Пепел жизни - Харос Рина

– А Алкеста… – воспоминание о сестре больно резануло по душе, оставляя неприятный осадок.

– Ей уготована другая судьба, о которой ты догадываешься. Алкеста наконец-то раскрыла свое сердце Ведасу, страдавшему по ней сколько десятилетий.

В глубине души я понимаю, как она будет разбита, когда предстоит сделать выбор, но это ради блага сестры.

Я обхватила себя руками, пытаясь унять дрожь в теле. Казалось, что после смерти все проблемы исчезли – моя душа воссоединилась с сыном, осталось не так много времени, когда Хлоя отречется от истинной сущности, и мы, держась за руки, сможем вновь повстречать мать и отца. Где-то там, по ту сторону Забвения, где они проживают свой отведенный век, меня ждет тот, кому я подарила сердце.

– Алкеста знает? – хрипло произнесла я, стараясь не встречаться взглядом с Хлоей.

– Нет, и пока незачем… Механизм запущен, мойры пробуждаются, дух первого божества погиб от рук собственных потомков.

– Мойры?..

– Да, – Хлоя кивнула и тяжко выдохнула, – они перерезали его нить судьбы, как только почувствовали, что тот пробуждается и напитывается силами. Дух первого божества выполнил свою роль в череде судеб – породил мойр, которые воссоздадут баланс на небесах, землях и водах.

– Но для чего мойрам убивать своего предка?

– Инстрох, возродившись, вновь попытается воссоздать богов из собственной плоти. Все знают, чем закончился его первый ужасный триумф, – Хлоя тяжело вздохнула и посмотрела на меня, поджав губы, – они не могли позволить цикличности взять вверх. Мойры погибнут, как только священный огонь, смерть и жизнь воссоединятся.

– Но почему? – У меня не укладывались в голове слова сестры.

– Потому что они сами – потомки богов. Из их плоти можно воссоздать олимпийцев и титанов, которые уничтожат все живое в борьбе за власть. Их смерть – акт милосердия к самим себе, чтобы напомнить всем, что гибель – это лишь начало. Кровь запускает цикл, которому уготовано светлое будущее.

Я замолчала, пытаясь унять судорожный водоворот мыслей. Всей душой желала, чтобы Мулцибер нашел свое счастье с Касандрой, но оказалось, что не все так просто… Хлоя, разочаровавшись в первом творении, воссоздала второе – демона, который пришел к тому, что стал Высшим и правителем Авантина. К судьбе, что уготовила для него Смерть. Мелкими шажками через уничтожение собственной души, предательство и стойкость Мулцибер возродил себя из проклятой утробы, чтобы доказать: не всегда демоны – отступники и предатели, как о них говорят ангелы, восседая на своем священном троне.

– Йенс… твое первое творение… У него титаническая сущность, которую породила душа Адониса. Получается, если он его потомок по происхождению, то орк умрет, как только падет последний бог?

– Нет. Погибнут титаны, порожденные от плоти и семени Зевса, поскольку, насколько мне известно, он один из богов имел порочную связь со смертными девушками. Йенс – лишь душа, застрявшая в телесной оболочке орка. Магия, которая течет в потомках первого духа, – исчезнет. Но Йенс может использовать до падения Олимпа всю мощь божественной силы, что приведет к катастрофе.

Я вздрогнула, почувствовав озноб, вызванный словами сестры.

– Что мы будем делать?

– Я… я буду делать. Услышу молитвы Зевса и убью бога, обрубив жизнь титанов и потомков Интстроха.

Глава 25

Мулцибер

Я нервно постукивал ногой по полу, облокотившись на колени. Смотрел прямо перед собой, ощущая, как начинает ломить глаза и застилать влагой. Моргнув, я выпрямился и судорожно выдохнул, прислонившись к спинке стула в комнате. Расстегнув рубашку, раскинул края в стороны, ощущая, что стало легче дышать. Мысли о том, почему Касандра так отреагировала, не давали покоя.

Ей же были приятны прикосновения, я видел, как тело откликается на мои ласки. В конце-то концов, фея сама позволила дотронуться до нее!

