- Откуда… - пролепетал он.
Лука смотрел на них удивлённо и непонимающе.
- Я твоя тетя, Джонас. Матильда Доллоуэй. А ныне Тауэр. Добро пожаловать домой, мой милый племянник, - произнесла она и встала, чтобы заключить его в свои душные и тесные объятия.
Происходящее все больше напоминало правду.
Кольцо оставалось зеленым…
***
Утром солнечные лучи нагло ворвались в комнатку, туда, где тщетно пытался выспаться Лука. Проворчав, он распахнул глаза и уставился в потолок, на котором виднелось заметное расплывшееся пятно от протекшей крыши. Желтоватый овал напоминал голову неизвестного чудища, а полоса, пересекавшая морду существа в нижней части – искривленную улыбку.
Снаружи дом напоминал сказочное здание из сказок, а внутри – наполненный пылью и старой мебелью, сарай. Все здесь хотелось вычистить и починить. Это выглядело странно.
После ужина Джонас намекнул ему, что хочет поговорить со своей тетей наедине, без посторонних ушей. Разумеется, Луке было несколько обидно, ведь пережили они немало, а эта женщина могла оказаться очередной обманщицей, коих в Темнолесье было предостаточно.
Однако, магическое кольцо говорило об обратном. Зеленый цвет так и застыл, не меняя своего оттенка ни на синий, ни тем более красный цвета.
Возможно, это действительно правда и госпожа Тауэр – родная тетка Джонаса. Во только почему на душе так неспокойно и даже засыпать в этом доме страшно и неприятно?
Глупый богатенький мальчик боялся довериться ему, а незнакомой женщине раскрыл душу. Неужели все дело в кольце? Нет, он не так прост. Быть может, смерть родителей сделала его менее бдительным и доверчивым. Другого объяснения придумать не получалось.
Нужно быть начеку и внимательно наблюдать за хозяйками дома. Жители Темнолесья, все, без исключения, обладают своими тайнами. Иначе им не выжить. Это закон леса.
Лука поднялся с постели и подошел к окну, рамы которого жалобно скрипнули, стоило раскрыть обветшалые ставни. Он хмуро обвел взглядом простиравшийся перед ним лес. В небольшом загоне, огороженном низким деревянным забором, кудахтали несколько куриц и громко похрюкивали свиньи.
Все казалось слишком обыденным и правильным. Лука никогда не считал себя параноиком. Наоборот, он постоянно находил людям оправдания и понимал их отрицательные поступки как результат череды неудач и разочарований в жизни. Вот только госпожа Тауэр совершенно не казалась ему несчастной женщиной. Лихорадочный блеск, плескавшийся в мутных омутах зеленых глаз, растянутые в улыбке тонкие губы и плавные, словно тщательно отмеренные для какой-то тайной цели, движения. Так вели себя опытные шулеры за карточной игрой. Подобным же образом Лука и сам вводил своего соперника в заблуждение, натягивал маски досады, радости, а затем раскрывал карты с неподдельной радостной улыбкой.
Он видел таких людей насквозь. Лже-тетка Джонаса, несомненно, представляла собой яркий пример игрока. Вот только в нем она пока не успела распознать достойного соперника. И это могло сыграть ему на руку.
Лука подошел к маленькому, покрытому жирными разводами, зеркалу, которое висело прямо на двери и взлохматил волосы. Затем нацепил на себя вежливую улыбочку и спустился вниз, чтобы встретиться там с зевающей Авророй.
- Ступай на задний двор. Там кадка с водой. Умойся и приходи завтракать, - лениво сказала она.
Лука хотел было заглянуть в гостиную, но дверь оказалась заперта, и он уныло поплелся на улицу.
На улице стояла жара. Солнце бессовестно ударило своими яркими лучами прямо в лицо. Лука зажмурился и принялся искать кадку с водой, которая, к слову сказать, оказалась ужасно ледяной.
Он подумал, что, должно быть, в этих мелочах и скрывалась та самая странность, что не давала ему покоя. Словно сотни мозаик, они протестовали и не желали складываться в одну единственную картинку.
- Что ты там возишься? – окликнул его Джонас.
Лука поежился и решил, что умоется позже.
