– Но это лишь из‑за того, что они росли слишком далеко друг от друга, – эти слова принадлежали Ленке. – Нам же посчастливилось родиться в Российской Империи и постигать полученные силы вместе.
Четвёртый шар силы влился в стройный хоровод, и вращение усилилось.
Хвосты магических комет вытянулись настолько, что круг замкнулся.
Круг из четырёх цветов, символизирующих силы всадников.
От круга начали отлетать световые всполохи, словно искры от болгарки во время резки металла.
– Было уже несколько простых заклинаний, которые мы создали совместно, – вновь заговорил я. – И вот сегодня мы хотим подарить каждому из вас частичку себя. Частичку четырёх юных магов, только начинающих свой долгий и тернистый путь в изучении и освоении сил, полученных при рождении.
Вращение круга всё усиливалось.
Всё больше искр отрывалось от него и разлеталось во все стороны, начиная создавать живую иллюзию из наших воспоминаний.
Самых добрых и тёплых, что только смогла отыскать Мира. И не в нашем разуме, а в разуме наших родных и близких. Даже в разуме императора, Бродского и всех, кто был с нами рядом и сейчас находился в поместье Шуйских.
Вот отец Гришки впервые увидел, как вечно хмурый мальчишка искренне радуется какой‑то безделушке, которую он смастерил для него из бумаги, пары веток и скотча.
Вот мои мама и папа увидели, как я впервые сам поднялся на ноги и потопал, неуверенно переваливаясь из стороны в сторону.
Вот ползущая по опавшей листве рыжая егоза замерла возле пожухлого цветка, который уже умер, и, что‑то пробормотав, коснулась его указательным пальцем, после чего цветок воспрял, наполнился жизнью и стал раза в два крупнее.
Вот девчонка, ещё не умеющая ходить, выхватила из маминых рук книжку со сказками и сама начала читать, поразив родителей.
Вот Мира, Гришка и я с памятным шариком в руках стоим спиной и смотрим на сцену, откуда вещает проекция Благославненного, указывая на нас пальцем.
И таких видений было невероятно много.
– Без вашей заботы, – тихо заговорила Мира, но все её прекрасно слышали, продолжая наблюдать за возникающими образами, – вашей любви и веры в нас. Без вашей поддержки и терпения мы бы не добились того, что уже имеем.
По щекам всех присутствующих женщин потекли слёзы, а мужчины всячески старались не допустить конфуза, но не у всех это получалось.
– Ничего не может быть дороже тёплых воспоминаний, которые с годами забываются, – продолжил Гришка. – Так устроен наш мозг, и ничего с этим нельзя сделать.
Ещё больше мужчин присоединились к женщинам, да и у меня появился комок в горле при виде взрослых мужиков, которые не могут сдержать своих чувств.
– Но можно ему помочь и в любой момент обратиться к забытым воспоминаниям, – сказала рыжая. – Сегодня мы дарим вам возможность вернуться к самым светлым и радостным моментам своей жизни. Вернуться в любой момент, когда вам это будет нужно.
Магические знаки под нашими ногами вспыхнули, и разноцветный столб ударил во вращающиеся шары, разбивая их на мириады искр, начавших втягиваться в присутствующих.
Это не обошло стороной и нас. Духи‑наставники как один твердили, что со временем мы забудем практически всё о прошлых жизнях. Но хоть этих воспоминаний и было не так много, мы не хотели этого.
Среди них были такие же тёплые воспоминания, что сегодня нам удалось сохранить для трёх десятков человек.
Другие всадники встречались слишком поздно, чтобы это сделать, но у нас оказалось достаточно времени.
Когда свечение магии исчезло, не осталось никого, чьи щёки не белели бы от слёз. За одно мгновение мы вновь пережили все самые светлые и радостные моменты в жизни. И это было невероятно.
Жизнь прекрасна!
Жизнь восхитительна!
И делают её такой наши родные. Наши близкие люди, которые даже в самые трудные времена всегда рядом и готовы поддержать, как бы тяжело ни было им самим.
