Крылья пламени - Эссес Дария

От силы их столкновения он стал стремительно падать. Илай до боли стиснул челюсти, прижимая вскрикнувшую Эстеллу еще ближе к груди, и сложил крылья за спиной.

– Обхвати меня ногами! – прокричал он, замечая вылетающих на улицу ангелов.

Эстелла без вопросов крепче вцепилась руками в его шею, соскальзывая вниз по телу. Она обхватила ногами талию Илая, хотя это было сложно из-за мокрой экипировки, после чего он, набрав в грудь побольше воздуха, перестал сопротивляться ветру и устремился к земле.

Заметив мелькающий перед глазами козырек, Илай изменил направление к нему и, когда до стеклянного навеса оставалось несколько взмахов, сделал кувырок. Со всей силой оттолкнувшись от козырька и вновь расправив крылья, он из последних сил устремился к небесам и услышал звук разрушенного стекла.

– Мягкая посадка, – воскликнула сквозь шум дождя Эстелла, потирая ушибленный бок и крепче обхватывая тело Илая.

– Всегда к вашим услугам, миледи.

Они стремительно поднимались все выше, следуя за отдаляющейся белой точкой – крыльями Дагнара. Ангелы не отставали и летели следом, но Илай смог восстановить равновесие, увеличивая между ними расстояние.

– Получилось? – спросил он, заглядывая в распахнутые от возбуждения глаза Эстеллы.

– Да… – недоверчиво прошептала она, затем сказала чуть громче: – Да! Да, черт возьми! У нас получилось!

Она показала ему карту, зажатую в руке. Карту всех коридоров и башен Стеклянного замка; карту, благодаря которой завтра они штурмом возьмут здание Сената. Эстелла слегка отодвинулась от Илая и, заглянув ему за спину, выдавила:

– О, ради лживых Богов…

А затем Илай услышал ее смех. Она смеялась так громко и искренне, что командир прикрыл глаза и попытался сохранить этот звук глубоко внутри.

– Получите, ублюдки! – кричала Эстелла, показывая отстающим ангелам средний палец.

Илай уже знал, что увидит за своей спиной. Сзади, прямо на стене Стеклянного замка, алой кровью было написано: «Всегда во тьме звезд, всегда за свободу Эрелима». Илай приподнял уголок губ, зная, что завтра об этом будет говорить весь континент.

Потому что они не верили в солнце. Теперь они верят в небо, которое когда-нибудь засверкает сотнями, тысячами звезд.

Глава 11

Шрамами на коже

Клэр который час вышагивала по утесу, то поглядывая на небо и хмурясь, то огрызаясь на надоедливого Нэша и смущаясь под недовольным взглядом отца.

– С каких пор ты стала так грубить людям, Кудряшка? – спросил у нее Тобиас, складывая руки на груди.

Услышав это детское прозвище, Клэр внутренне застонала, а Нэш победно оскалился. В детстве у нее были настолько кудрявые волосы, что отец говорил, будто птицы могут свить из них гнездо.

– Она всегда такая со мной, представляете? – поддакивал ему Нэш, продолжая нахально улыбаться.

Клэр послала ему уничтожающий взгляд, после чего снова посмотрела на небо.

– Что же они так долго? – бормотала она себе под нос. – А вдруг что-то пошло не по плану? Может, Костяному Черепу не удалось принять облик Эстеллы и Сенат сразу их разоблачил? Либо они даже не начали переговоры, а сразу схватили Илая и Дагнара?

Ее глаза в испуге округлились, и она вновь посмотрела на Нэша.

– Боги, что же мы тогда будем делать?..

– Летят! – воскликнула за ее спиной Астра, указывая на темные точки в беззвездном небе.

Секунды, пока они летели до утеса, казались вечностью – той самой, когда ты целый год ждешь своего следующего дня рождения, чтобы узнать, какой торт приготовят родители. Той самой, когда ты несколько дней чувствуешь, что вот-вот должно произойти что-то плохое, потому что слишком долго все было хорошо. Эта вечность течет неспешно, но когда ты оказываешь в той самой точке, где вечность стоит напротив тебя и приветливо машет рукой, приходит осознание, что встретились вы слишком рано.

Когда пять фигур мягко приземлились на утесе, когда Эстелла спрыгнула с рук Илая и застыла на месте, разглядывая членов Альянса, вечность ожидания Клэр закончилась.

