Книжные хроники Анимант Крамб - Рина Лин

– Просто представь, Томас мог бы поцеловать тебя, а ты просто не узнала бы об этом, – внезапно сказала она, и испуганно вскочила.

– Не называй его так, – прорычала я, не понимая, была ли хорошая идея сообщить ей имя мистера Рида. Но еще меньше мне хотелось представлять, что Томас поцеловал меня. Как его губы приблизились к моим, как он мог почувствовать, что бы это значило для меня. – И он определенно не сделал так, – я попыталась яростно возразить ей.

Элиза только недоверчиво на меня посмотрела.

– А если да? Вы вместе были в карете очень близко друг другу. Вы были пьяными, ты немного больше, чем он, и тогда… – сказала она, понизив голос, и мое сердце, полное тоски, так забилось в груди, что я едва набрала воздуха.

– Прекрати, – остановила я ее и опустила взгляд на свою чашку с чаем, которую крепко обхватила руками. – Я бы запомнила это, – заявила я.

– Ты уверена? – вызывающе спросила она. Я вновь подняла взгляд, чтобы зло на нее посмотреть.

– Незадолго до этого меня стошнило на улице, – напомнила я ей, на что она только закатила глаза.

– Хорошо, согласна, не самые лучшие условия. Но ведь целовать можно не только губы, – дерзко произнесла она, и принялась выпячивать губы в мою сторону, как рыба в аквариуме.

Я смеялась над ее ребячеством, скрывая тем самым свои опасения.

Этот вечер я уже давно выбросила из головы, была отвлечена головной болью, тайной мистера Рида и ссорой с мистером Бойлем.

Но Элиза показала мне, что, возможно, важно вспомнить, о чем мы с Томасом говорили в карете.

Я почувствовал какое-то знакомое чувство при воспоминании об этом, о руке, которая держала меня, и мелодии где-то в голове.

Но все было так же мимолетно, как сон после пробуждения. Я не могла схватить его и так же не могла его описать.

Но я знала, что есть человек, который мог бы рассказать мне, что произошло в тот вечер. И это был Томас Рид.

Глава сорок вторая, в которой я сидела в шкафу

Мой будильник пронзительно прозвенел, и я вынырнула из глубокого сна. Не ориентируясь, я выбралась из простыней, сонно потянулась к будильнику и нажала на него, чтобы заставить замолчать. Напряженно моргая, я смотрела на стрелки, едва различимые в полумраке. Была половина седьмого. Нужно было вставать.

Застонав, я уткнулась тяжелой головой в подушку и не рискнула снова закрыть глаза. Если бы я это сделала, я тут же вновь заснула бы.

Мы с Элизой слишком долго разговаривали, смеялись и беседовали на всякие темы. О влюбленностях, политике, жизни в городе, и в какой-то момент Элиза начала рассказывать мне о своей семье, о своих сестрах и невероятно большом количестве двоюродных братьев и сестер.

Она рассказывала одну увлекательную историю за другой, и затем вдруг стало за полночь. Мы так устали, что нам оставалось только посмеяться, а потом, когда меньше чем за час появился один из братьев Элизы, чтобы отвести нас по домам, я была очень благодарна, что в этот поздний час мне не пришлось идти одной по темным улицам Лондона.

Это был высокий молодой человек с точно такими же чертами лица, которые были так ярко выражены у Элизы. Он проводил меня до входной двери и кивнул мне, в то время как Элиза от переизбытка чувств прижала меня к себе, и я исчезла на лестничной площадке дома для персонала.

С каждой ступенькой, по которой я поднималась наверх, мое хорошее настроение падало, а усталость возрастала.

Оказавшись наверху, я едва успела отпереть дверь, быстро переоделась и так же, как и была, просто упала в постель.

И сейчас, на следующее утро, когда я чувствовала головную боль и усталость, как давящую тяжесть, которая со всей силы прижала меня к жесткому матрасу, я пожалела, что не вернулась домой раньше.

Что-то стучало в моей голове, и я, приложив усилия, села. Одной рукой я вытащила шпильку из распавшейся ото сна прически, другой цеплялась за край кровати, чтобы не поддаться желанию снова лечь.

