Вкус полыни (СИ) - Осокина Анна

Десница подал знак рукой, который означал, что небольшой отряд должен пуститься в быстрый галоп.

Мыслями ведьма находилась уже не тут, а в поселении, где провела детство и юность. В месте, что она считала своим домом, пока жители, которых она не раз лечила и спасала от бед, не подожгли ее в собственном доме. И если бы не счастливое обстоятельство в виде человека, который теперь скачет рядом, ее не было бы на этом свете.

Она долго пыталась заглушить в себе чувство обиды. Не ненависти или злости. Нет. Глубокая обида на логовцев залегла в душе. Исха не понимала, чем заслужила столь суровое наказание. Теперь, когда она лучше владела своей силой, Исха понимала, что смерть девушки на площади вовсе не ее вина. Лишь глупое стечение обстоятельств. Но этим темным людям было невдомек. Они не принимали дары, которые маги могли давать им, а потому о них стоило просто забыть. Но ведунья не могла. Обида все еще разъедала ее изнутри, как бы она ни старалась забыть обо всем, что случилось с ней в той прошлой жизни, до того как она встретила Веренира.

В письме были описаны странные и не менее страшные вещи. Кто-то из логовцев обратил внимание, что над ребенком порхали бабочки. Да, бабочки вначале весны — это довольно редкое явление, но солнце порой припекало так, что и мухи просыпались. Почему же эти красивые существа не могли проснуться после зимней спячки? И почему местные решили, будто это признак того, что ребенок — колдун, как писал человек десницы в письме?

— Веренир, — не выдержала Исха, хотя разговаривать при столь быстром передвижении оказалось крайне неудобно. Приходилось повышать голос.

Тот посмотрел на нее и нахмурился, а потом крикнул отряду:

— Остановка на две щепки!

— Нам нельзя останавливаться! — умоляюще воскликнула она.

— Мы не можем весь путь держать такой темп, лошади быстро устанут, — объяснил он. — Ты о чем-то хотела спросить?

— Почему? Почему так произошло?

Кажется, десница тоже весь путь размышлял над этим, потому что лицо его стало еще более озабоченным.

— Ты не хочешь мне говорить? — догадалась ведьма.

— Это лишь мои предположения.

— Веренир, — Исха глянула на него так, чтобы он точно понял: она от него не отстанет.

— Ты про эту семью мне рассказывала, тогда, давно? Еще до рождения княжны Златославы? О том, что роды были сложные, и тебе пришлось врачевать ребенка без амулета.

Ведьма серьезно кивнула.

— Да, я поделилась с ним жизненной силой.

— Я думаю, что это могло пробудить в нем дар, если ребенок изначально был к этому предрасположен.

— Ты думаешь, он действительно владеет магией?! Ясногорящий! Я вообще не об этом спрашивала. Как так получилось, что логовцы напали на эту семью? Как так могло произойти?

— Любое действие имеет последствия, Исха, — некромант оставался очень серьезен.

— Боюсь, что не понимаю тебя.

Он тяжело вздохнул, легонько потирая место ранения.

— Кто знал о том, что ты помогла Сэе при родах?

— Думаю, никто не делал из этого особой тайны. Да и мне после этого подарили трех коров. Если бы это скрывали, то обошлись бы золотыми куницами. И к чему ты ведешь? Ко мне половина поселения обращалась за помощью. Если бы нападали на всех, кого я вылечила, сами себя поубивали бы!

— Ты не просто вылечила дитя, ты сама сказала, что поделилась с ним жизненной силой.

— В любом случае магия не может проявиться настолько рано, Веренир!

Исха начинала паниковать, потому что если в ребенке действительно есть сила, в ее пробуждении виновата она. Если бы только в тот раз она успела зарядить бабушкин амулет!

— Сколько ребенку сейчас?

— Еще нет и года, через пару седмиц должен исполниться.

— Да, рановато, — задумался Веренир и подошел к Исхе, чтобы помочь снова забраться той на Крапинку и продолжить путь. — Но нет ничего невозможного.

Десница положил ладони на талию Исхи и заглянул ей в глаза.

— Не кори себя.

— Если я виновата в этом, то его могут убить из-за меня!

