Фиктивный брак госпожи попаданки (СИ) - Богачева Виктория

Было и смешно, и горько, и самую малость обидно. Меня слушали, только если это могло помочь им в достижении своих целей. Меня использовали как инструмент.

— Я могу лишь подтвердить то, что сказал мой муж, — я нацепила на губы улыбку и стеклянным взглядом окинула инспектора. — Мне нечего добавить.

— Понятно, миледи, — разочарование в его голосе чувствовалось даже кожей. — Что же. С вашего позволения, откланяюсь. Я должен осмотреться…

Он ушел, и мы еще долго стояли неподвижно и смотрели ему в спину прежде, чем Норфолк заговорил.

— Инспектор полагает, что я поджег свои собственные склады? — мрачно усмехнулся он.

То, что в такой ситуации он сохранял ясную голову и не позволял эмоциям взять верх, меня пугало и восхищало одновременно. Наверняка за его стальной броней скрывалась целая буря тяжелых, горьких чувств.

Кто бы ни стоял за поджогом, ущерб был значительным, и герцогу предстоит еще одно испытание — возможно, самое трудное на данный момент. А сколько их уже было… И будет.

Я знала, что Норфолку была не нужна моя жалость. Но внутри меня волей-неволей зарождалось беспокойство и сочувствие.

Я постаралась их подавить и поднесла к лицу руку, чтобы заправить за ухо растрёпанные волосы.

— Что у вас с ладонями? — герцог перехватил ее и повернул тыльной стороной вверх.

Да. Ладони, покрытые вспухшими мозолями, совсем не походили на нежные руки знатной леди.

Его прикосновение, неожиданно мягкое, все равно причинило боль. Он поднял голову и скользнул по мне взглядом, и его глаза расширились, словно он впервые заметил мой растрепанный вид, испачканное платье и следы сажи.

— Я помогала черпать песок, — непринужденно ответила я.

— Я не должен был брать вас с собой, — вполголоса произнес Норфолк, скорее рассуждая вслух, нежели говоря со мной. — Идемте, — а вот это уже было сказано мне.

Придерживав меня за запястье, герцог направился в сторону пожарных водовозов. Оказалось, вместе с ними прибыли и доктор с сестрой милосердия. Они приехали на переоборудованном экипаже, который мог бы служить прототипом кареты скорой помощи. Внутри доктор принимал осматривал одного из рабочих, который получил серьезные ожоги, а сестра милосердия стояла снаружи и опиралась на откидную полку, что крепилась к задней стенке экипажа.

— Ваша светлость, позвольте, я помогу, — добродушная женщина лет пятидесяти шагнула навстречу.

— Это не сложно, я сам, — произнес Норфолк к моему изумлению. — Если позволите воспользоваться вашим саквояжем, — и он скосил взгляд на огромный, потрепанный чемодан коричневого цвета, в котором, аккуратно сложенные, лежали лекарства и бинты.

— Конечно, ваша светлость… — оторопело пробормотала женщина и бочком-бочком отошла в сторону.

Довольно быстро отыскав среди лекарств нужные, герцог положил их на своеобразную столешницу и вновь взял в руки мои ладони.

— Будет щипать, — предупредил он хмуро и щедро плеснул на них прозрачную жидкость из стеклянного бутылька.

Я невольно вскрикнула, потому что жжение было сильным и резким. Но уже через мгновение оборвала себя, когда почувствовала кожей прохладный ветерок. Не веря, опустила взгляд: по-прежнему сосредоточенный и хмурый Норфолк дул мне на ладони…

Рот сам собой сложился в букву «о», и я поспешно его закрыла, не желая выглядеть в глазах герцога умственно отсталой. Он же не обращал на меня ни малейшего внимания, с головой погрузившись в манипуляции с моими ладонями. Длинными, прохладными пальцами он нежно и бережно втирал в кожу какую-то пахучую мазь, и у меня сбилось дыхание от этой нехитрой ласки, потому что я прежде не думала, что Норфолк на такое способен…

Сама мысль, что он заботится таким образом, была одновременно абсурдной и… приятной.

— Надо подсушить, — ровным тоном сказал он, наконец подняв взгляд. — И наложить повязку.

Герцог потянулся за бинтами, свободной рукой слегка сжав запястье, чтобы я не убрала руку.

— Придется перетерпеть.

Он промокнул ладони тканью, и я поморщилась, когда она коснулась воспаленной, пульсирующей кожи.

