Хозяйка Северных гор 2 (СИ) - Хайд Адель

Генрих отошёл, чтобы налить себе бокал, а Элеонора осталась у зеркала, и продолжила смотреться в него, но видела она не себя, она как будто старалась проникнуть в мысли женщины, которая была способна создать то, чего долгие годы не удавалось сделать венецианским мастерам.

Такая женщина не может быть восторженной дурочкой или страдающей вдовой, такая женщина вряд ли удовлетворится герцогом, и Элеонора с тревогой взглянула на Генриха. На Генриха, который, она это знала точно, любил её за то, что она могла принести ему корону, и за ум. А вдруг есть та, что умнее моложе, красивее, и за которой стоит немалая часть королевства, которое Генрих хочет получить?

Это не просто недалёкие фрейлины, которые «стройными рядами» проходили мимо, не оставляя в памяти Генриха никакого следа, здесь чувствуется недюжинный ум, размах и совершенно другой уровень.

И Элеоноре впервые с того дня, когда она приняла решение развестись с первым мужем, стало страшно.

«Что делать? Оставлять ли план с герцогом? Попытаться договориться или устранить?»

Элеонора никогда не любила жёсткие варианты, поэтому, чтобы принять решение, ей нужно было чьё-то мнение, того, кто достаточно хорошо знал Генриха и был предан ей, и мог бы верно оценить эту новоявленную королеву Уэльса. И при необходимости не был бы обременён излишней щепетильностью.

Дело было за малым, найти такого. И Элеонора начала продумывать новый план.

Глава 69

Замок в Туре, двор Генриха II Плантагенета

— Дорогой Рауль, я считаю, что тебе пора остепениться, — начала Элеонора.

— Нет уж, Эли, хватит с меня, — отрезал он.

— Ну что ты, — мягко возразила она. — Два неудачных брака — это ещё не знак того, что тебе это не дано. Тем более что у меня для тебя есть прекрасная кандидатура.

Элеонора посмотрела на высокого, хорошо сложенного, с мощным разворотом плеч мечника, мужчину, на благородное лицо, украшенное небольшим шрамом над правой бровью, с лёгкой сединой на висках. Она знала, что Рауль пользуется успехом у женщин, но сам весьма разборчив и никогда не был замечен в многочисленных связях и сомнительных победах.

— Рауль, и у неё тоже было два неудачных брака, — осторожно сказала Элеонора.

— Эли, — перебил Элеонору Рауль, второй граф Вермандуа, — я всегда уважал твой ум, но хоронить себя с какой-то старухой в угоду твоим амбициям я не стану.

— Обижаешь, Рауль. Неужели ты думаешь, я предложу тебе что-то ужасное? Выслушай хотя бы, кто она, — ответила Элеонора, улыбаясь, зная, что мягкость всегда хорошо действует на мужчин.

— Рассказывай, — буркнул с недовольным лицом мужчина.

— Ты в курсе последних событий, Рауль? — спросила она, начиная издалека.

— Каких именно? — усмехнулся граф. — Сейчас события развиваются с такой скоростью, что утром встал в одном государстве, а после обеда обнаружил себя в другом.

— Ну, где-то ты прав, — всё так же мягко улыбнулась Элеонора и спросила: — Что ты слышал про Уэльс?

Во взгляде Рауля возник интерес, и Элеонора сразу это отметила.

— Уэльс? Это же оттуда? — он показал на огромное ростовое зеркало, теперь установленное в малом приёмном зале Элеоноры Аквитанской.

— Да, — кивнула она. — А что ещё ты слышал про Уэльс?

— Слышал, что там появилась новая королева, — ответил граф.

— Да, но она себя так не называет, — несколько ревниво произнесла Элеонора, и, мысленно отругав себя за несдержанность, продолжила: — И, скорее всего, она умна, потому что королева в Англии может быть только одна.

— А ещё я слышал, — сказал граф, — что у неё военный союз с королём Шотландии, который отобрал у Англии те земли, что Англия уже считала своими. А учитывая, что король Шотландии молод и не женат, я уверен, что только военным союзом это ограничилось.

— А что ещё ты слышал? — Элеонора, как обычно, рассчитывала на то, что мужчины не любят, когда их заставляют что-то делать, но прекрасно делают то, что считают своим решением.

