— Здравствуйте, госпожа де Конти. Как поживаете?
К слову, Эдмонды-то я в гостиной и не увидела.
— Благодарю вас, я в порядке. Но скажите, это правда, что его высочество дал вам частную аудиенцию?
Я легко улыбнулась.
— Правда. Мы побеседовали о неких животрепещущих вопросах. Его высочество был столь любезен, что выслушал меня.
— И… что же, он готов разбираться в деле о вашем наследстве?
А я внезапно поняла — её же беспокоит, сколько ещё Эдмонда с Симоном будут у неё жить, и сколько их ещё кормить, и вообще!
— Его высочество заинтересовался — отчего же некоторые добрые здешние жители отнеслись к его великому имени без уважения, — усмехнулась я. — И как вообще им пришла в голову мысль оспаривать его подпись и выдавать её за подделку.
Госпожа де Конти наморщила нос.
— Это вы о чём вообще?
— Это я о тесной дружбе госпожи баронессы Клион, господина судьи де ла Порта и поверенного баронессы господина Питу. Они же вместе всё это придумали, верно я понимаю? — и снова смотрю с некоторой усмешкой — так, немного.
— Даже и не представляю, о чём вы, — пробормотала госпожа де Конти и исчезла за чьими-то спинами.
Ах, не представляет она! Ничего, кажется, вскоре представит.
Тереза приземлилась на банкетку рядом со мной.
— Я обсудила с тремя знакомыми платья и портных, и всем сказала, что ты подумываешь о большом заказе в столицу, потому что здесь никто не сможет тебе угодить. И что раз ты теперь оказываешь услуги короне, то тебе в любой момент могут открыть портал, чтобы не тратить время на долгие поездки. И что в столице есть портные, которые охотно примут твои деньги, — смеялась она.
— Спасибо, то, что надо, — я пожала её руку. — Теперь ждём, как скоро разойдутся слухи и как широко.
Тем временем появились музыканты. Оказалось, что на арфе играет племянница хозяйки дома, дама лет так тридцати. А на скрипке — некий заезжий музыкант, я даже имя его прослушала.
Дальше мы услышали несколько композиций — по отдельности, и одну дуэтом. Племянница графини играла старательно, но без вдохновения, а вот заезжий скрипач — очень даже, мне понравилось и прямо захотелось танцевать. Попробовать поимпровизировать — встать, поставить корпус, голову, руки… стоп, Вика, раз никто так не делает, здесь такое не принято. Нечего ещё больше шокировать местных жителей.
Тем временем музыканты удалились на перерыв, слуги принесли вино и закуски, Тереза с бокалом снова куда-то унеслась. А я задумалась и не заметила, как к моей банкетке подошёл принц собственной великолепной персоной.
— Доброго вам вечера, госпожа де ла Шуэтт, — поклонился он с улыбкой.
Я непроизвольно разулыбалась, потом до меня дошло — это ж не просто так, а принц, лютые нормы этикета и всё такое. Я подскочила, будто меня кто укусил, и поклонилась.
— Доброго вечера вашему высочеству.
— Прошу вас, присядьте. Мне, право, более привычно, когда подскакивают и строятся солдаты, а не прекрасные дамы, — смеялся он.
— Благодарю, — я улыбнулась и села, принц опустился на банкетку рядом. — Мы поговорили сегодня с полковником Трюшоном и, кажется, договорились. Завтра поедем смотреть наши запасы.
— Далеко ли это от города? Безопасно ли? Не дать ли вам сопровождающих? — тут же откликнулся принц.
— А дайте, — тут же закивала я.
Мы ещё не нашли, кому мешал господин Гаспар, и кому мешаю я. Охрана не помешает.
— Трюшона тоже возьмите, пускай приглядит, — принц взглянул на пробегавшего мимо слугу, и тот подал бокал с почтительным поклоном.
— О да, он пришёлся по душе моим домочадцам, — сообщила я, а потом подумала и продолжила. — Могу я спросить?
— Спрашивайте, — кивнул он с улыбкой.
А потом ещё пошевелил пальцами, и все прочие звуки как будто отдалились. Отлично, просто отлично — сидим на виду у всех, беседуем, и при том никто не может подойти и подслушать — о чём именно мы беседуем.
