Господин Фабиан смотрел на всё это и тихонечко усмехался.
— Скажите, госпожа де ла Шуэтт, что заставило вас взяться за дела покойного супруга? — спросил тем временем Курби.
— А разве это не естественно? Мне досталось некое дело, нужно, чтобы оно по-прежнему приносило доход, — пожала я плечами.
Ну вот, снова здорово, думала я, когда объявили о приходе ещё одного участника содержательной беседы — господина Луи Брассье. Он оказался седовлас, никаких париков не носил, но выглядел весьма солидно — и пуговицы серебряные, и вышивка искусная на тёмном сукне отличного качества, и на шляпе не только лента, но и украшеньице какое-то с камнем, камень сверкнул в лучах солнца из окошка.
— Здравствуйте, господин Брассье, прошу вас, проходите, — и показала ему на незанятый стул возле стола. — Сейчас вам подадут арро, и мы побеседуем.
— Здравствуйте, госпожа де ла Шуэтт, — коротко кивнул тот, сел и принял из рук слуги чашку с блюдцем.
Если молодой Курби всячески блистал воспитанием — отставлял мизинец и что там ещё тут положено делать, то Брассье сделал из чашки хороший глоток, опустошив её почти всю, и поставил на стол.
— Расскажите, госпожа, чего вам спокойно не сидится, — сказал он, сощурившись.
А я наоборот — улыбаюсь себе безмятежно.
— Вы о чём, господин Брассье?
— О том, что негоже женщине лезть в коммерцию, — отрезал он.- Или вы не доверяете Фабиану? Ну так напрасно.
— Как раз наоборот — доверяю, — продолжаю улыбаться. — Скажите, что вас не устраивает?
— Да Гаспар уже, наверное, сто раз в гробу перевернулся, он и не думал, что… — тут почтенный муж запнулся, что называется, на ровном месте.
— Раз начали — договаривайте, — сказала я ему. — Все свои, да?
Но он только вздохнул, впрочем, не сводя с меня глаз.
— Госпожа де ла Шуэтт, господин Брассье не понимает, как теперь с вами конкурировать, — хихикнул из-за чашки Курби.
— А что изменилось? — поинтересовалась я у него. — Господину Брассье будет неловко уводить у меня клиентов? А вам — отправлять поджигателей на мои склады? Не верю, простите. И что же, вы думаете, что вам было бы проще договариваться с госпожой Клион, которая весьма желала этого наследства? Или с её сыном?
— Купили бы, да и всё, — отмахнулся Брассье. — Готовы и у вас купить.
— И что же именно вы готовы у меня купить?
— Да хоть всё, — вступил Курби. — Вам ведь нужны деньги, так?
— Я их заработаю, — улыбаюсь. — Опять же, деньги от продажи поступают единожды, а деньги от хорошо работающего предприятия — более или менее регулярно.
— Вы вовремя показались на глаза его высочеству, — снова сощурился Брассье, — но он не останется в Массилии навечно. И кому вы будете продавать?
— Всем тем, кому мы продавали и ранее. Для начала. А дальше посмотрим.
— А если у вас откажутся покупать?
— И отчего же так случится? Я продаю не предметы роскоши какие-то, а вполне так насущные вещи — муку, овощи, мясо, вино.
— Если окажется, что мука испортилась, овощи и мясо сгнили, а вино прокисло, то их никто и не купит, — отрезал Брассье.
— Да ладно, с чего это оно всё разом возьмёт и прокиснет?
— А в этом нет необходимости, госпожа де ла Шуэтт, — вот тут уже улыбнулся Курби. — Если люди будут думать, что ваш товар негоден, они его не купят, даже если на самом деле он будет хорош. А раз не купят — то он весь рано или поздно неминуемо испортится.
Что ж, вот и моя очередь улыбнуться.
— Слышали, что сталось с де Ла Портом?
Торговцы переглянулись.
— Ну, сняли и сняли, — пожал плечами Брассье. — Со всяким может случиться, кто на королевской службе.
— А почему сняли? — я продолжала улыбаться.
— Так переполнил чашу терпения, — влез Курби.
— Ущемил кого-то, наверное — запросил слишком много. Очень уж складно о нём пели да стишки на заборах писали, — покачал головой Брассье.