И она распалась на части.

Клэр не знала, кто первым сорвался с места, поскальзываясь на мокрой траве и глупо улыбаясь. Сквозь непролитые слезы, сквозь почти два месяца разлуки, которые никак не повлияли на их дружбу. Они столкнулись и повалились на спины, крепко обнимая друг друга, словно делали это в последний раз.

– Ну неужели «Коффман и Ко» снова в сборе! – заорал на весь утес Нэш, запрыгивая на Эстеллу и Клэр и вдавливая их лица в грязь.

Девушки отплевывались и громко смеялись, пытаясь убрать подальше от своих лиц его мокрые перья.

– Однокрылый, Серебристая смерть с косой, Летучая Кудряшка… – Клэр пнула его. – Прошу прощения. Летучая Мышка и Сладкая Парочка!

– Боги, закрой уже свой рот, – одновременно проворчали Аарон и Астра и обменялись неприязненными – видимо, опять что-то не поделили – взглядами.

– Дети… – хмыкнула Костяной Череп и, достав из карманов грязно-бежевого плаща амулет, скрылась в магическом разломе.

Дружба – такое недолговечное, хрупкое понятие, способное подхватить поток ветра и испариться вместе с ним в любой момент. Из-за расстояния, которое постоянно разлучает близких, нового окружения или осознания, что вы просто переступили тот этап, когда считали друг друга друзьями. Кто-то привык двигаться по кругу, кто-то – по спирали или двум параллельным линиям. Но на каждом маленьком отрезке жизни ты будешь встречать новых друзей – самое главное, чтобы на этом пути вместе с тобой шел хотя бы один верный человек.

– Я так рада, что ты вернулась, – прошептала Клэр, шмыгнув носом и продолжая обнимать Эстеллу.

– Я бы никогда вас не бро… Нэш! – воскликнула подруга, когда Коффман постарался принять более удобное положение и врезал ей локтем по виску. – Встань с меня или я подожгу твои перья!

– Встань лучше ты, иначе застудишь спину, – раздался усталый голос Илая. Командир стоял чуть в стороне с Дагнаром и поглядывал на их переплетенные тела и лица, измазанные грязью. – Вы застудите спины.

– Иди к нам, Однокрылый! – бросил ему через плечо Нэш, недвусмысленно поигрывая бровями. – Вчетвером будет поинтерес…

– Не смей заканчивать это предложение в моем присутствии, Коффман, иначе больше никогда не подойдешь к моей дочери.

Клэр лежала в грязи, промокшая и уставшая, но счастливая оттого, что они на самом деле вместе. Ее отец, ставший любимчиком каждого повстанца, хоть раз заходившего в их столовую. Эстелла, с которой они точно не будут спать этой ночью, обсуждая произошедшие за месяц события. Нэш, выводящий ее из себя, но заставляющий краснеть от каждого пристального взгляда. Илай, который редко показывал привязанность, но в глубине души всегда хотел найти что-то теплое и хорошее. Аарон и Астра, никогда не называющие ее своим другом, но поступками показывающие обратное. И Дагнар – их связующее звено, которое спасло ее в самый трудный момент.

Счастье – это они.

Но счастье, как известно, недолговечно.

Эстелла удивилась тому, как ведьмы преобразовали пещеру. С помощью магии им удалось расширить проходы и уместить в них всех Пылающих, построить что-то наподобие тренировочного зала и столовой.

– Вот это да, – выдохнула Эстелла, оглядывая длинные деревянные столы и плиты, на которых Тобиас готовил повстанцам еду.

Он взъерошил ей волосы каким-то отеческим жестом и улыбнулся. Эстелла отметила, что после их злополучной встречи в Стеклянном замке Тобиас постриг длинные всклоченные пряди и подправил бороду.

– Будем как в старые добрые времена готовить твою любимую брокколи со сливками, – бросил он, выходя из столовой.

Только больше они никогда не будут здесь готовить. Потому что завтра Альянс покинет пещеру и начнет штурмовать Стеклянный замок.

После того как Эстелла приняла душ и переоделась в удобные вещи, которые не включали в себя шелковые платья и мантии, они расположились в зале со сводчатым потолком, обсуждая переговоры, а затем и стратегию штурма.