Мы, Николай II (СИ) - Черняк Станислав

В антракте в нашу ложу заглянули Витте с супругой. У этой пары тоже была история достойная отдельного спектакля. В 1891 году достопочтимый Сергей Юльевич женился на Марии Ивановне Лисаневич, урождённой Матильде Исааковне Нурок. Женитьбе предшествовал широко известный скандал, так как Витте начал встречаться с Лисаневич до её развода и вступил в громкий публичный конфликт с её мужем. Сама Мария Ивановна была женщиной незаурядного ума и, будучи уже женой Витте, в значительной мере влияла на мужа. Благодаря ей он отучился сквернословить и научился кое-как понимать и говорить «с плачевным акцентом» по-французски и по-немецки.

Спектакль заканчивался настоящим хэппи-эндом: меркантильным планам матери не суждено было сбыться и ей ничего не оставалось, как согласиться на брак Лизы и Колена. Как только затихли последние аккорды музыкального сопровождения, восторженный зал буквально взревел от восхищения. Овации продолжались не менее 10 минут. Раскрасневшаяся, уставшая, но бесконечно счастливая Кшесинская попросила жестами зрителей о тишине, вышла на середину сцены, и в свете мощных прожекторов исполнила свой фирменный трюк — 32 фуэте из балета «Лебединой озеро», после чего в зале началось форменное безумие.

После спектакля мы с супругой по доброй традиции лично поблагодарили артистов. В уютной гримёрке Матильды царил неповторимый весёлый и свежий аромат, позже я выяснил, что это её любимые духи «Vera Violetta Roger Gallet», благоухающие лесной фиалкой и влажной зеленью.

Я вручил Матильде очень красивый букет разноцветных фиалок, которые она всегда обожала. Невольно наши лица приблизились друг к другу, глаза встретились и взгляды на секунду застыли, а потом внезапно Кшесинская отстранилась. В её взгляде был явный испуг. Она, так близко знавшая настоящего Ники, любившая и внимательнейшим образом изучавшая каждый его взгляд и жест, в попытке быть единственной, нужной и желанной, не узнала человека, стоявшего перед ней. Я был чужой…

Умная Матильда быстро взяла себя в руки, дежурно, но довольно мило улыбнулась.

— Искренне благодарю Вас, Ваше Величество.

— Это мы Вас благодарим, дорогая Матильда Феликсовна, — от матери-императрицы также не скрылись моя холодность и некоторые испуг и растерянность Кшесинской. — Вы были великолепны.

Аликс также сказала дежурные слова благодарности, после чего обе гранд-дамы грациозно направились к выходу. Я немного задержался, пропуская их, а потому единственный услышал тихий шёпот Матильды: «Вы не Ники. Кто же Вы?». Я ничего лучше не придумал, как повернуться и весело ей подмигнуть.

Глава 18

А ЛЕНИН ТАКОЙ МОЛОДОЙ

Примерно в эти дни произошли ещё две памятные исторические встречи. Я попросил Столыпина для встречи со мной доставить из тюрьмы 26-летнего Владимира Ульянова, для окружающих — молодого революционера, одного из лидеров «Союза борьбы за освобождение рабочего класса», созданного и практически сразу же разгромленного полицией и жандармами в декабре 1895 года. По оперативным данным в мае 1895 года Ульянов выезжал за границу, где встретился в Швейцарии с Плехановым, в Германии — с Либкнехтом, во Франции — с Лафаргом и другими деятелями международного рабочего движения, а по возвращении в Петербург в 1895 году вместе с Юлием Осиповичем Мартовым и другими молодыми революционерами, включая будущую жену Надежду Крупскую, объединил разрозненные марксистские кружки в единый «Союз борьбы», который вёл активную пропагандистскую деятельность, выпускал и распространял листовки, поставив своей ближайшей целью «свержение самодержавия в союзе с либеральной буржуазией». Чем это кончилось для либеральной буржуазии, Вы, надеюсь, помните.

Результаты подрывной деятельности были печальны — в 1896 году прошли стачки на многих предприятиях Петербурга. В крупнейшей забастовке текстильщиков приняло участие порядка 30 тысяч рабочих. Среди бастующих активно распространялась листовка «Рабочий праздник 1 мая», написанная Лениным, которая была отпечатана в 2000 экземпляров и была изъята нами сразу на 40 предприятиях.