- Это не вода, а самый настоящий лед! – воскликнул он, указывая на злосчастный бочонок.
Джонас фыркнул:
- И это ты меня называешь богатеньким, избалованным мальчиком? – произнес он. – И ничего она не холодная! Помню, я добивался подобной температуры от своих слуг! А здесь она идеальная!
Лука посмотрел на него, как на умалишенного.
- Ты привык умываться ледяной водой?
Неженка Джонас, то и дело фыркавший и ноющий о любых, самых, казалось бы, незначительных неудобствах, вот так, запросто, готов погрузиться в ледяную воду?
- Давай. Мойся, вперед! – Лука указал ему на кадку. – В жизни не поверю, что тебе это нравится, богатенький мальчик!
Джонас покачал головой и уверенно шагнул к деревянному бочонку. Он присел на корточки, зачерпнул воды в ладони, но в тот же миг зашипел и вылил все на землю.
- Ах ты ж… - выругался он. – Что это такое? Почему она ледяная? – парень с удивлением рассматривал воду, будто надеялся увидеть там плавающие кусочки льда.
Лука застонал:
- Не что, а кто, Джонас. Все дело в твоей, так называемой, тетке. А может, она и вовсе тебе не родственница? Ты так в этом уверен? Что, если нас заманили в ловушку? Что, если Матильда и ее девчушка – людоеды? Сожрут нас ночью! Это же Темнолесье, здесь может встретиться любая нечисть! Я понимаю, ты потерял родителей, тебе, должно быть, непросто и вообще, но это не повод, словно щенок бежать за первой попавшейся теткой и…
Джонас остановил его:
- Достаточно, - он подошел к мальчишке вплотную и оглядел его цепким, надменным взглядом. – Скажи честно, Лука, ты мне завидуешь?
Перед глазами промелькнули разноцветные огоньки. И тут же погасли. Лука непонимающе уставился на Джонаса.
- Я тебе не завидую, - произнес он громко и отчетливо, потому что богатей, кажется, совсем потерял голову от внезапно свалившегося на него счастья. Весьма, нужно, признать, сомнительного и странного. – Но мы и правда можем попасть в беду, если ты продолжишь слепо верить госпоже Тауэр.
Капризный мальчик криво усмехнулся и скрестил руки на груди.
- Да. Точно, ты мне завидуешь, заморыш. Разумеется, ты и родителей то своих вряд ли помнишь, - последние произнесенные им слова напоминали скорее шипение змеи, нежели человеческую речь.
Лука поморщился. Джонас снова стал напоминать прежнего себя: капризного, избалованного члена высшего света, готового уколоть побольнее просто ради собственного удовлетворения и ощущения превосходства над такими земными червяками, как Лука.
- Перестань. Если бы эта тетка оказалась моей родственницей, я бы точно не обрадовался. Она ведьма, Джонас. Ты просто не хочешь, чтобы это оказалось правдой. Но реальность такова! Оглядись вокруг. Сладкий домик посреди темнолесья, девчушка с разноцветными волосами, внезапно объявившаяся тетка – а не много ли совпадений, а? – Лука вздохнул. Он уже не надеялся достучаться до этого парня.
Джонас молча смотрел на него. Усмешка растворилась в неуверенной полуулыбке, парень сгорбился и теперь меньше всего напоминал уверенного себя прежнего, тем, кем так хотел казаться минуту назад. В его взгляде не было ни презрения, ни злости, лишь простая человеческая усталость и глубоко запрятанная в бесконечных недрах души, грусть.
- Я знаю, она - ведьма, - спокойно сказал он и отвернулся. – Помнишь, что произошло в лесу?..
Лука кивнул.
- Ты обернулся драконом. Я читал, что некоторые волшебники в исключительных случаях, чаще всего, когда им или их близким грозит смертельная опасность, превращаются в хищников. Но драконы – весьма редкое явление. На это способны лишь самые могущественные колдуны, - Лука с сомнением глянул на своего собеседника. – Без обид, приятель, но ты совсем не похож на магического гения.
Джонас пожал плечами.
- Я и сам толком ничего в этом не понимаю. Просто иногда чувствую нечто странное, а потом происходят чудаковатые вещи. Такое бывало и в детстве, но родители не придавали этому значения…