— Благодарю, — пробормотала я и заставила себя взглянуть ему в глаза.

Серые, внимательные, они смотрели на меня без тени привычной холодности.

— Возвращайтесь в особняк, миледи, — сказал он негромко, по-прежнему держа мои ладони в своих руках.

— А вы? — я невольно подалась вперед и понизила голос.

— Я останусь, — он вскинул брови, словно это было само собой разумеющееся. — Здесь еще многое предстоит…

— Я останусь с вами, — я продолжала настаивать, но герцог покачал головой.

— Возвращайтесь. Все уже кончено. Склад сгорел. А мне нужна свобода действий. Я не хочу вечно оглядываться и пресекать попытки мистера Уитмора допросить вас в укромном месте.

— На что вы намекаете?.. — я попыталась высвободить руки, но Норфолк лишь крепче их сжал.

— Я сказал ровно то, что сказал, — его губы дернулись в усмешке. — Инспектор ждет не дождется, когда сможет поговорить с вами без мужа-деспота. Поезжайте домой, миледи. Для моего спокойствия.

Я встретилась с ним взглядом, пытаясь понять, насмехался ли он или был серьезен. В глубине его глаз шевельнулся сдерживаемый вихрь эмоций: раздражение из-за навязчивости мистера Уитмора, беспокойство, гнев, направленный на поджигателей. И где-то между ними — крошечная искра чего-то нового.

Чего-то теплого.

— Поезжайте, — повторил Норфолк тихо и сделал шаг назад. — Я пришлю вам записку при первой возможности.

Я кивнула, и на его лице проскользнуло облегчение. Вместе мы прошли к выстроившимся в ряд экипажам, и герцог подошел к одному из них, переговорил о чем-то с кучером, а потом подвел меня и помог забраться.

— Когда вас ждать? — повиновавшись порыву, я придержала его за рукав рубашки двумя пальцами.

В ладонях тотчас запульсировала боль.

Герцог проследил за моим жестом удивленным взглядом, затем посмотрел мне в глаза.

— Не знаю, миледи, — помедлив, произнес он то, что думал на самом деле.

Затем, скрипнув реверсами, экипаж тронулся, и фигура Норфолка исчезла в утреннем тумане.

В особняке толком никто не ложился. Ни слуги, ни даже Уильям, которого я нашла в кресле у камина в гостиной. Он дремал, а кто-то укрыл его сверху пледом.

Меня забросали вопросами про пожар, про пострадавших и про самого герцога, и пока я терпеливо на них отвечала, в голове сам по себе выстроился план.

Глава 11

— Тесса? Зачем ты это делаешь?

Подув на упавшую на лоб прядь, я обернулась и посмотрела на Уильяма, проскользнувшего в столовую, которую я переделала под свой временный кабинет. Заходить без спроса в кабинет герцога я не стала, а мне нужно было место, чтобы осуществить свою задумку.

— Потому что когда все структурировано, то становится наглядно видно… — я замялась, пытаясь подыскать слова помягче. — Что на нас всех давно ведется охота.

Я выпрямилась и потерла онемевшую поясницу, и пробежалась взглядом по своему творению. Утром, как только смыла с тела и волос запах гари, я начала расписывать все, что случилось за последний год. Умолчав, конечно, о смерти настоящей Тессы.

Как методично, шаг за шагом толстяк-опекун, маркиз Хантли и, возможно, другие люди пытались добраться до отцовских чертежей. Какие методы они использовали. Что они делали. Скольких уже погубили.

Железнодорожная катастрофа и смерть графа Толбота. Ловушка поверенного Росса, в которую я с легкостью угодила — именно с нее во многом начались финансовые проблемы герцога Норфолка — главного конкурента маркиза Хантли. Смерть первого опекуна. Смерть второго опекуна. Переломный момент, развязавший сэру Джону руки. Самыми разными способами он пытался добраться до чертежей. Оставался лишь один, который он не успел воплотить в жизнь: убрать меня с дороги. И здесь мне повезло.

А ведь еще параллельно маркиз Хантли вел свою собственную кампанию по очернению Норфолка. Подговорил инспектора Уитмора. Убедил его, что герцог ненавидел покойного графа Толбота, что они поссорились незадолго до железнодорожной катастрофы. Убедил его, говоря современным языком, в наличии мотива. Теперь мистер Уитмор всерьез рассматривал версию, что Норфолк сам поджег свои склады. Подозревал его…