Демон Жадности. Тетралогия (СИ) - Розин Юрий

Справа металась Ярана, как загнанная лань перед гепардом. Ее противником был тонкий и стройный Артефактор в странных доспехах, переливающихся подобно ртути. Они не просто сияли – они переливались, то и дело сливаясь с ночным небом, делая его очертания размытыми и нечеткими.

Вообще, броню Артефакторы использовали довольно редко, тем более на высоких рангах. Энергетические щиты были прочнее большинства металлов, тяжелые доспехи сковывали движения и осложняли полеты на «Прогулках», и хотя в более массивные предметы можно было запихнуть более мощные зачарования, у подобного был предел, ограниченный уровнем артефакта.

Однако, похоже, эти трое, посланные «Балом Невинности», были и укомплектованы в соответствии со статусом «Бала», то есть по полной программе.

Парные клинки в руках противника Яраны не просто светились – они горели ядовито‑зеленым пламенем, оставляя в воздухе шипящие следы. Каждая капля этой зеленой энергии, упавшая на камень, тут же начинала его разъедать с противным шипением и дымом.

Ярана отстреливалась из своего пистолета, пытаясь поддерживать максимальную дистанцию, ее лицо было бледным как мел, губы плотно сжаты, глаза широко раскрыты от концентрации.

Пули летели точно, но противник уворачивался с кошачьей грацией, а то и просто рассекал выстрелы клинками. Дистанция, на которой Ярана была сильна, таяла с каждым мгновением.

– Коалиция! – крикнула Ярана, попытавшись хоть как‑то остановить напор. – Вы атакуете офицера Коалиции!

Хриплый, насмешливый смешок был ей ответом. Похоже, ей не поверили.

Противник сделал молниеносный выпад. Один клинок прошипел в сантиметре от горла Яраны, заставив ее резко откинуться.

Второй, в тот же миг, блеснул зеленым пламенем и вонзился в щит ее защитного артефакта. Раздался звук, как от раскаленного железа, опущенного в воду.

Кислота клинка быстро прожгла энергетический щит и, хотя удар потерял семьдесят процентов импульса, лезвие‑таки прошло сквозь защиту и вонзилось Яране в плечо. Девушка вскрикнула от боли, резко дернула руку.

Кровь, алая и горячая, брызнула на серый камень, смешавшись с зеленой жижей и зашипев едким дымом. Пистолет выпал из ее онемевшей руки, звякнув о камни.

Развязка Сказания против Хроники… даже Пролога… Это был не бой. Это была казнь.

И у меня, несмотря на то, что дублирующие татуировки и высочайшие навыки контроля маны делали меня ощутимо сильнее не только обычного артефактора стадии Кризиса Сказания, но и сильнее Яраны, все было далеко не радужно.

Мой «ледяной джентльмен» не давал передышки. Его кристаллический коготь снова взметнулся, на этот раз в низком, подсекающем ударе под колени.

Я едва успел подставить «Энго», отбивая клинок вниз. Удар пришелся по лезвию, и новая волна леденящего магического холода пронзила пальцы.

Я отпрыгнул назад, пытаясь создать дистанцию, но он был словно моя тень. Его свободная рука (вернее, наруч, из которого тоже торчал короткий кристаллический шип) взметнулась.

Не удар – выдох. Сгусток сконцентрированного холода, видимый как искажающий воздух поток, ударил мне прямо в центр груди.

«Лисфаль»! Магический щит – полупрозрачный, желтоватый – вспыхнул передо мной. БАМ! Удар был чудовищным. Щит треснул, как стекло, и разлетелся осколками света. Остаточная сила удара врезалась мне в грудь, как кувалда.

Воздух с хрипом вырвался из легких. Я полетел назад, потеряв ориентацию, и всей спиной, а потом и затылком, врезался в острый выступ скалы. В глазах помутнело, во рту заблестел медный привкус крови.

Грохот слева перешел в рев боли. Силар не удержался. Гигант в черно‑красных латах рванул молот на себя с рычащим торжеством, используя инерцию и превосходство в силе.

Потом, сделав шаг вперед, он развернулся всем корпусом и нанес не вертикальный, а сокрушающий горизонтальный удар, бичом проходящий на уровне пояса. Силар, все еще пытавшийся восстановить равновесие, успел лишь подставить меч, держа его плашмя.

