Братва из 90-х в Средневековье - Леманн Анастасия

– Хз, – я потёр виски. – Девка стрёмная. Явно не из Людкиных.

– Людка бы нам такую хрень не подсунула, – кивнул Монгол, переворачиваясь на спину. – Она нас как постоянных клиентов ценит.

Мы кое-как растолкали Котю и Ваню. Оба были в том же состоянии – как после адского похмелья.

– Надо Людку найти, – сказал я, когда все более-менее очухались. – Выяснить, что это за девка такая.

– Саня, глянь, – вдруг сказал Монгол. – Там что-то не так.

Он показывал на дверь из парной. Она была приоткрыта, и за ней… за ней вместо привычной комнаты отдыха с кожаными диванами виднелось что-то странное. Какой-то тусклый свет и грубые каменные стены.

– Чё за…? – я медленно подошёл к двери.

Распахнул её настежь и застыл, не веря своим глазам.

Вместо комнаты отдыха там была какая-то странная каморка с каменными стенами, освещённая тусклыми факелами. ФАКЕЛАМИ, блядь! Вместо кожаных диванов – грубые деревянные лавки. Вместо холодильника с пивом – бочки и какие-то глиняные кувшины.

– Монгол, – позвал я. – Иди сюда. Мне кажется, у меня глюки.

Юра подошёл и охуел не меньше моего.

– Что за декорации? – пробормотал он. – Людка решила в средневековье поиграть?

Мы осторожно вышли в эту странную комнату. За ней обнаружилась ещё одна – побольше, тоже с факелами и какими-то шкурами на стенах.

– Саня, это не похоже на прикол, – голос Монгола дрогнул. – Слишком… натурально всё.

И тут я увидел окно. Подошёл к нему, отодвинул какую-то грубую тряпку, заменявшую штору.

Я протёр глаза. Потом ещё раз. Потом дал себе леща. Не помогло.

За окном раскинулся пейзаж, которого просто не могло быть в нашем промзоновском районе Подмосковья. Какие-то деревянные хибары с соломенными крышами. Люди в странной одежде – мужики в рубахах до колен, бабы в длинных платьях с платками на головах. Телеги, запряжённые лошадьми. Грязь, куры, свиньи.

– Монгол, – мой голос звучал как-то странно, будто не мой. – Похоже, мы не в Канзасе, Тото.

Юра подошёл к окну и замер.

– Бля… – только и сказал он.

В этот момент в комнату ввалились остальные. Никитос сразу подбежал к окну и чуть не вывалился наружу.

– Ебать! – заорал он. – Это чё за хуйня?!

– Тише ты! – шикнул я. – Не привлекай внимания.

Котя молча смотрел в окно, его обычно невозмутимое лицо исказилось.

– Это что, типа "Машины втемени"? – спросил Ваня Кортавый, заглядывая нам через плечи. – Как в кино про тетминатота?

– Сам ты терминатор, – огрызнулся я. – Это… это…

И тут меня осенило. Та девка, Миросвета. Её слова про "другую реальность", про "настоящую битву". Что если…

– Пацаны, – медленно произнёс я. – Кажется, нас эта ведьма реально в средневековье закинула.

Все замолчали. Потом Монгол нервно хихикнул:

– Да ладно, Саня. Такого не бывает. Наверное, нас накачали чем-то, а теперь разыгрывают. Типа "Розыгрыш" на ОРТ.

– Да? И кому это надо? – я кивнул на окно. – Смотри, какие декорации. Целая деревня. Массовка. И ради чего? Ради пяти районных бандюков?

Все снова уставились в окно. Действительно, если это розыгрыш, то бюджет у него как у голливудского блокбастера.

– Может, мы спим ещё? – предположил Никитос. – Может, это глюки от той дряни, что она нам подсыпала?

– Все сразу один и тот же сон видим? – хмыкнул я. – Вряд ли.

Я осмотрелся. На грубо сколоченном столе лежал какой-то металлический предмет. Поднял его – оказался кинжал. Настоящий, острый.

– Смотрите, – я провёл лезвием по деревянной столешнице. Остался глубокий след.

– Ну и что? – спросил Никитос. – Нож как нож.

– Если это сон или глюк, то очень детальный. Я чувствую вес этого ножа, его холод, – я осторожно тронул лезвие. – И он острый.

Вдруг снаружи послышались шаги и голоса. Мы замерли. Кто-то приближался к нашему… дому? Сараю? Хрен знает, где мы очутились.

– Прячемся? – шёпотом спросил Монгол.