Всего на конец июля по делу «Союза борьбы» было арестовано и привлечено к дознанию 250 человек, из них 170 рабочих.

Я долго готовился к разговору. Какую линию выбрать? Уничтожать или миловать, наказывать или убеждать? Я решил принять окончательное решение после разговора с Ульяновым.

Невысокий, с внушительной залысиной и какой-то козлиной бородкой, отпущенной в условиях тюрьмы, этот плотно сбитый, пышущий здоровьем молодой человек своей стремительностью и изворотливостью был похож на большую каплю ртути.

— Здравствуйте, Владимир Ильич, — меня веселила нереальность происходящего. — Прошу садиться.

— Сесть, батенька, мы всегда успеем. По Вашей, кстати, милости. Вместо капиталистической державы создали какое-то полуфеодальное государство и радуетесь, — Ульянов на практике решил показать, что лучшая защита — это нападение. Его лёгкая картавость, всегда казавшаяся мне довольно милой, в сочетании с резкостью слов напоминала карканье молодого задорного ворона.

— Господин Ульянов, что Вы себе позволяете, — Столыпин был явно раздосадован началом беседы.

— Владимир Ильич, чаю не желаете? — мой тон был спокойным и примирительным, таким тоном с пациентами обычно общаются седые, умудрённые опытом профессора-психиатры.

— Пить чай, пока моих товарищей мучают в Ваших ужасных тюрьмах?

Ох, дружок, не видел ты по-настоящему ужасных тюрем и лагерей, созданных твоим последователем, дорогим Иосифом Виссарионовичем, по сравнению с которыми «мои» были просто малобюджетным санаторием.

— Я не хочу спорить с Вами, Владимир Ильич, давайте просто поговорим, мне кажется нам есть что обсудить!

Внимательный и умный взгляд Ульянова дал мне надежду, что с этим человеком можно и нужно договариваться.

— Во-первых, — я решил продолжать, пока временно завладел инициативой. — Я хочу принести Вам свои самые искренние извинения и соболезнования, связанные с гибелью Вашего брата Александра. С ним, по моему мнению, поступили чрезмерно жестоко. Но Вы должны понять мотивы такого решения — вместе с единомышленниками он готовил покушение на моего отца — Александра III, причём весьма серьёзно. Один из соучастников заговора — Бронислав Пилсудский в Вильно даже смог тогда раздобыть взрывчатку.

Ульянов удивлённо заморгал, глядя на меня. Мне даже показалось, что глаза его немного увлажнились.

— Во-вторых, — голос мой звучал весомо и убедительно, — лично я пока никого не казнил, а, напротив, делаю всё возможное и невозможное для того, что наша страна развивалась и уверенными шагами шла в светлое будущее, — я улыбнулся, «светлое будущее» из уст Императора Российского звучало по крайней мере оригинально.

— Толкаете вперёд историю, Ваше Величество, — Ульянов внимательно рассматривал меня, слегка прищурившись. — Я много слышал о Ваших действиях последние месяцы, в меру возможности, конечно, учитывая стеснённые обстоятельства места моего нынешнего обитания.

— Да, я всерьёз занялся образованием, медициной, повышением культурного уровня населения, укреплением армии и флота…

— А ведь Саша мог стать прекрасным учёным — физиком, математиком или даже зоологом. Вы знаете, как называлась научная работа, за которую он получил золотую медаль в университете? «Об органах сегментарных и половых пресноводных пиявок». А его за шею в небытие…

— Владимир Ильич, Вы человек умный и практичный, а потому предлагаю двигаться вперёд. Перед Вами, насколько Вы можете заметить, вполне адекватный и даже расположенный к Вам собеседник. Так почему нам не обсудить, как объединить наши усилия, вместо того, чтобы ссориться и ненавидеть друг друга?

Я нечаянно встретился взглядом с крайне удивлённым взглядом Столыпина. Такого поворота ни он, ни Ульянов, явно не ожидали. Однако, Петру Аркадьевичу удалось быстро справиться со своими эмоциями, а вот Владимир Ильич продолжал разглядывать меня, не скрывая своего удивления.