Хозяйка Северных гор (СИ) - Хайд Адель

А сидящий со мной рядом капитан Сэл, Босхшцённо цокал языком и говорил:

— Они прекрасны, настоящие воины.

После танцев, на закате, все пошли к священному месту. Оно мне напомнило каменные столбы Стоунхеджа. Эти выглядели немного по-другому и называлось это «Камень судьбы».

Морна объяснила, что король должен поклясться на этом камне, таков древний закон Дал Риады*, и подтвердить клятву кровью.

(*древний род королей скоттов, победивших древних пиктов и основавших Шотландию).

И я снова осознала, что я в дремучем Средневековье, и мне снова захотелось к себе в замок.

Вечером на «вечерний эль» я снова не пошла.

И Алан пришёл сам. Попросил Морну выйти и присел за стол в маленькой кухне Морны, сразу заняв половину комнаты.

— Ты снова сбежала, — сказал он, — не хочешь становится моей невестой?

— Ты же знаешь, Алан, я не могу, у меня обет, и до его окончания ещё два года, — я внимательно взглянула на мужчину:

— Ты готов ждать?

Он опустил голову, я обратила внимание, что волосы его повязаны в хвост ленточкой, а в основание привязана веточка вереска.

— Я готов ждать, если ты готова стать моей невестой здесь, сейчас, — произнёс этот несносный шотландец.

И тогда я решилась и сказала ему часть того, что ему знать не надо:

— Алан, тебя выбрали королём, и, зная тебя, могу предположить, что договор со Стефаном, королём Англии, на его условиях ты не подпишешь, и тогда начнётся война.

Алан молчал долго, и я уже решила, что он сейчас встанет и уйдёт. Но он вдруг поднял голову, встал, почти упираясь макушкой в потолок, легко выдернул меня из-за другой стороны стола, наклонился близко-близко к моему лицу и прошептал почти что, касаясь губ: — Когда я выиграю войну, ты выйдешь за меня?

Глава 50

— Когда я выиграю войну, ты выйдешь за меня?

И я отказала Алану, теперь уже не просто лорду-стюарду, а королю Шотландии, во второй раз.

Да, он мне нравился, да, моё молодое тело трепетало, когда он находился близко, но внутри этого молодого тела была моя душа, и прожитый опыт позволял мне понимать больше и управлять своими эмоциями, не поддаваясь на гормональные реакции. Если коротко, то я действовала так, как подсказывала мне логика.

Даже понимая, что больше никогда не получу предложения короля Шотландии и, возможно, что вижу его в последний раз, я всё равно отказала ему.

Алан ушёл, Морна вернулась в дом и нашла меня в расстроенных чувствах, поплакала я позже, когда услышала, что дыхание Морны стало спокойным, что она уснула, и тогда, лёжа на жёсткой лежанке в маленьком домике, я смотрела в низкий потолок, а слёзы катились.

Конечно, утром по опухшему лицу всё было заметно, Морна укоризненно покачала головой, но ничего не сказала. Такие они шотландцы, не полезут к тебе с советами, пока сам не спросишь. Я не спросила.

Рассиживаться мы не стали, я приказала капитану Сэлу собираться, пора было возвращаться домой.

Выход в сторону порта Абердина назначили на утро, а накануне вечером, когда мы сидели с Морной за кружкой травяного напитка, и я рассказывала ей, как можно из шерсти валять плотную материю, чтобы делать валяные вещи, вдруг раздался лай Ворона.

Морна подняла голову и прислушалась, лай не прекращался.

— Кто-то стоит у калитки, — проговорила Морна, — пойду погляжу.

Это пришла Фрэн, «не невеста» Алана.

Я сначала услышала женские голоса, разговор шёл на каком-то диалекте, который я не понимала, а потом Морна вошла в дом и за ней я увидела девушку.

— Фрэн просит тебя с ней поговорить, — сказала Морна, недовольно поджав губы. И я поняла, что была бы воля Морны, она бы её даже не пустила во двор.

Но мне казалось, что для Алана такая девица отличный вариант. Влюблённая в него, пробивная, не стесняющаяся своих чувств.

— Я поговорю, Морна, — сказала я, вставая из-за стола.

Морна буркнула:

— Сиди, леди, я выйду.