Я покачал головой:

– Куда? Надо узнать, где мы. И что вообще происходит.

Дверь распахнулась. На пороге стоял бородатый мужик в грубой одежде. За ним виднелись ещё какие-то люди.

– А, очнулись наконец, чужеземцы, – прогудел бородач на странном, но понятном русском. – Ну-ка, выходь на свет божий, поглядим на вас!

Я переглянулся с пацанами. Делать нечего – надо выходить.

– Добро пожаловать в Средневековье, блин, – пробормотал я, направляясь к выходу.

Глава 4: Добро пожаловать в Средневековье, блин!

Солнечный свет ударил по глазам как Котин кулак. Я прищурился и наконец смог разглядеть, куда нас занесло.

Мы стояли посреди небольшой деревни. Кругом какие-то лапотники-замухрышки в обносках: мужики в домотканых рубахах, бабы в сарафанах и повойниках. Избы – кривые, покосившиеся, с маленькими оконцами. По улице бродили куры, свиньи и какие-то чумазые дети. Запах стоял – сплошной навоз и гниль.

– Охуеть, – выдохнул Никитос рядом. – Это что, "Поле чудес" в деревне Гадюкино?

Бородатый мужик, который нас вывел, окинул нас подозрительным взглядом:

– Чудные вы какие-то. И одёжа у вас диковинная.

Я глянул на себя и пацанов. Мы всё ещё были в своих шмотках: спортивные костюмы, кроссовки, у меня кожаная куртка, у Монгола – джинсы и свитер. На фоне местных мы выглядели как инопланетяне.

– А ты кто такой? – спросил я бородача.

– Я Мирон, староста здешний, – гордо ответил он. – А вы кто будете? Откуда взялись-то? Давеча нашли вас в лесу, без памяти лежали. Принесли в баньку нашу, думали, очухаетесь быстрее.

Так вот где мы очнулись. В местной бане! Хотя на баню Людки она походила как курица на крокодила.

– Мы это… издалека, – неопределённо махнул рукой я. – Путешественники.

– Из заморских стран? – прищурился староста. – А говорите по-нашему чисто.

– Мы из… э-э-э… – я замялся.

– Из Московии! – выпалил Монгол. – Просто давно путешествуем.

Бородач просветлел лицом:

– А, Московия! Слыхал. Далёко это. А зачем к нам-то пожаловали?

Вокруг нас уже собралась толпа любопытных сельчан. Они разглядывали нас как зверей в зоопарке, шептались, показывали пальцами.

– Мы тут проездом, – я изобразил дружелюбную улыбку. – Заблудились немного.

– В лесах наших легко заплутать, – кивнул староста. – А куда путь держите?

– В ближайший город, – сказал я наугад.

Бородач задумчиво почесал бороду:

– До Каменца два дня пути. Но сейчас туда опасно – разбойники шалят на дорогах.

Я повернулся к пацанам. Никитос выглядел растерянным, Котя – напряжённым, Ваня Кортавый – откровенно испуганным. Только Монгол, похоже, собрался с мыслями.

– Господин староста, – вмешался Юра, выйдя вперёд. – Не могли бы вы подсказать, какой нынче год?

Староста удивлённо поднял бровь:

– Лето господне 1263-е от Рождества Христова. А что?

Мы с пацанами переглянулись. Блядь. БЛЯДЬ. Это что получается, нас реально забросило на 700 с лишним лет назад?!

– А правит кто? – продолжал расспрашивать Монгол.

– Князь Даниил Галицкий, кто ж ещё, – староста посмотрел на нас как на идиотов. – Вы что, и впрямь с луны свалились?

Я почувствовал, как земля уходит из-под ног. Это не сон, не глюк, не розыгрыш. Эта сука Миросвета каким-то образом зашвырнула нас в грёбаное средневековье. В 13-й век!

– Нам нужно… посовещаться, – выдавил я. – Можно?

Староста махнул рукой:

– Идите в баньку, там и потолкуйте. А я велю бабам похлёбки вам сварить. Небось, голодные?

При слове "похлёбка" меня чуть не стошнило. Но надо было соблюдать вежливость.

– Спасибо, – кивнул я и повернулся к пацанам. – Идём, братва. Надо перетереть.

Мы вернулись в "баньку" – грязную каморку с каменной печью в углу. Как только за нами закрылась дверь, Никитос взорвался:

– Нахуй! Это всё нахуй! Какого хера тут происходит?!

– Тише ты! – я схватил его за плечо. – Не ори, местные услышат.