— Какой договор был у вас с моим покойным супругом? — и ещё взглянула на него из-под ресниц.
— Он обещал поставить половину необходимого вина и провианта. В том и загвоздка, что вторая половина у нас есть, но несмотря на всеобщее рвение, ещё одного приличного поставщика найти не удалось. Где-то недостаёт количества, а где-то меня не устраивает качество. Или Жака не устраивает, а ему я доверяю.
Так, нужно запомнить. Очевидно, принц и полковник — друзья, раз зовут друг друга по имени и доверяют друг другу.
— Но наверное, госконтракты… в смысле, поставки для армии — дело выгодное, и должно быть много желающих?
— Много и есть. Но если кто-то желает поставить что-то в армию, это не значит, что ему удастся. Какой-то командующий возьмёт любой товар, и ещё получит денежки от поставщика за то, что выбрал его, и не посмотрит на то, что вино давно прокисло, а мясо тухлое. А мне дороги мои люди, да и я сам себе тоже дорог, и брату, и моим детям, так что — только самое лучшее, — усмехнулся он.
— Согласна, — затрепыхала я ресницами.
Так, брат — это король, его величество Луи. Дети… значит, у принца есть дети. А кто ещё у него есть, интересно? Нужно спросить у господина графа, он, думаю, знает, и не откажется подсказать.
Дома можно было посмотреть на руку мужчины — есть ли обручальное кольцо. У принца на пальцах я насчитала пять колец, с камнями и без. Два из них так фонили магией, что даже неопытной мне было понятно — артефакты.
— Как вышло, что вы стали заниматься делами покойного супруга? — спросил принц.
Как-как, вышло да и вышло. Но не объяснять же ему… всё? Да-да, прямо здесь, посреди гостиной господина королевского наместника.
— Наверное, если бы меня не пытались убить, я бы не заинтересовалась — что вообще происходит. И если бы вопрос о наследстве не повернулся таким боком. Мне пришлось соображать, каких союзников я могу найти… и господин Фабиан стал первым из них. А его как раз можно было привлечь искренним интересом к делу. Да, я никогда не занималась управлением рудниками и виноградниками. Но никто же не сказал, что не смогу разобраться?
— Большинство известных мне дам даже и не пытались бы разбираться ни с рудниками, ни с виноградниками, — качал он головой.
— Лучше быть как некоторые, чем как все? — вспомнила я старое присловье.
— Как вы сказали? — рассмеялся он. — Лучше как некоторые? Пожалуй, пожалуй. Вы определённо не как все. Мне уже насплетничали, что вы едва ли не сами убили своего супруга, очень уж там тёмная история.
— А потом выстрелила в себя сама и сама же ударила себя по голове, да так, что три недели лежала без сознания, — закивала я. — И после убийцу к себе подослала тоже сама, да так, что если бы не вдруг пробудившаяся сила, то вашему высочеству бы сейчас со мной не разговаривать. А убеждать барона Клион-сюр-Экс сначала поставить вам вино, а потом уже продавать виноградники.
— Барон желал продать виноградники? — удивился принц.
— Да, сначала получить их в наследство, а потом продать, чтобы разобраться с долгами, я так это себе вижу. Или продать рудники и разобраться с долгами. Или продать всё и лопнуть от радости, — рассмеялась я.
— А вообще какое отношение барон имеет к наследству господина де ла Шуэтта?
— Так его матушка, вдовствующая баронесса — сестра господина де ла Шуэтта. Младшая, одна из двух. Вторая — госпожа де Тье, будет рада, если я вам её представлю.
— С ней вы ничего не делите? — усмехнулся он.
— Она поддерживает меня во всём, мы дружим ещё с монастырского пансиона.
Я огляделась — Тереза стояла неподалёку и смотрела на нас с изумлением, её глаза казались вдвое больше, чем есть на самом деле. Я кивнула ей, и она подлетела к нам, а принц живо снял свою завесу непроницаемости и поднялся. Я тоже поднялась.
— Ваше высочество, это Тереза де Тье, моя подруга и родственница.
Тереза поклонилась — изящнейший глубокий реверанс.
— Весьма рад знакомству, госпожа де Тье. Госпожа де ла Шуэтт говорит, что вы весьма способствуете её бурной деятельности.