— Вот, вы поняли, это хорошо, — я посмотрела на него строго и пристально. — И если что — петь о любом из вас ничуть не сложнее, понимаете? И стишки на заборах писать. Даже и склад жечь не понадобится. И факты не особо нужны, можно придумать, понимаете?
— Госпожа Викторьенн много читала, и отлично умеет делать такие вещи, — заговорил господин Фабиан. — Я и сам не сразу поверил, что она возьмётся за всё и потянет. Но она именно что взялась и тянет. И даже если его высочество уедет, то королевский наместник никуда не денется. А человек, поставляющий провизию и серебро короне, просто не может остаться без внимания первых лиц нашего города.
— Да неприлично просто — девчонка, и дело! — выдохнул Брассье.
— Почтенная вдова, господин Брассье. И нечего тут о моём возрасте, я ж не говорю, что вы на старости лет из ума выжили, — и я снова усмехнулась.
Впрочем, Курби тоже не удержался от усмешки, поспешил её спрятать.
— А наш Курби тоже молод, — подхватил господин Фабиан. — Но вы не сомневаетесь в его способностях вести семейные дела.
— Ну так старик натаскал, — пожал плечами Брассье.
— А меня натаскивает господин Фабиан, и давайте завершим на этом. Хотите вы того или нет, но сейчас я стою во главе предприятия де ла Шуэтт. И не имею намерения продавать, уступать или ещё каким-то образом отказываться от него. И предлагаю договориться о сферах влияния, так сказать. О том, кто что продаёт и кому. Я думаю, мы можем договориться и о ценах тоже, чтобы никто не остался внакладе. Нас только трое, если бы было двадцать три, было бы сложнее, но нет, всё реально.
Мужчины переглянулись — кажется, они рассчитывали на какой-то другой поворот разговора. Я вгляделась, вслушалась в свои ощущения…
Так, кажется, Брассье думал, что рулит всем господин Фабиан, и предполагал договариваться с ним. А Курби и вовсе полагал, что всё происшедшее — дело случая, и это принц сам решил все наши с ним дела, а я только стояла да ресницами хлопала. Ну, пусть.
— Ну вы скажете, договориться, — отмахнулся Брассье.
— Нужно подумать, дело-то непростое, — вторил Курби.
— Так я ж не против, — подмигиваю обоим. — Можно и подумать. Я тоже… подумаю.
И что-то мне расхотелось звать их на обед. Перетопчутся, да? Одно дело — союзники и партнёры, другое дело — когда вот так.
Кажется, господин Фабиан был согласен со мной полностью. И когда гости принялись подниматься и откланиваться, только кивал и улыбался.
Ничего, мы ещё поборемся, так, господа? И в итоге всё равно договоримся, жить-то нужно.
37. Мы готовимся к обороне
37. Мы готовимся к обороне
— Я правильно понимаю, что мне объявили войну? — спросила я чуть позже, после обеда.
В кабинет со мной пришли господин Фабиан, господин граф, явившийся на занятие, и Шарло.
— Пока ещё не объявили, но… — господин Фабиан вздохнул.
Господину графу уже рассказали о содержании утренних переговоров. И о том, что я даже не предложила обоим конкурентам остаться на обед, видимо — так сильно разозлилась, обычно ж всем предлагаю. Ничего, конкуренты откланялись и ушли. А я задумалась.
— И этот вопрос нужно решать без поддержки принца, самим. Потому что принц и вправду уедет рано или поздно, а мы все останемся. И вообще, это внутреннее местное дело, закон пока никто не нарушал, а недобросовестная конкуренция была всегда, что уж.
— И что вы собираетесь делать? — поинтересовался господин граф.
— Для начала — собирать сведения. Один умный человек сказал — кто владеет информацией, тот владеет миром. Господин Фабиан, от кого мы можем узнать что-нибудь любопытное о посетивших нас утром господах? Об их делах в первую очередь. Обиженные клиенты, спорные случаи, сомнительные сделки? Почему-то мне кажется, что господин Гаспар, мир праху его, должен был интересоваться конкурентами с этой стороны, тем более, что у него уже случались с ними некоторые недоразумения.
Господин Фабиан озадачился.
— Вы правы, госпожа Викторьенн, интересовался. Я подумаю, где могут быть такого рода сведения. Возможно, в столичном доме. И Паланов спрошу, вдруг у них что-то хранится.