Взяв со стола бумагу, я принялся медленно рвать ее на мелкие куски и скидывать на пол, чувствуя, как клубок внутри потихоньку развязывается.

Тело трясло от злости, крепко сжатая челюсть скрипела от напряжения, на казнь отправился второй лист, который противно скрипел в ладонях. Стук в дверь не отвлек меня – я лишь с большим остервенением принялся за свое занятие. Но звуки становились все требовательнее. Скривив лицо, махнул ладонью и при помощи магии распахнул дверь, на пороге которой стоял Августин, облаченный в белые одежды – туника с длинными рукавами доходила до колен, а штаны крепились на лодыжках жгутом. Я кинул на него беглый взгляд и издал нервный смешок.

– Выглядишь так, будто собираешься прощаться с жизнью.

– Простился уже несколько столетий назад, да вот только я по другому вопросу. Войду?

– Мог бы и не спрашивать.

Августин кивнул в знак благодарности, вошел в комнату и прикрыл за собой дверь, не дрогнув, когда магия правителя захлопнула ее на невидимую заслонку. Лемур прошелся босыми ногами по полу и остановился напротив меня. По его взгляду было понятно, что мужчина устал бесцельно бродить по земле в облике смертоносного существа. Я догадывался, зачем он пришел, но не знал наверняка.

– Я к тебе не за этим, Мулцибер, – устало произнес Августин, словно прочитав мысли, и на мгновение прикрыл глаза.

– Тогда я весь внимание.

– Я почувствовал некий дискомфорт у тебя в душе…

– Дискомфорт? – горько усмехнулся я и отшвырнул от себя разодранный клочок бумаги в стену – тот ударился и упал на пол. – Это теперь так называется?

Августин смиренно сложил руки в замок и опустил их, выдержав мой взгляд.

– После совета мне довелось встретить Касандру, и она… была немного не в себе. Ходила по коридору и твердила, что это Мулцибер был в ее снах. Что теперь облик развеялся, и этот похотливый индюк явился во всей красе.

– Так и сказала? – я удивленно выгнул бровь и усмехнулся. – Я явно недооценивал фею и ее острый язык.

– Слово в слово. Не уверен, что скажу правду, но… этот сон может как-то быть связан с тем, что Джойс сделала ритуал изгнания тьмы и света из ваших тел? Ты что-то помнишь о том дне?

– Толком нет, – я нахмурился и провел костяшкой кулака по губе, – но сон помню ясно. Смерть привела меня на поле, где резвилась фея. Ничего не было, если не считать, что она позволила прикоснуться к себе.

– Касандра что-то говорила во сне?

– Да… кажется, да… когда я спросил разрешения прикоснуться к ней, она ответила, что это всего лишь сон и мы ничего не вспомним, когда проснемся.

– Ты использовал магию?

– Шутишь? – Я кинул раздраженный взгляд исподлобья на Августина, отчего тот скривил лицо. – Ты без меня знаешь, что она только усиливает ощущения – как любовницы, так и мои… Августин?

Я внимательно посмотрел на лемура, не пропустив его задумчивое выражение лица. Мужчина подошел, встал напротив стола и принялся отстукивать ритм пальцами, предавшись думам. После минуты раздражающей какофонии звуков подался телом вперед, накрыл пальцы Августина своей ладонью и едва заметно мотнул головой, призывая не продолжать пытку.

– Я так думаю, что сон, который Касандра видела, начал скидывать пелену – поначалу она могла видеть лишь образ, чувствовать запахи, а когда ты спросил разрешения прикоснуться и использовал магию, это дало толчок к тому, что воспоминания обрушились на девушку. Пораскинь мозгами и скажи, как она вела себя в первую встречу?

– Будто и не помнила меня вовсе.

– Она произошла до или после того, как Джойс вас излечила?

– После, – недоуменно произнес я, не понимая, к чему ведет Августин.

– Должно быть, образ Касандры сохранился в уме, чтобы ты смог найти ее. Для феи сон стерся, но начали появляться обрывки, когда вы увиделись, коснулись друг друга… вопрос в другом – ты использовал магию, Мулцибер?