Путь попаданки. Книга 1 (СИ) - Иванова Инесса

— Я не могу сам или пользоваться, но разве спасать божье создание, доверенное тебе Господом, чтобы направлять его и вести по жизни — грех, дочь моя?

Ещё один лис! Раньше в моём мире существовал орден иезуитов, которые всё могли повернуть так, представить любое дело, чтобы выглядело в выгодном им свете.

Вероятно, отец Педро обучался у них.

— Я подумала. Мне надо встретиться с графиней Ридегейрой. Но завтра. А сегодня оставьте меня, я желаю почитать Писание, возможно, на его страницах я найду ответы на мучащие меня вопросы.

— Не называйте имён. Интересующая вас особа спасается в монастыре неподалёку. Орден Урсулинок.

Отец Педро распрямился и кивнул, поклонился низко и попятился задом к выходу.

Одну меня не оставляли. Фабиа пригласила на прогулку по лесу в коляске, пока служанки готовят обед, и я согласилась.

Давно в прошлой жизни я замечала, что иногда решение задачи стоит отложить ненадолго, и ответ придёт сам собой.

А в этой книге у меня был чит-код — Писание, отвечающее на вопросы. Но я не злоупотребляла им: мало ли, вдруг количество вопросов ограниченно. А впереди у меня ещё много неожиданностей.

И путь всё не кончается, а делает три загогулины на километр.

Но я обязательно дойду до конца. И вернусь к прежней жизни.

— Я хотела спросить вас, гранда, не найдётся ли для меня магического шара. Я бы хотела помолиться вечером и почитать Писание, здесь же нет храма, верно? А при свете керосиновой лампы это сделать сложно. Буквы расплываются перед глазами.

— Я найду для вас такой, ваша милость. Спрошу у мужа, он будет рад услужить вам.

Фабиа поклонилась с такой улыбкой, будто хотела сказать: а вы помните нашу доброту.

Я буду помнить. Всех и вся. И предъявлю каждому свой счёт в свой час.

Но сначала пора извлечь козырь из рукава. Идалия — сестра разбойника. Мало того что умна, так ещё и цыганский глаз имеет. Зоркий, бдительный, всё примечающий.

А главное — будет стараться ради брата и самой себя. Кроме как на меня, у них надежды ни на кого нет. Почитай, вытянули счастливый билет в моём лице!

А я, надеюсь, тоже. Как и то, что разбойник Хорхе сдержит слово, и Идалия явится вовремя.

Глава 35

Перед сном я зажгла магический шар и снова обратилась к Писанию.

Прочла молитву, какую нашла в памяти Бланки, а она знала их много, и задала мысленный вопрос: «Стоит ли мне идти в монастырь на встречу с фавориткой? Поможет ли мне это вернуться домой?»

Да, вопроса было два, но из одного выходил второй, поэтому так и задала.

Выдохнула и раскрыла книгу, ткнув пальцем.

«Поразит пред тобой Господь врагов твоих, восстающих на тебя; одним путём они выступят против тебя, а семью путями побегут от тебя».

Второзаконие, хм. Что бы это означало? Например, что я выиграю от свидания с фавориткой, ладно. Одним путём выступят — значит, герцог и фаворитка с канцлером Тавора заключили союз, всем вместе стараются меня устранить. Но я их рассорю? В союзе семь человек, или это метафора?

Проворочалась в постели, прогнав любопытную служанку, которая поинтересовалась, почему у меня горит магический шар. Эти шары очень дороги, так что Фабиа, понятное дело, беспокоилась, но возразить мне не смела.

Ничего, герцог им оплатит счёт. И мне заодно!

Снова я вернулась мыслями к нему. Вот что за гад! Решил меня предать, влез в душу со своими разговорами о чести и совести! Ага, о том, что он за меня хлопочет, что фаворитка ему враг. Видела, как он возле неё увивался. Как орёл возле добычи! Ничего, я вам устрою!

Может, король Энрике здесь не такой уж и Жестокий? Вот кто настоящая тёмная лошадка, с прочими, увы, всё понятно!

Я заснула глубоко за полночь. Мысли так и вертелись то вокруг знатных особ, то я переживала, как там моя верная Ирен. Не сошла с ума в беспокойстве за Бланку? Если бы можно было послать ей весть, что со мной всё в порядке! Но герцога не обманешь, он сразу всё поймёт.

