер раскопал волшебный кинжал и во время очередной ссоры с профессором из-за девушки, применил его, — закончила за меня мысль Надежда. — После чего находка осталась у него.

— За эту версию выступает только ее романтичность, как в книгах, — хмыкнул я. — Нет никаких доказательств.

— Но ты узнал имя того неудачливого влюбленного?

— Отчего же неудачливого? После того, как профессор сошел с ума, девушка совершенно поменяла свое мнение о нем и согласилась на ухаживания студента, через год они поженились. А Антонио Цимер, как звали того парня, сделал прекрасную карьеру ученого-историка, и не забывал при любом удобном случае высмеивать теорию своего учителя о местонахождении затерянного королевства.

— Подозрительно, — пробормотала Надежда.

— Но объяснимо, даже если он ни в чем не виноват, — добавил я.

В это время мне пришло очередное сообщение от подчиненных.

— Почтовый ящик, как в журнале, найден в парке, — озвучил я Надежде. — В нем несколько сообщений, но, кажется, никто их не забирал некоторое время. На ящик поставили следилки, письма изъяли и заменили на подставное сообщение, но боюсь, что и этот способ заказа преступником уже заброшен.

— Неужели я его спугнула? — Надежда виновато глянула на меня.

— Вряд ли. Письма еще обследуют наши специалисты, но, судя по внешнему виду, они лежали там не менее недели, ведь дождь был в прошлые выходные, а они пострадали. И их никто не забирал.

— Может, преступник уже добился своей неизвестной нам цели?

— Или что-то мешает ему продолжать, — хмуро кивнул я.

Оставалось надеяться на графологическое сравнение всех журналов, может, мы сумеем выявить автора. Или обнаружим, с какими кафе он связан, а где не появлялся. Или проясним еще какие-то подробности.

Пришло еще сообщение, Надежда глянула на меня вопросительно.

— Пришел ответ на мой запрос в библиотеки о том, кто активнее всего интересовался темой меток до начала преступлений. Натан Лурен изучал больше всех материалов, еще до того, как я к нему обратился. Хотя мне он говорил, что держался подальше от этой темы после неприятной истории во времена студенчества, — я с досадой поморщился на себя, что верил ему так безоговорочно.

Надежда сочувственно обняла меня за руку и прижалась щекой к моему плечу.

Глава 111

Стивен

Сверка почерков журналов не помогла — других текстов с таким же почерком, как у провокационной истории, не было. Копии этого журнала обнаружились практически во всех проверенных кафе, в одном небольшом заведении удалось даже обнаружить более раннюю версию, в которой героиня подавала объявление в газету. Так что все точно сошлось, вот как преступник изначально искал заказчиков и жертв.

Надежда предположила, что это была преступница, а не преступник. За эту версию было то, что именно девушка могла знать о существовании журналов и создать похожий. Еще Надя говорила о стиле истории и о том, что сюжет будто специально давит на болевые точки женской аудитории, которая мужчине вряд ли известна. Поэтому и заказчиц-женщин было куда больше, чем мужчин. Последних нашли всего двоих и весьма... немужественных, как я бы сказал. Надежда же назвала их «френдзонщиками» — влюбленными молодыми людьми, которых их дамы сердца держали в статусе друга-поклонника, пресекая всякие романтические поползновения. Такие юноши проводили все свое свободное время подле предметов воздыхания и вынуждены были даже читать те журналы, которые читала избранница, просто чтобы иметь возможность после поддержать разговор.

— Мне очень повезло, что ты обратила внимание на все это, иначе мы бы и не знали, как действовал преступник, — с восхищением произнес я. — Мне бы и в голову не пришло читать какие-то там журналы.

— Да я просто зацепилась за знакомое понятие, — отмахнулась Надежда. — У нас в мире женские журналы — это что-то другое, в них демонстрируют фасоны модной одежды. Если бы не необходимость рекламировать свой салон, я бы тоже не подумала о них... кстати, пришло в голову, что нужно будет попробовать все же протолкнуть рекламу. Как раз читательницы этих журналов являются моей аудиторией.

— Но как же? — удивился я.

— Я попробую обратиться к кому-нибудь из популярных авторов, попрошу, чтобы она написала историю о непопулярной девушке, которая влюбилась в парня, но тот ее не замечал, пока девушка не обратилась в ателье и не сменила наряд. А после преображения не только этот парень, но и все были от нее в восторге, и она нашла истинную пару. Должно быть популярно.

— И там, конечно, будет точное название твоего ателье? — усмехнулся я ее находчивости.

— А то. В наше мире это зовется нативной рекламой, то есть скрытой. Незаметной. Но я скрываться не буду, в конце журнала напишем честно, что эта история проспонсирована моим ателье, — довольно сощурилась Надежда.

Мне оставалось только удивляться ее оригинальным идеям и деловой хватке.

Ну, а пока я отправился в поход по академиям, где преподавали лекарскую науку, чтобы расспросить преподавателей об авторе этой истории. В первом же заведении меня заверили, что обстановка обучения и заданные профессором в тексте вопросы действительно похожи на правду. Будто автор знал, о чем писал.

— Вы не припомните, быть может, студентов, которые могли рисовать на парах или сочинять истории? — предположил я, опрашивая одного из преподавателей. — Возможно, вам почерк покажется знакомым или рисунки?

В двух местах из трех мне назвали имена студентов-выдумщиков, но образцы их почерков совсем не напоминали тот, что в журнале.