А ещё рядом были те азиаты, которые сейчас стояли передо мной на коленях, склонив головы и тараторили себе под нос какую‑то мантру.
Твою же мать!
Такой момент испортили!
* * *
– Они теперь за тобой везде таскаются? – спросила Мира, глядя, как один культист неумело перебегает от одного дома к другому, думая, что отлично умеет прятаться и мы его не видим.
– Достали, уже сил нет. И ведь ни одна иллюзия на них не работает. Спасибо Благословенному, подгадил он мне здесь знатно.
– Не подгадил, а позаботился о том, чтобы верные тебе люди в любой момент смогли прийти на помощь. Даже если ты сотворишь какое‑нибудь мегаэпическое заклинание, пробиться через которое не смогут другие всадники, – подняв указательный палец, произнёс гордый Каспер.
– Давай я на них страха нагоню или ещё что‑нибудь такое придумаю? Чтобы они держались от тебя подальше. И почему люди Романова позволяют им здесь находиться?
– Потому что они не несут никакой угрозы для окружающих. А в некоторых ситуациях могут оказаться крайне полезными. Если что, это практически дословная цитата Петра Дмитриевича. Да и Илларион сказал, что это самые преданные мне люди, после него, конечно, и реально готовы пойти на всё, чтобы угодить мне, но нервируют ужасно. Особенно когда начинают со мной разговаривать. Лебезят так, что выйти в окно хочется, лишь бы не слышать их. Какого хрена они вылезли сейчас? Не могли подождать, пока мне не исполнится лет тридцать? А лучше все шестьдесят…
– Чтобы ты их тогда точно прибил? – усмехнулся Каспер. – Всё, они правильно сделали. Не стали лезть, пока ты совсем мелким был, и не стали дожидаться, пока повзрослеешь достаточно, чтобы иметь возможность избавиться от них.
Так‑то Каспер был совершенно прав, вот только мне от этого было ни капли не легче. Одно дело, когда за тобой везде ходят люди тайной канцелярии, которых давно знаешь и считаешь чуть ли не членами семьи, и другое, когда это азиаты‑фанатики.
– Ещё и надо было додуматься назваться Культом Завоевателя. Это я‑то завоеватель? Делать больше прям нечего. Единственное, что я хочу завоевать – это золотые медали на магической олимпиаде. Как раз сейчас и идём работать над этим.
После Нового года прошло уже больше месяца, а у нас только начали появляться первые наброски финального заклинания. Работы там было ещё непочатый край. И она стала продвигаться ещё медленнее после того, как начались занятия по артефакторике.
Андросий Аванесович даже попросил Бродского принять его на работу. Заявил, что в школе учить нас будет гораздо проще. Там есть всё необходимое, и ему не придётся разрываться между нами.
Правда, Александр Михайлович не упустил подобную возможность, и теперь, помимо нас, Петросян обучает и других учеников. Как‑то у них там всё сложно, но нам совершенно не интересно.
– А я даже рада, что у тебя появились столь преданные последователи, – удивила меня Мира. – Я, Ленка и Гришка уже нашли своих скакунов и благодаря этому стали более защищённы. В том числе и от самих себя. Так что не нужно слишком уж нагнетать, ищи во всём плюсы.
Ничего не стал отвечать, просто махнул рукой, выругался про себя и поспешил в школу. На её территорию мои культисты не заходят. Остаются возле забора и заставляют нервничать охрану.
Бродский уже несколько раз мне говорил об этом и просил повлиять на азиатов, но всё бесполезно.
Я могу им приказать прыгать на одной ноге несколько часов подряд, перемазаться майонезом, не мыться год и ещё кучу всего, что они выполнят без колебаний, но в вопросах, касающихся моей безопасности, поступают только как посчитают нужным.
Ну и хрен с ними.
Оказавшись на территории школы, выдохнул с облегчением.
Остановился, нашёл культистов и показал им средний палец. Сразу полегчало, и раздражение исчезло.
Вот теперь можно и приступать к учёбе. К тому же мы сегодня хотим создать пару заклинаний.
Причём по просьбе Романова, которого, в свою очередь, попросил император. И всё это после моего приключения с Осипом.
