Волки (СИ) - Токтаев Евгений Игоревич "Инженер"

«Зубами глотки будем рвать, но землю нашу отстоим!»

Отстояли…

Несколько месяцев прошло, а некогда многолюдный край уже превратился в пустыню, по которой всякая толстожопая мразь беспечно разъезжает, будто это Аппиева дорога…

«Как же вы так, волки? Неужели забыли, какими были воинами? Или не осталось вас? Бессмертными, непокорёнными вошли в чертоги Залмоксиса. Вы уже не знаете горя, а что делать нам, живым? Зачем мы ещё коптим небо, видя разорение родины?»

Дардиолай накормил волов (в числе доставшегося ему добра нашлось и сено) и поехал в Апул.

В сам лагерь ему, конечно, не удалось бы попасть. Нужно знать пароль, который меняется каждый день. Подорожная позволяла беспрепятственно въехать в канабу. Что ж, большего пока и не требуется.

Вол — не лошадь, он исключительно нетороплив. Когда Дардиолай добрался до лагеря, сонное солнце, укрытое за плотной пеленой облаков, миновало зенит. Теперь темнело рано и западный небосклон уже начал наливаться багрянцем. Римский год подходил к концу. Приближались декабрьские иды. Полмесяца оставалось до Солнцестояния, а до любимых римлянами Сатурналий и того меньше.

Декабрьские иды — 13 декабря. Сатурналии — праздник в честь Сатурна, отмечать его начинали 17 декабря.

В канабе легионеров торчало почти столько же, сколько дозорных на стенах и башнях лагеря. Городок не был окружён даже валом, не говоря уж о стене, но на южном и северном въездах были организованы постоянные посты.

Дардиолая встретил легионер, жестом заставил остановиться и встать в очередь. Перед Збелом клавикуларий, начальник стражи у ворот, проверял другого торговца, на борту телеги которого было написано:

«FRATRES·MARCELLI·CORNVA·ET·VNGVLA»

— Чего-то вы не похожи на братьев, — сказал подозрительным тоном клавикуларий.

На телеге и верно сидел тщедушный мужичок, а рядом с ним дородная дама.

— Брат в Виминации остался, — низким голосом ответила вместо мужичка женщина.

— А ты кто?

— Жена его.

— И чего тебя на север с женой понесло? — начальник упорно пытался разговорить мужичка и игнорировал даму, — рабов что ли нет или отпущенников?

— Тебе-то какое дело? — недовольно поинтересовалась женщина, — товар смотреть будешь?

— Показывай, — хмыкнул начальник.

Мужичок, не сказавший ни слова, спрыгнул на землю, суетливо забегал вокруг телеги, откинул рогожу. Легионеры подошли ближе, заглянули.

— А это самое… — клавикуларий недоумённо покосился на борт телеги, — где?

— Чего удивился? Мы разным товаром торгуем, — объяснила женщина.

— Но здесь написано…

— На заборе тоже много чего бывает пишут.

— Да уж, — хохотнул один из легионеров, — братья Марцеллы!

— Ладно, — пресёк веселье начальник стражи, — проезжайте.

Телега «братьев Марцеллов», скрипя колёсами, вкатилась в канабу.

— Бедняга, — сочувственно протянул им вслед один из легионеров-экскубиторов, — поди в чёрном теле его держит.

— Следующий! — распорядился начальник.

Лжеторговец спокойно протянул ему папирус. Тот развернул его и очень долго вращал над ним глазами. Дардиолай еле сдержался, чтобы не поинтересоваться, умеет ли римлянин читать. Сам Збел свободно говорил и читал по-гречески и на латыни, как и многие знатные пилеаты. После войны с Домицианом Децебал пожелал устроить в своём войске несколько крупных отрядов, организованных на римский манер. По условиям мира к царю прибыло множество римских ремесленников, в Дакии осталось немало дезертиров. Они весьма поспособствовали тому, что практически все «носящие шапки» (кроме немногих совсем уж твердолобых) сносно овладели языками, а многие и грамотой врагов. Децебал это всячески приветствовал.

— Как звать? — поинтересовался клавикуларий.

— Там сказано, — ответил Дардиолай.

Клавикуларий на мгновение опешил от такой наглости.

— Здесь я вопросы задаю. Как звать?

— Требоний Руф, — представился Дардиолай.

— Чего везёшь?

— Проволоку. Железную, медную, всякую.

Клавикуларий приподнял крышку одного из коробов.

— Подряд? Или к кому из купцов?

— Там сказано.

— Это я решу, что там сказано, а что нет! — повысил голос клавикуларий, — отвечай на вопрос!