Хорошо, пока это отложим. Будем действовать пошагово.

Утром меня разбудили крики во дворе. Спросонья я подумала, что это дворники во дворе ругаются возле мусорных баков, как бывало часто поутру, а потом открыла глаза и поняла, что нахожусь в доме с деревянным потолком.

Вспомнила, кто я теперь, и резко села.

Ругались две женщины. Одна была точно Фабиа, прогоняющая вторую, называя её нищенкой и побродяжкой. Грозилась спустить на неё собаку, которая тут же начала лаять во дворе.

Возле двери уже переминались с ноги на ногу две служанки. В руках одной был чан с чистой водой, вторая держала в руках полотенце и мочалку.

— Гранда, разрешите помочь вам? — робко начала одна.

Обе были молоды, и манеры имели грубоватые. Видимо, взяты в услужение из близлежащих деревень.

— Что там происходит? — спросила я, сдерживаясь, чтобы не подойти в одной ночной рубашке к окну. Неприлично, конечно, тут меня не поймут.

А тем временем вторая дама из ругающихся что-то тихо произнесла со знакомым мне акцентом.

— Быстрее оденьте меня, мне надо быть там.

Я махнула рукой на удивлённых служанок, но оказалось, что поторопить их нереально. Существовал протокол как отхода ко сну знатной дамы, так и пробуждения. И даже если бы за окном происходила битва, служанки не смогли бы его нарушить.

Но я сообразила, что могу отправить одну из них с посланием к Фабии.

Черканула пером на бумаге записку, где сообщала, что прибывшая — моя дама, и я прошу разместить её, пока не буду готова к выходу. И с чистой совестью отправилась в соседнее помещение, похожее на баню.

Помыться как следует, конечно, не удалось. Некогда размываться. Даже магия была бессильна против времени. У меня его оставалось очень мало, так что я только обмылась наскоро с помощью служанок, умылась и позволила им расчесать мои волосы.

Совершу омовение в монастыре. Урсулитки — богатый орден, туда попадали знатные девы и приносили с собой весомые дары, да и Мария Тавора, насколько я успела составить о ней мнение, была слишком тщеславной, чтобы подвергнуть себя аскезе. Святости убогой жизни, то есть.

Большинство верили в Бога, как и в моё время, либо когда припёрло, либо когда того требовал обычай. Или, что чаще всего, формально соблюдали ритуалы.

Это касалось даже некоторых священнослужителей, строящих карьеру подобно моему духовнику отцу Педро.

Наконец, я была готова принять гостью. Вышла в единственную комнату, что служила мне спальней и столовой, дала знак служанкам позвать хозяйку. И села на стул, приготовилась ждать.

Постаралась придать лицу безмятежное выражение, но даже без зеркала, оставшегося на сундуке, понимала: я вся в нетерпении.

И пусть! Пусть считают, что я не умею владеть собой.

Тем легче будет моим врагам, если они здесь, выдать свои истинные намерения.

В приоткрытую дверь проскользнула Фабиа. Она выглядела свежей, как майская роза, кокетливой, будто не в лесной глуши сидела, а на приём собралась. И платье сменила.

Но на лице её отражалось изумление, сменяющееся беспокойством при взгляде на меня. Точь-в-точь как тогда, когда герцог заподозрил во мне умалишенную!

— Ваша милость, — присела она в лёгком реверансе. Здесь любили красивые ритуалы без повода, манерные поступки и слова. — Я поражена услышанным. Та оборванка утверждает, что служит вам!

— Верно, — брякнула я и посмотрела на Фабиу так, что все её слова застряли в горле. От герцога набралась. Не иначе.

Раньше я всегда старалась быть хорошей девочкой, угодить отцу, которого давно не видела, потмоу, что «он ведь услышит обо мне и придёт». И оценит.

Не пришёл и не оценил.

И Бланка ждала того же сначала от брата-короля, матери и отца, потом от венчанного супруга. Оба мы с ней наивные дурочки! И я тоже хороша: поверила словам того, кто играет всегда за себя. Лживая тварь!

Он ещё пожалеет, что хотел меня обмануть!

— Может, я должна с вами советоваться, гранда, в выборе слуг?