Когда-то я была злодейкой (СИ) - Лей Лора

В пансионе был колодец, пока его хватало на ежедневные нужды, но Лиззи понимала: расширение производства при росте численности обитателей, учетом нужного ей уровня гигиены (душ для всех, например), без дополнительного источника воды невозможен. Привлекать сторонних изыскателей ей не хотелось: кто знает, как поведут себя власти, если обнаруженный пласт будет обильным или легким в использовании? Нет, надо делать все максимально скрытно. А кто ей в этом поможет?

Коренные жители, конечно! Эти самые глуповатые «дети короны», которых не воспринимали серьезно колониальные специалисты. Но Елизавета знала, что коренные африканцы не тупые, не глупые, просто другие. К ним нужен подход, и она начала торить тропу к сердцам своих работников, которых «пригрела» ещё мать Изабель.

Во время ремонта зданий пансиона она посетила живущих на границе владений монастыря аборигенов, чтобы выяснить, как бы они предпочли жить: в построенных ею небольших домах или привычных земляных (глинобитных) хижинах?

Диалог шел с пятого на десятое – аборигены то ли не понимали, то ли прикидывались. Елизавета упорствовала: ходила, записывала слова на их языке, что-то вспоминала из африкаанс, использовала жесты, подарки (максимально яркие ткани, мясо, выпечку, отпускала на охоту и рыбалку), и добилась-таки внимания и признания!

Глава маленькой общины, Мгване Зулу, сухой, как палка, и черный, как головешка, высокий мужчина неопределенного возраста, через некоторое время стал приглашать настырную белую мисс за общий стол, после чего они подолгу говорили о погоде, животных, океане, никогда не касались темы властей и будущего, делились заботами о детях…

Обо всём и ни о чём, короче. Елизавета ждала, когда старейшина сам спросит, что ей нужно, и дождалась.

- Молодая белая, ты хочешь спросить о чем-то? Говори – обратился к ней однажды Зулу (он так предпочитал себя называть).

Попаданка от волнения и внезапности обращения не сразу собралась, откашлялась и решилась:

- Уважаемый Зулу, я хочу найти воду под землей. Только для дома и вас! Вы поможете?

Черный человек долго молчал.

-Почему ты думаешь, что я знаю, где есть вода? Мы – тупые нигеры. Белые умнее нас, спроси их, – отвернулся мужчина.

- Я не хочу спрашивать белых, они могут прийти и отнять воду, а я не хочу, чтобы здесь были чужие. И я не думаю, что вы тупые. Вы другие, живете по другим законам, честнее и чище, чем многие белые. Это ваша земля, но белые оказались сильнее, только и всего. Когда-нибудь ваши потомки вернут эти земли себе. Им надо учиться у белых.

- Ты говоришь от сердца, белая женщина. Я тоже так думаю. Ты будешь учить моих внуков? Тогда я скажу, где есть вода.

Так они заключили сделку, принесшую пансиону скрытый от властей источник, найденный и выкопанный Зулу, а трое его внуков пришли в пансион, где Лиззи учила их грамоте, счету, давала книги и все, что могла, рассказывала о мире, политике и прочее.

Занималась она с ними наедине, опасаясь реакции некоторых воспитанниц: зачем дразнить гусей? Через несколько лет юноши свободно говорили и писали на местном английском, разбирались в земледелии, животноводстве, они же стали её опорой в организации страусового бизнеса, и их приняли (скорее – да, чем нет) её близкие, хотя сэр Мортен считал, что она рискует, сближаясь с «дикарями».

Благодаря подземному источнику пансион перестал испытывать ограничения в водоснабжении, что положительно влияло на все отрасли бизнеса семьи Мортен и повседневную жизнь обитателей «Новой зари».

Как прятали животворящую влагу? Лиззи отправила всех воспитанниц на рождественские каникулы, заручилась молчанием близких, и Зулу с родней неделю с утра до ночи копали новый колодец, выкладывали траншею от него к старому, уплотняя русло обожженной глиной и камнями… Периодически в старый колодец пускали дополнительную воду, перекрывали подачу и ждали следующей потребности. Вот так и крутились, а что делать?

