Пепел жизни - Харос Рина

– Позволишь? – хрипло спросил я, чувствуя, как во рту пересохло – лишь пара капель влаги стекала по лицу и спине.

– Да, – едва слышно ответила Касандра.

Я ввел член до конца, начав двигать бедрами навстречу, чувствуя, что Касандра вот-вот кончит. Мышцы ее влагалища натянулись, обхватывая член. Спустя мгновение фея выкрикнула и вцепилась дрожащими пальцами в дерево, вырывая кору. Ее крылья подрагивали, судорожное дыхание слышалось на всей поляне, а по спине стекала влага, которая останавливалась на двух ямочках около ягодиц.

Сделав пару рваных движений, я извлек член из влагалища феи и подвел к ягодицам, раздвигая их руками. Головкой вошел внутрь, позволяя Касандре привыкнуть к новым ощущениям. Белоснежная магия окутала ее тело, нейтрализуя боль, – девушка хрипло задышала и кивнула, давая понять, что готова.

Я входил медленно, массируя руками ягодицы, чтобы она не испытывала боли. На грани оргазма мне хватило пары толчков, чтобы кончить в фею. Уткнувшись лбом между лопаток девушки, я поцеловал влажную кожу и руками обвил хрупкую талию, давая возможность обоим отдышаться. Касандра выгнула спину еще больше и, привстав на носочки, сделала пару шагов назад. Я извлек член и развернул фею к себе лицом, пальцами убрав прилипшие влажные пряди с лица.

– Я тебя люблю, – едва слышно прошептал я, обхватил ее лицо ладонями и поцеловал – медленно, позволяя восстановить дыхание нам обоим. Фея обвила руками мою шею и притянула к себе, опустившись с носочков. Я наклонился и легко подхватил ее на руки, отходя подальше от дерева в сторону небольшой поляны. Касандра не сопротивлялась, только руки подрагивали на моих плечах.

Сев на траву, я усадил фею себе на колени и склонил голову набок. Она недоверчиво посмотрела на меня, потом на влажную кожу и пожала плечами, не до конца понимая, чего я хочу от нее.

– Фея по своей природе должна от кого-то подпитываться. Зачастую она связывает свою жизнь с определенным человеком или существом, чтобы он служил своего рода источником для ее магии.

Я улыбнулся, когда увидел, как вытянулось лицо Касандры от моих слов.

– Ты… Ты хочешь стать источником моих сил?

– Да.

– Но ведь… Твоя сила… Твоя магия уменьшится…

– Я подпитываюсь похотью и страхами других. Первого будет достаточно, если ты, конечно, не откажешь.

Касандра пару раз моргнула и шумно сглотнула – краем глаза я заметил, как по ее коже пробежали мурашки.

– Занимаясь со мной любовью, ты напитываешь мою магию могуществом, силой. А я буду отдавать часть своих сил тебе. Взаимовыгодный обмен, не находишь?

Касандра едва заметно кивнула и перевела взгляд на дерево, в которое несколько мгновений назад вцеплялась пальцами и выдирала кору.

– Касандра, – прошептал я, проводя пальцами по обнаженной нежной коже феи, – если ты не готова, я все пойму и не буду настаивать… Просто мне казалось, что после того, что между нами сейчас произошло…

– Мулцибер, я… я…

Я безмолвствовал, давая ей возможность договорить, но Касандра молчала, будто что-то мешало высказаться. Легкий укол разочарования коснулся сердца, но в следующее мгновение невероятное чувство радости и восторга заполонило собой все вокруг – фея, чуть поерзав на моих коленях, развернулась лицом, распахнула крылья и облизнула пересохшие губы. Когда она приоткрыла рот, стали видны тонкие, как иглы, клыки. Я улыбнулся и склонил голову еще больше, чтобы Касандре было удобно. Она выждала пару мгновений, собираясь с мыслями и набираясь храбрости, а затем вонзила иглы в мою кожу, вызвав во всем теле мимолетную вспышку боли. Багровая магия, которая стремительно покидала тело, окутала плотным туманом тело Касандры. Она не впитывала мою кровь, а лишь забирала ту часть сил, которые я отобрал сам.