Потом зыркнула на Фрэн и добавила:

— Не долго, там уже прохладно.

После того, как за Морной закрылась дверь, Фрэн, не спрашивая разрешения, прошла в комнату и уселась за стол.

Несколько мгновений мы смотрели друг на друта. Почему она не начинала говорить, я не знаю, но для себя решила, что мне нечего ей сказать, хочет помолчать, значит помолчим.

Но Фрэн пришла не молчать и всё-таки заговорила:

— Что в тебе такого, леди? Чем ты его приворожила?

Я молчала, потому что мне нечего было ответить.

— Это хорошо, что ты уезжаешь, я рада, уезжай и не возвращайся, — продолжила она.

Она хотела сказать что-то ещё, но потом встала и вдруг пошатнулась, сделала несколько шагов и стала валиться на пол.

Я подбежала к ней.

— Позови Морну, — слабым голосом попросила она.

Я выскочила за дверь, не сразу увидела Морну, та стояла в стороне от входа в дом, а уже смеркалось, и крикнула:

— Морна, там Фрэн плохо.

Морна спешно прошла в дом, но Фрэн уже не лежала на полу, а сидела на лавке.

— Что с тобой было? — недовольным голосом спросила Морна.

— Что-то голова закружилась, но уже прошло, — всё ещё слабым голосом ответила Фрэн.

Я тем временем налила кружку с водой и дала Фрэн, но она пить не стала, встала, уже не шатаясь, и вышла, так больше ничего и не сказав.

После того как она ушла, Морна какое-то время сидела в задумчивости.

— Зачем она приходила? — после некоторого молчания спросила Морна

— Сказала, что рада, что я уезжаю, — улыбнулась я.

— А то это так не было всем понятно, — язвительно произнесла Морна, а потом вдруг встала и пошла в комнату, где лежали собранные в дорогу вещи.

И вскоре вернулась, в руке у неё было что-то, завёрнутое в тряпицу.

Морна, словно ядовитую змею положила тряпицу на стол и осторожно развернула. На тряпице лежал небольшой камень.

Сам камень был белого цвета с чёрными прожилками. Но на камне, помимо природного, был нанесён еше рисунок, то ли фигура, то ли буква какая-то.

— Гадина, — неожиданно прозвучало в установившейся тишине.

Это Морна сказала, с ненавистью глядя на камень.

— Фрэн гадина, — ещё раз повторила Морна, на этот раз точно обозначив, к кому относится это определение.

— А что это? — спросила я

— Смерть твоя, — просто, отчего это прозвучало ещё страшнее, сказала Морна.

—На камне руна, это древнее проклятие друидов, для тех, кто пришёл уничтожить их леса,— объяснила Морна.

Я, конечно, не верила во все эти «каменные проклятья», но обнаружить, что кто-то пытался тебе навредить, было неприятно.

Вдруг Морна мстительно сказала:

— Теперь, когда проклятие не подействует, оно обратится против того, кто его наслал.

Мне стало жутко от той уверенности, которая прозвучала в голосе женщины.

— А можно как-то сделать, чтобы оно исчезло? Что взять-то с глупой влюблённой девицы? — попыталась спросить я.

Но Морна сказала мне только одно:

— Она не просто глупая девица, она хочет стать королевой, а это не только титул, но и ответственность. Как она сможет её нести, если начинает с такого?

В общем, Морну мне убедить не удалось, и я не стала продолжать, в конце концов, скоро уеду и больше никогда сюда не вернусь. А шотландцев увижу, только когда они решат вернуться за своими, оставшимися в Кардифе.

Рано утром, только-только начинало рассветать мы вышли из долины Глен-Мор в сторону Абердина, где нас ждал корабль.

Алан не пришёл меня провожать. И я мысленно пожелала ему счастья.

***

До Абердина мы добрались без происшествий. В городе царила странная атмосфера. До отплытия мы с капитаном решили, что надо встретиться с мэром.

Он, конечно, меня поразил, такой громадный весельчак, сказал, что будет рассказывать своим внукам историю северной леди, пробравшейся на выборы шотландского короля.

А потом, когда мы прощались, он вдруг стал серьёзным и сказал:

— Хорошо, что вы уезжаете, скоро здесь будет сложно.