Глава 25

В страусиный бизнес Лиззи ушла с головой. Помощниками в этом непростом деле стали Том, Дик и Джерри (так их окрестила попаданка) – трое внуков Зулу и заинтересовавшийся огромными птицами Эдвард Нокс, позже и принявший эстафету руководителя фермы.

Привезённых Гаги (вторым мужем Темперанс) страусов и оборудование для инкубатора разместили в построенных вольерах и «страусятниках» в небольшом отдалении от основной территории пансиона, ближе к тайному колодцу, потому как пили птички как лошади – бывало, до десяти литров в день на голову.

Возможно, Лиззи и не затеяла бы всю эту «бодягу», но благодаря «подарку» короны несколько десятков акров близлежащих земель перешли в собственность семьи Мортен. Случилось это через четыре года от «пришествия» попаданки.

***

Дело в том, что реорганизация женских пансионатов во всех колониях Бриктании, начатая после скандального суда в Кейпсити, проводилась по проекту, представленному сэром Николсом Мортеном при посредничестве губернатора Дамбли.

Идеи, описанные в проекте, нашли отклик у Губерта Третьего, были проработаны в метрополии, и профобразование «пошло шагать по стране».

Успехи пансиона «Новая заря» находились на личном контроле у короля, сэр Мортен был награжден титулом баронета (наследств. дворянский титул (ниже барона), занимающий среднее положение между простым дворянством (gentry) и титулованным (nobility). Давался он, в основном, за личные заслуги) с передачей в собственность имущества пансиона и нескольких акров округи.

Когда же граф Дамбли похвалился своими способными машинистками-стенографистками, король освободил семью Мортен от налогов на десять лет, пожелав ускорить выпуск таких специалистов и в других регионах королевства.

Одновременно с преференциями Мортенам было принято решение о снижении возраста совершеннолетия для девушек до 22 лет при условии, что дамы имеют дипломы аналогичных «Новой заре» учебных заведений и могут работать на корону. Это стало дополнительным стимулом для многих представительниц «слабого» пола учиться и увеличивать численность выпускниц профтехучилищ.

***

Так что земли для разведения страусов у Хмыровой хватало, остальное – дело техники. Ей приходилось наравне с мужчинами заниматься первыми партиями взрослых особей и яиц, подбором кормов и закупкой необходимых составляющих, гонять девчонок от вольеров, подробно и не раз объяснять нанятым на ранчо парням особенности выращивания и забоя птицы (возможен лишь один оглушающий удар, при промахе страус убежит, затаит обиду и не подпустит к себе после никого и ни за что).

Купленные у Гаги пятьдесят голов со временем превратились в несколько сотен птичек более двух метров ростом (в среднем) по восемьдесят-сто кило веса, несущих по 40-50 яиц ежегодно в расчете на одну самку, процент которых в стаде равнялся двум третям, как минимум.

Ели птички много (траву, фрукты и овощи, не брезговали грызунами, насекомыми и пресмыкающимися), пили много, о-о-о-чень любили купаться (!!!), быстро бегали, помнили добро и зло и совершенно не желали ходить под седлом!

Пребывая в отключке после легкого снотворного, позволяли срезать часть перьев у основания, потом отращивая их снова, жили гаремами, не считали снесенные яйца и охотно воспроизводили потомство.

***

Елизавета умилялась страусам: здоровая дура с потрясающими глазами и грациозной поступью, приносящая деньги и радующая глаз на фоне саванны (ездили к ним местные туристы на ранчо, хорошо платили за экскурсии и обеды, сувениры и портреты – некоторые девочки освоили технику рисунка страуса, готовили макеты заранее, а потом «вписывали» в них гостей!).

Если с мясом и яйцами все обстояло относительно нормально, то для реализации кожевенной затеи пришлось напрячься: долго тренироваться снимать кожу и обрабатывать ее так, чтобы она не портилась и обладала необходимыми для использования качествами.

Процесс этот был и простым, и сложным, осуществлялся в несколько этапов – трудоемких и вредных: попробуй поворочать тушку в 100 кг, не нарушив целостность кожного покрова, сними шкурку, а потом засаливай, вымачивай, суши, скреби, обезжиривай в растворе керосина – слава богу, он уже имелся!