— Говорят, что она красивая, — сказал граф, но, заметив мелькнувшее на лице Элеоноры недовольство, понял свою ошибку и исправился, добавив: — Почти как ты.

Между тем на лице Элеоноры снова появилась мягкая улыбка.

— И ты всё ещё считаешь, что это плохая партия? — спросила она.

Мужчина замолчал, и Элеонора увидела, как Рауль просчитывает варианты. Она ему доверяла и была уверена в том, что её дальний родственник не имеет королевских амбиций, хотя и относится к королевской фамилии, но быть вассалом Генриха ему было спокойнее.

Это был бы идеальный вариант, в отличие от того же герцога Кентерберийского, которого, во-первых, Северная Леди вряд ли воспримет благосклонно из-за его святейшего братца, а во-вторых, Кентерберийских будет сложнее контролировать.

— Ну так что, Рауль? — уточнила она.

— Ты меня торопишь? — удивился мужчина. — Могу я хотя бы взглянуть на её портрет?

— Можешь, — кивнула Элеонора, готовая к этому вопросу. Она откинула полотно с установленного на треноге портрета леди Маргарет, который ей презентовал епископ Кентерберийский после того, как Северная Леди объявила Уэльс независимым.

На Рауля с портрета строгим взглядом синих глаз смотрела очень молодая медноволосая женщина. Рауль знал, что художники обычно льстят оригиналу, но только взглянув в эти глаза, граф Вермандуа решил, что ему эта идея нравится.

— Я согласен, — сказал он.

Элеонора улыбнулась — её план сработал.

— Что надо делать? — спросил Рауль.

— Тебе надо попасть в Кардиф, — ответила леди Элеонора. — Иначе, на расстоянии, боюсь, будет весьма сложно очаровать гордую Северную леди.

Граф Рауль Вермандуа посмотрел за окно.

— Здесь у нас ещё тепло, — заметил он, — но там, на севере Англии, на скалистых берегах Уэльса, наверняка уже начинается зима.

— Так это и хорошо, — сказала леди Элеонора. — Потому что просто приехать недостаточно. Нужно яркое событие, и мы с тобой подумаем, как это сделать так, чтобы Северная Леди была уверена, что ваша встреча случайна.

Элеонора снова всё предусмотрела. Не предусмотрела она только одного, что у этого разговора будет свидетель. Это случилось совершенно случайно, епископ Кентерберийский зашёл в малый зал в поисках Элеоноры, но, услышав, что она входит и не одна, то он не стал выходить, а спрятался за портьеру, когда Элеонора и Рауль вошли в зал.

Зал был достаточно небольшим, чтобы хорошо слышать, о чём говорили, и достаточно большим, чтобы не было слышно того, кто не хотел быть услышанным.

Епископ Кентерберийский, который уже считал Уэльс своим, вдруг понял, что и серебряный рудник, и огромный кусок территории, который он хотел присоединить к тем владениям Кентерберийских, что сейчас считались собственностью короля Англии Стефана, снова уплывают у него из рук.

«Проклятые бабы, — подумал епископ, — они вечно строят злокозненные планы. Ну уж нет! Я не для того всё поставил на карту, чтобы отдать это норманнам. Никакого Рауля Вермандуа не будет. Я лично позабочусь об этом».

***

Кардиф. Маргарет

Жизнь в Кардифе определённо стала веселее, теперь замок был полон людей, шотландцы вносили свой колорит, но и Али со своей небольшой свитой тоже, определённо, положительно влиял на настроение в замке.

Прошло уже пару недель, а интерес, который вызывали ставшие уже привычными разговоры на ужине об обычаях Аббасидского халифата и окружавших его арабских стран, где Али, как оказалось, везде побывал лично, не ослабевал.

Али оказался очень интересным рассказчиком, и мы все многое узнали об обычаях Халифата и о том, как вообще в арабском мире развиваются события.

Я настояла, чтобы Джабир тоже присоединялся к ужину. Мы даже перестали готовить свинину, телятина и баранина стали привычным рационом, потому что терять таких интересных собеседников из-за различий в традициях питания не хотелось.