Белоснежная и багровая магии обвились вокруг друг друга, крепко сплетаясь воедино. Моя вырисовывалась в воздухе в виде вурхэнгсона, оскаливавшего пасть, с которого стекала вязкая темная слюна, Касандры – в виде птицы: небольшое тельце, ярко-изумрудное оперение, на кончиках крыльев виднелось фиолетовое вкрапление, напоминающее разводы краски. Клюв чуть изогнут вниз, вдоль позвоночника – золотистое свечение, что выдавало в существе магию феи. Птица подлетела к вурхэнгсону, но тот не оскалился в ответ – захлопнув пасть, он удивленно склонил голову набок и заурчал. Птица, быстро взмахивая крыльями, подлетела к нему и клюнула в нос, заставляя прикрыть глаза. Вурхэнгсон послушался и присел на задние лапы, чуть вздернув морду вверх. Птица издала звуки, напоминающие трель и журчание воды, и стремительно полетела в сторону существа.

Все произошло молниеносно – птица, закричав, распалась на множество белоснежных искр, как только соприкоснулась с телом вурхэнгсона. Существо, взвыв, распахнуло истерзанную пасть и проглотило остатки магии, напитываясь ее силами. Живой мертвец пару секунд пережевывал плоть, которая рассыпалась искрами, резко поднялся на лапы, начав переминаться с одной на другую, а затем из его позвоночника начали прорываться золотисто-бирюзовые крылья, сероватого оттенка шкура стала спадать кусками кровавой плоти на землю, лапы уменьшались, когти отваливались, зубы выпадали. Белоснежная и багровая магия стрелой пронзили его тело и ослепили поляну яркой вспышкой света. Вурхэнгсон осыпался горсткой пепла на землю.

Касандра в то же мгновение оторвалась от моей шеи и облизнула губы, вокруг которых струилась багровая магия. Крылья распахнулись и осветили поляну ярким светом, изумрудного оттенка глаза стали чернее самой ночи, а кожа приобрела загорелый оттенок. Белокурые волосы, струившиеся по спине, на кончиках окрасились в кровавые тона. Спустя три моих вздоха мираж рассыпался, и предстала прежняя Касандра, тело которой подсвечивалось изнутри – она широко улыбалась и в следующее мгновение крепко обхватила мою шею руками.

– Мулцибер?

– Да?

Касандра молчала, слышалось лишь ее прерывистое дыхание, а затем она тихо произнесла, так, что я едва смог расслышать эти заветные слова:

– Я люблю тебя.

Глава 41

Багровое древо

«Я тебя люблю» – простые слова, несущие в себе истину всех времен. Такие обыденные, но стоит их сказать нужному человеку, который заставляет твое сердце сжиматься в болезненной истоме от желания быть рядом, как они наполняются магией, силой, неподвластной ни одному смертному. Любовь – это то, ради чего стоит жертвовать, кроить себя, подобно сломанной кукле, чтобы сиять и дарить тепло тому, кто озарил душу взаимностью.

Последнее древо пало, не оставив шанса на спасение. Его гибель запустила колесо судеб, что будет карать всех, кто погряз в собственных грехах и пороках.

Жители Джомсона уже не боялись, нет – каждый в этот момент стоял и наблюдал, как крона последнего древа с треском упала на землю и на его месте образовался камень, напоминающий остроконечный кристалл. Багровая магия яростным потоком направилась ввысь, окрашивая небосвод в цвет крови. Древа, что пали раньше собрата, передали свои силы каменным стражам, которые ожидали своего часа. Те, почувствовав пробуждение магии и освобождение от оков, разноцветным калейдоскопом устремились следом за уничтожающей силой, переплетаясь воедино и образуя размытую фигуру.