Но все это было бесполезно. Мне нужно было на работу, и эту судьбу я выбрала добровольно.

Поэтому я откинула теплые одеяла, чтобы одеться в холоде комнаты, а затем заняться своими волосами, которые возвышались на моей голове белокурым узлом.

Даже умывание холодной водой не очень помогло, и я знала, что было только одно средство, чтобы по-настоящему улучшить мое состояние. И это был чай.

Так что я бросила еще один быстрый взгляд в зеркало, которое показало мне, что я выгляжу такой же усталой, как и чувствую, и поспешила вниз, в столовую. Я сразу же поставила миссис Кристи в известность, что я сегодня не очень голодна, и просто хочу чашку крепкого чая, черного и без сахара.

Миссис Кристи лишь молча улыбнулась, оставила меня сидеть в тишине в моем плохом настроении и любезно принесла мне желанный чай.

Всего одного глотка было достаточно, чтобы я почувствовала себя намного лучше, и когда я выпила чай, я снова была как новая. Мне даже удалось съесть яблоко и миску каши, прежде чем я надела пальто и вышла на лестничную площадку.

Томас Рид уже стоял там, руки сомкнулись вокруг серебряных карманных часов, которые он всегда вытаскивал, когда ему нужно было куда-то деть руки.

Это было похоже на момент из книги, когда главный герой входил в комнату, и все взгляды устремлялись только на него.

Только в данном случае я была главной героиней, а Томас смотрел на меня так, словно ждал.

Возможно, он действительно ждал, и мое сердце забилось чаще.

Я посмотрела на него, на этого высокого темного человека, который мог значить для меня все, и знала, что это зрелище, которым я хотела наслаждаться каждый день своей жизни. Начинать с ним каждое утро было так осязаемо приятно, что в животе начинало покалывать.

– Доброе утро, мисс Крамб, – поприветствовал он меня и для разнообразия выглядел гораздо бодрее меня.

Я остановилась перед ним, не в силах перестать смотреть на него, и в отсутствие лучшего занятия для моих рук еще раз обернула шарф вокруг шеи.

– Доброе утро, мистер Рид, – ответила я, и наши взгляды задержались друг на друге слишком надолго, так что у меня совсем потеплело в груди.

– Идем? – спросил мистер Рид, не разрывая зрительного контакта, и я словно в трансе кивнула. Подбородок мистера Рида опустился, указывая на его руку, и я глазами проследила за его движением.

Он протянул локоть, и у меня от удивления перехватило дыхание. Я знала, что должен был означать этот жест, и все же я боялась, что что-то неправильно поняла. Но когда мистер Рид вдобавок призывно приподнял бровь, мне пришлось признать, что это было правдой.

Томас Рид предложил мне руку!

Смущенно я сделала шаг к нему, почувствовав сильное покалывание в животе, и крайне осторожно взяла его под руку.

Мистер Рид украдкой улыбнулся с какой-то хитростью, как будто прекрасно знал, насколько меня взволновал этот жест. Однако он без лишних слов открыл дверь и широкими шагами вышел в холодное утро. Мы шагали по снегу, бок о бок, и я сообразила, что сегодня было совсем не так холодно, как обычно.

Но может быть, мне просто было слишком тепло на сердце.

Я улыбнулась, хотя и пыталась сдержаться. Хотя за всю дорогу мы не сказали друг другу ни слова, это была приятная тишина.

Мне было хорошо идти рядом с человеком, которого я так обожала, и его близость заставила меня опьянеть от любви.

Его рука была сильной и поддерживала меня, когда я дважды поскользнулась на обледенелой земле. К сожалению, мы слишком быстро подошли к двери библиотеки, и чары рассеялись.

Мистер Рид начал искать свои ключи, и я убрала руку, чтобы он смог вытащить их из кармана пальто.

Я смотрела на его лицо, пока он отыскивал в связке нужный ключ и вставлял его в замок. Только холод помешал моим щекам еще больше окраситься, когда мой взгляд задержался на его губах, а неслыханные мысли о поцелуях и физической близости заполонили мою голову.

Я вздрогнула, пытаясь отвлечься, и вдруг вспомнила слова Элизы о вчерашнем вечере.