И я вновь заметила, что ткань платьев очень хорошая, приятная, явно дорогая.
Поблагодарив его опять, в этот раз примерку устраивать не стала. Ушла себе тихонько в комнату, разложила все свои обновки уже на вторую полочку в шкафу, про себя подмечая, что количество моих вещей в доме Дара всё растёт. Он ещё до этого мне тоже гребень принёс и скляночку с шампунем для волос, который очень вкусно пах.
В глубине души я понимала, что это не что иное как знаки его ко мне внимания. Вроде как Дар ухаживает так за мной… Но всеми силами старалась об этом не думать и делать вид, что не замечаю.
Кажется, моя теория, что Анка очень нравилась Дару, была правильной. И видно замуж он меня поэтому взял, и на ребёнка так сильно разозлился из-за ревности же, понятное дело. Но как выйти из этой ситуации, я не понимала.
Всё, что он давал мне — было мне нужно. Отказывать — значило не только лишить себя необходимого, но и его разозлить. Каждый раз, когда я благодарила, он становился добрее. И смотрел на меня почти с теплотой. И это одновременно и нравилось мне (а как может не нравиться, если во всех мирах я кроме него и не нужна никому больше?), и пугало прилично.
Страх после того, как он едва не побил меня, может и смогла бы перешагнуть, но неприятие физической близости после нападения на меня тех мужчин… Как справиться с этим, я не знала. Мне было физически плохо от мысли, что Дар рано или поздно захочет получить свой супружеский долг. И что мне наверное придётся с этим смириться. Несмотря на то, что он говорил раньше, головой я понимала, что рано или поздно мы вернёмся к этом вопросу.
И это при том, что из того, каким я его знаю, на нежность явно рассчитывать не приходится. Да и на любовь…
Желание — да. Я вижу, что он желает моё тело. Но он ни разу не спросил, о чём я думаю. Или чего хочу. И ещё… Сколько бы подарков не дарил, все они касались только меня. А моему малышу он совершенно точно ничего покупать не хотел…
Приложив обе ладошки к животу, я тяжело вздохнула.
Понятно, что он ему не нужен. Дар бы обрадовался, если бы с малышом что-то случилось и он не появился бы на свет. Наверняка. Потому и мне было совсем неловко просить его о чём-то. Вместо этого я достала свои старые платья и сорочки. Хорошенько их осмотрела. Ткань, конечно, была совсем дешёвой и протёртой, но всяко лучше, чем ничего.
Пока что я смутно представляла себе, через сколько месяцев мой малыш появится на свет. Но не могла не думать, где он будет спать и во что можно будет его заворачивать…
Поэтому усевшись на кровать, осторожно распорола самое старое платье и пару сорочек на крупные отрезки. Сойдут на пелёнки. Мало, конечно. Ну буду стирать почаще.
Была бы моя воля, я бы и новые платья для крохи порвала. Но Дар может обидеться, что так с его подарком. Поэтому конечно же не стала. А про кроватку… Не знаю, бывают ли тут вообще такие. Но если что, можно будет уложить его на большую в соседней комнате между подушек. Может хотя бы первое время Дар позволит мне ночевать с малышом там. Хотя я так и не поняла, зачем я ему в его кровати, если всё равно как муж и жена мы не спим…
— Что это ты делаешь? — отвлёк меня от размышлений удивлённый голос.
— Я… — растерялась, быстро складывая самодельные пелёнки. Почему—то испугалась, что Дар заберёт сейчас и выбросит. Не знаю, почему так подумалось.
— Тряпок дома полно, зачем порвала-то? — продолжал допытываться он, а я покраснела.
Он не любит говорить о моём положении, что ясно. Но видно, придётся сознаваться.
— Просто ты подарил мне новые. И я подумала, что эти можно пустить на пелёнки… Ходить буду в тех, что ты купил, всё равно же. А для малыша… ему нужнее же, чем просто лежать в шкафу будут… — сбивчиво поведала, снова рефлекторно пригнувшись.
Ожидала… наверное его недовольства. Злости. Ну и упрёков, конечно. Но никак ни того, что Дар вздохнёт и просто молча выйдет.