— Подряд. Вот договор, — Дардиолай протянул клавикуларию ещё один папирус, — подписан Ульпием Аполлинарием, префектом лагеря. Там и опись. Перечислить?

— Ладно, — отмахнулся клавикуларий, — отъедь пока в сторонку. Квестор примет твоё барахло.

— А когда? — спросил Дардиолай.

— Вот ещё он перед тобой не отчитывался. Жди.

Клавикуларий уже потерял интерес к «торговцу» и отошёл было, но вдруг спохватился.

— Слушай-ка, а тут сказано: «С двумя товарищами». А ты один. Где остальные?

— Да в Близнецах застряли, — не моргнув глазом объяснил Дардиолай, — непонятная болезнь. Сожрали что-то не то, ну и ослабли малость.

— Непонятная? — приподнял бровь клавикуларий.

— Непонятно, ещё посидеть на латрине или уже вставать, — объяснил Дардиолай.

— А-а… — усмехнулся клавикуларий, — только про латрины ты заливаешь. Нету такого в Близнецах. Был я там. Там обычный нужник. Доски с дырой над ямой и все.

— А правду говорят, в Апуле и Сармизегетузе у Децебала латрины с проточной водой?

— Не знаю, не видел, — буркнул клавикуларий, — а ты чего бросил товарищей? Да ещё один поехал. А ну как даки по дороге с тебя шкуру спустят?

— Это, конечно, боязно, — заявил «торговец», — да только из-за засранцев можно и с оплатой пролететь. Видишь, сказано же: «доставить не позднее четвёртого дня после декабрьских нон».

Декабрьские ноны — 5 декабря.

— Корысть дороже жизни? — понимающе кивнул клавикуларий, — ладно, проезжай и не отсвечивай тут. Жди квестора.

— Может ты, почтеннейший, пошлёшь кого за ним?

— Ага, уже разбежался, — раздражённо бросил клавикуларий, теряя интерес к «торговцу».

Отъехав, куда указали, Дардиолай остановил волов, спрыгнул с телеги и осмотрелся.

В канабе жизнь била ключом. Такие городки возле лагерей легионов росли очень быстро, как грибы после дождя. Уже в первый год существования канабы в ней появлялись таберны, дома купцов и прочего люда, кормящегося от квартирующей в провинции армии, всевозможные торговые лавки и склады, мастерские ремесленников, храмы и алтари многочисленных богов. Городки разрастались в города.

Канаба Тринадцатого ещё только строилась. Повсюду сновали рабочие, тюкали топоры и визжали пилы. Дардиолай поманил пальцем пробегавшего всклокоченного мальчишку-раба. Судя по всему — слугу одного из купцов.

— Эй, парень, посторожи-ка моё добро и скотинку, а я тебе кое-что дам.

Тускло блеснул медный асс, которым Дардиолай поманил мальчика. Тот остановился и с наглой ухмылкой показал Збелу два пальца. Дардиолай покопался в поясе и достал ещё один асс.

— Пять! — обиженно заявил мальчишка, шире растопырив пальцы.

— Ах, ты, засранец! — возмутился Дардиолай, но заплатил.

Пробормотал недовольно:

— И кто это мне вещал? «Выпивка стоит здесь асс, за два асса, мол, лучшего выпьешь, а за четыре уж будешь фалернское пить». Свежо предание.

Вещал ему это один купец в Ледерате. Очень давно, будто в другой жизни.

— Ну пойдëм, поглядим, что тут у них за фалерн.

Настоящее фалернское вино ему пить приходилось. Как и хиосское. Хорошо в свите царëва брата состоять, многое доступно.

Было доступно.

Ещё только разворачиваемые торговые ряды пустовали, народу там почти не было, и Дардиолай туда не пошёл. Направился искать таберну, хотя уже стало очевидно, что при здешних расценках выпивку за пару ассов можно было не ожидать. Впрочем, это не имело значения. Благодаря Требонию Руфу Дардиолай был теперь при деньгах.

Таберну он нашёл быстро. До войны Збел бывал в римской Мëзии, в Ледерате и Виминации. Довелось и в табернах посидеть. Изнутри эти заведения выглядели не слишком привлекательно. Там царил полумрак, нередко глаза слезились от дыма. Замысловатый букет запахов дразнил нос. Ледерата и Виминаций стояли на великой реке, по которой постоянно сплавлялись торговые баржи и потому в табернах этих городов было многолюдно и шумно не только по вечерам, когда под крышу набивались все местные пьяницы, но даже и днём. Некоторое запустение наблюдалось лишь зимой, правда Дардиолай сам такого не видел.