— Без тебя его не было бы на этом свете, милая, — Веренир дотронулся до ее лба сухими губами и, чуть скривившись, подсадил на лошадь.

— Это мог бы сделать и кто-то из дружины, — недовольно проворчала ведьма. — Ты еще недостаточно оправился от ранения.

— Я сам в состоянии помочь своей женщине, — отрезал Веренир. Прозвучало грубо, но от этих слов внутри Исхи разлилось тепло. Она видела, как он на нее смотрит, и не понимала, чем заслужила такое восхищение. Иногда ей даже становилось не по себе от его взглядов.

— Вперед! — скомандовал маг, когда все заняли места верхом.

Они ехали в самое пекло опасности. И Исха страшилась того, что может произойти, пока их там нет.

Весь оставшийся путь Исха мысленно подгоняла лошадей, чтобы попасть в Тихий Лог как можно скорее.

Напали на семью. Напали. Как напали? В письме не сообщалось, как именно, и это пугало. Одно дело, если мужики подерутся да разойдутся, совсем другое — если то, о чем думала Исха. И еще это то ли видение, то ли предсказание Бо… Внутри все переворачивалось.

Вот и знакомая дорога. Сердце закололо. Она не была здесь уже восемь лун. Исха спрятала волосы под капюшон, натянув его почти до самого носа. Она не хотела, чтобы кто-то узнал ее. Для логовцев она давно мертва.

Воспоминания так и лезли в голову. Все казалось до боли знакомым. Настолько, будто она только вчера покинула это место. Будто не было этой долгой зимы, встречи с Бо, воссоединения с Верениром и страшной битвы. Будто Исха не участвовала в убийстве тысяч человек.

Нет! Не время сейчас сожалеть ни о чем! Она обязана успеть спасти их! Сэю, ее любящего мужа, ее свекров. Хоть бы еще не оказалось поздно!

Однако как только они пересекли городские ворота, Исха поняла: они не успели. Сердце ушло в пятки. Черный дым валил с той с той улицы, где жила нужная им семья.

Лошади были в пене, однако отряд лишь немного замедлил движение, почти не снижая скорость.

— Туда! — махнула ведьма рукой в сторону дыма.

— Я догадался, — процедил сквозь зубы Веренир, направив отряд в нужную сторону.

Почти сразу из какого-то темного переулка к ним выбежал мальчишка.

— Господин десница! Господин десница! Господин Ранхой сказал проводить тебя, если ты приедешь! Я знаю короткую дорогу!

Веренир на ходу протянул мальчику руку, тот заскочил к нему на коня, спереди от мага.

— Показывай!

На улицах оказалось совсем пусто. Только бродячие коты провожали странную кавалькаду сверкающими глазами в лучах заходящего весеннего солнца. Когда всадники свернули в очередной переулок, Исха услышала множество голосов. И запах. Сильный запах гари. В горле запершило. Еще четверть щепки — и они оказались на месте. Люди, увидев отряд вооруженной княжеской дружины, расступились, дав им проехать.

— Именем Великого князя! — возвысил голос Веренир. — Где ваш голова?

Почти сразу же вперед вышел незнакомый Исхе мужчина. Худой, бледный, словно покойник, с рыжими усами и пшеничными редкими волосами.

— Я г-г-господин, — проблеял он.

— Господин десница, дурья твоя башка! — рявкнул на него один из дружинников.

Исха не знала, что человек может быть бледнее снега, но новый голова смог стать таким. Впрочем, пока Веренир стальным голосом опрашивал главу поселения о том, что здесь произошло, она отделилась от них. Спешилась с кобылы без всякой помощи и, завороженно глядя на пылающие стены большого деревянного дома, стала приближаться к нему.

Воздуха не хватало. Впервые после собственного сожжения она видела такой огромный огонь. Не чувствовала рук и ног. Все словно перестало существовать. Люди вокруг притихли и смотрели только на десницу и голову, не замечая ведьму.

Они опоздали. Опоздали. Ее вина. Пальцы коснулись калитки.

— Исха! Стой!

Веренир вытянул руку, как будто хотел задержать ее. Вокруг женщины взметнулся не пойми откуда взявшийся ветер. Он сбросил с нее капюшон, обнажив медные локоны, которые ни с чьими другими спутать нельзя.