Звук ломающейся стали был ужасающе громким и четким. Силар издал короткий, заглушенный стон, больше похожий на хрип. Несмотря на то, что он сумел воспользоваться импульсом удара и отскочить в сторону, осколки его меча вонзились ему в руку.

Гигант неспешно, с тяжелой поступью, пошел на него, занося свой чудовищный молот двумя руками для финального, добивающего удара. Красные гравировки на его латах пылали зловещим светом.

Мы проигрывали и по рангам, и по качеству артефактов. Даже если у наших противников было меньше боевого опыта, чем у нас (что было далеко не фактом), шансов на победу не было никаких.

Оставался один вариант и одна возможность спастись и победить. Я повернул голову.

Мерцание. Тусклое, но упорное. Не магическое свечение, а отблеск дорогой, коричневой кожи на фоне серой, пористой поверхности Изнанки. Кейс. Проклятый кейс с деньгами и… сокровищем.

Он лежал в нескольких шагах, выпущенный сразу после начала боя, будто дразня. Крышка отскочила при ударе, приоткрыв содержимое. Среди вылетевших из своих ячеек слитков густой маной пульсировало оно. Ядро артефакта.

Не просто уровня Хроники или Сказания. Предание.

Ядра Историй должны были быть сделаны из материалов, проводящих ману. Ядра Сказаний – из материалов, накапливающих ману. Ядра Хроник –из материалов, порождающих ману.

В ядрах Преданий не было каких‑то новых функций. Но эти три были в них выведены на качественно новый уровень. И самым большим бонусом лично для меня было то, что такие ядра могли накапливать в себе ману в огромных количествах, в теории куда больших, чем было даже у самих Артефакторов Предания.

Насколько мне было известно, сделано это было для того, чтобы в артефактах Предания можно было запечатывать полноценные боевые техники и использовать с минимальным применением собственной маны. По сути полностью экипированный Артефактор Предания был как сразу несколько «голых» Артефакторов Предания сразу.

Сейчас, правда, мне на это было глубоко наплевать. Куда важнее было то, что в ядре содержался огромный запас маны, в десятки раз больший, чем в безоаре шиваро‑матриарха и куда больший, чем эквивалент тех трехсот семидесяти тысяч золотых, за которые это ядро купил бабуин.

Правда, подобное количество маны с высокой долей вероятности просто выжгло бы меня изнутри. Вот только выбора не было. Ни секунды на раздумье. Либо безумие сейчас, либо смерть через мгновение.

Я действовал на остатках рефлексов и чистой животной ярости. Мышцы ног, игнорируя протест связок и ледяную слабость, сжались как стальные пружины. Проигнорировав своего противника и его атаку, я рванулся вперед, к кейсу.

Движение было резким, некрасивым, всем телом, с расчетом на инерцию. «Энго» в моей правой руке даже не поднялся для парирования – я просто отчаянно махнул им в пустоту слева от ледяного Хроники, широко и неуклюже. Финт. Жалкий, последний.

– Глупец! – раздался из‑под шлема голос, лишенный даже презрения – лишь холодная констатация.

Ледяной клинок, уже коснувшийся кожи моей шеи тонкой ледяной иглой, плавно скользнул вниз, следуя за моим падением. Острие прошило ткань моего мундира чуть ниже ключицы, вонзилось в мышцу, зацепилось за кость с хрустким скрежетом.

Боль! Острая, обжигающе‑холодная, выворачивающая нутро. Но я уже катился по камням, кувырком, прямо к кейсу. Моя левая рука, окровавленная, с потемневшими от холода пальцами, судорожно рванула крышку до упора.

Маска на моей груди взревела внутри черепа немым воплем. Она не спрашивала. Она требовала.

Я не думал. Не колебался. Пальцы сжались на ядре Предания.

– МОЕ!

Мир взорвался белым светом и абсолютной тишиной.

Это не было поглощением. Это было… вселенское сжатие и последующий Большой Взрыв. Сфера не растворилась – она коллапсировала мне в руку, будто Маска просто проглотила ее целиком.

Я услышал кости. Свои собственные. Ребра трещали, как сухие ветки под сапогом. Грудина прогнулась внутрь от фантомного удара, а потом выгнулась наружу от распирающей силы.