Хотя почему нет? Он же всеми силами игнорирует моё положение в разговорах. Вроде как и заботится — но это обо мне же. И я это понимаю. Оттого ещё больше становится стена между нами. Он ненавидит моего ребёнка, даже если желает меня саму. А я без малыша — никак. И если он его не может принять, то и я не могу принять Дара. И не смогу. Ведь каким бы заботливым он ни был, ближе всех сейчас для меня — только моя ещё совсем маленькая крошка…
Глава 25
Только Дар и тут смог удивить.
Поздно вечером, когда я уже немного опять начинала переживать за него, наконец появился на пороге. Отчёта, где он бывает, я никогда не просила. Не посмела бы. Но вот сейчас он вновь пришёл с какими-то свёртками.
— Возьми, — всучил их мне, и вышел на кухню.
Растерянно развернув, я ахнула от того, сколько материала он принёс. Широкие добротные отрезы ткани разной плотности. И просто хлопок, и нечто, похожее на флис, а ещё парочка светленьких крошечных распашонок и шапочек имелась. Ну надо же!
Он купил сам для малыша!
Недолго думая, на эмоциях я бросилась вслед за мужем. И как только увидела его у стола, тут же подбежала и обняла за торс. Сама от себя не ожидала. Но уж больно обрадовалась.
— Спасибо, Дар! — поблагодарила горячо, забывая о том, что старалась не провоцировать и не отдавая себе отчёт, что именно это сейчас и делаю.
Просто это было для меня так важно! И он понял.
Конечно же, я оценила. Особенно чувствуя его настоящее отношение к этому ребёнку…
И когда он в ответ лишь легонько коснулся моей спины ладонью, несмело подняла глаза, встречаясь с его грозовыми. Дар молчал и смотрел. Так странно… Будто бы видел перед собой не меня, а нечто очень ему дорогое что ли…
Его большая горячая рука медленно поднялась выше и коснулась моей щеки. Осторожно его пальцы прошлись по моей скуле, погладив подбородок.
— Не за что, — сказал и только.
Больше ничего. Никак не объяснил свой поступок. Не попросил ничего взамен.
Да, я давно поняла, что Дар — человек дела. Он не болтает по пустякам. Даже сейчас, увидел, что я пытаюсь изготовить пелёнки из того, что есть, сообразил, что переживаю из-за этого, и просто принёс.
Мою душу затапливала благодарность. И стыд, что думала про него плохо, когда сбежала из дома. И совсем он не плохой. Пусть и наверное на другую благодарность рассчитывал…
Отлепившись от него (что почему-то в этот раз делать не очень-то и хотелось), я неловко шагнула чуть подальше и замялась, стараясь перевести тему от своего такого импульсивного поведения.
— А как думаешь, на рынке найдутся пинетки, шапочки или костюмчики вязаные?
Раз уж он первый начал, то решилась прояснить наконец этот вопрос — во что одевать-то буду кроху.
Но почему-то от вполне безобидного вопроса, брови Дара взлетели почти на лоб.
— Такого на нашем рынке не купить. Дорого для местных. В столице-то есть конечно, можно съездить, — нахмурился, словно я у него бриллианты попросила.
— Правда? Странно очень. Что сложного — связать? Или шерстяные нитки тоже в дефиците?
— А зачем тебе нитки? Они-то имеются, да их никто даром не берёт. Тоже в столицу возят, оптом продают кружевницам.
Логики я не поняла. Если дорого купить готовое, то почему не вяжут сами?
— Ну я сама свяжу, если ты не против, — почти попросила.
Если он мне купит недорогие нитки и спицы, то шапочки и носочки точно смогу. Комбинезончик тоже можно попробовать. Когда-то я платье кукле вязала, может и это получится.
— Ты умеешь⁈ — удивился Дар.
— Умею. А что такого? — растерялась окончательно.
— А что же служанкой была, Аня? Да кружевницы порой богаче твоего прежнего хозяина! — ошарашил меня Дар.
Вот в жизни бы не подумала. Ну как не уметь вязать-то?
— Я… не знала, — сказала как есть.
Эх, а я всё голову ломала, как могу пристроиться в новом мире. Как работать с дитём на руках. А оказывается, всего-то и нужно — вязать для других. Ну и для себя, если Дар не против будет.
