Я подарю тебе тьму (СИ) - Олеева Лора

— Астра! — слышу я строгий голос и замираю, пытаясь слиться с черепицей. — Я знаю, что ты там! А ну слезай! А то я залезу, и вот тогда тебе точно не поздоровится…

Ох-хо-хо! С Льереном, когда он в таком гневе, лучше не спорить. Подползаю к краю. Ну да, вот же он стоит, во всей красе. Полы серого сюртука раздувает ветер. Из-под черных волос двумя синими кристаллами сверкают глаза.

— Слазь немедленно!

— Да я только…

— Слазь тебе говорят!

Просто Домострой какой-то.

— Я тут случайно… — начинаю врать на ходу я, медленно спускаясь по лестнице, но Льерен решительно сдергивает меня где-то с середины, ставит на ноги и разворачивает к себе.

— Астра! Ополоумела? Я строго-настрого запретил тебе заниматься разными опасными экспериментами до родов. А лазать по крышам вообще безумие!

Из-за угла дома выглядывает встревоженная Арвета, и я догадываюсь, кто меня сдал с потрохами. Ну да, приставил ко мне соглядатаев: то Лилия через день приезжает, то еще кто… Думала, сегодня хоть ускользну, но не тут-то было!

— Я пока пойду, — мнется Ивар, торопливо кланяется и удаляется, провожаемый прищуренным взглядом Льерена.

Нет, ну мы уже полгода женаты, я даже его ребенка жду, а он все равно ревнует меня к каждой особи мужского пола. И это при том, что у Ивара уже и невеста своя имеется.

— Льер, посмотри на меня!

Льерен нехотя отводит взгляд от бедного парня, торопливой рысцой бегущего на выход из сада. Он смотрит на меня, и его взгляд смягчается.

— Звездочка! — с упреком говорит он мне. — Я тебя точно к своей ноге на цепь прикую. Ты же не даешь мне работать. Я как на иголках. Только и думаю — что ты еще учудишь!

— Ну может, была не права, что полезла на крышу, — легко соглашаюсь я.

Обвиваю шею Льерена руками, виновато хлопаю ресницами и ощущаю, как муж размякает. После нескольких месяцев проб и ошибок я нашла-таки ключик к своему суровому магу и без всяких зазрений совести этим пользуюсь.

— Ладно, пойдем обедать, — уже спокойно говорит Льерен. — Раз уж я все равно со службы раньше пришел.

Муж нежно целует меня и прикладывает руку к животу. Ага, это он так сканирует малыша. Вот уже два месяца, с тех пор как я огорошила его этой новостью, Льерен только и делает что проверяет, в норме ли наш ребенок.

В марте я мялась две недели, уговаривая себя, что мало ли какие бывают задержки, может, я дни перепутала, и вообще… Но Льерен, который все последние дни наблюдал за мной внимательно, не выдержав, сам повел этот разговор.

— Астра! Мы же договорились ничего друг от друга не скрывать! — строго начинает он, посадив меня к себе на колени.

— Ну, тут такое, женское… — мямлю я.

— Женское, мужское… Говори!

Я смущенно отвожу глаза и начинаю заплетающимся языком что-то объяснять. Глупо как! У них же тут ни тестов нет, ни УЗИ.

— Тише, Звездочка! — останавливает мое сбивчивое лепетание Льерен.

Прикладывает руку к моему животу и закрывает глаза. А я их, наоборот, раскрываю во всю ширь. Муж сидит так несколько минут, так что я уже начинаю смущенно ерзать, потом открывает затуманенные глаза.

— Ну вот, — говорит он, улыбнувшись, — теперь у меня будет две Звездочки.

— В смысле?

— Во всех смыслах, — смеется Льерен. — А если она еще и переймет твой непоседливый нрав, то точно придется бегать за ней по всей галактике.

— Она? За ней?

— А ты кого хотела? — притянув меня к себе, интересуется Льерен.

Ой божечки-божечки! Да я вообще никого не хотела. Кроме котенка. Или этого, на кальба похожего. Ну, в прежней жизни учиться собиралась, карьеру там строить… Здесь магазин только собиралась открыть. А тут такая новость! Да и страшно, к тому же. У них же тут отсталая медицина. А у нас раньше каждая вторая женщина умирала во время первых родов.

Муж явно читает в моих глазах весь калейдоскоп чувств, потому что крепко прижимает к себе и начинает успокаивать.

— Ну ты что, Звездочка? Все будет хорошо. Я за ребенком наблюдать буду до родов. Да и за тобой тоже, а то мало ли ты что учудишь.

— Я боюсь, — слезы уже набегают на глаза.

— Ну прекрати! Я с тобой буду каждую секунду. И в нужный момент тоже. Даже сделаю так, чтобы тебе особо больно не было. Я же маг, забыла?

Он гладит меня по голове и уговаривает не меньше часа, пока я окончательно не успокаиваюсь и не свыкаюсь с переменами в моей только-только устоявшейся жизни.

Теперь утро начинается не с поцелуев и обнимашек, переходящих во что-то более серьезное, а с поглаживания моего совершенно еще плоского животика. Мне немного смешно, но на лице мужа такое странное — и растерянное, и сосредоточенное, и одновременно нежное — выражение, что я сдерживаюсь. Нет, ну после поглаживания тоже разное начинается, но то, что происходит за дверьми супружеской спальни, никому знать не обязательно.

— Мама, хоть ты на Астру повлияй, — жалуется за обедом Льерен матери.

Лилия улыбается.

— Мне кажется, что девочка и сама в состоянии понять, что для нее в данный момент является самым важным, — замечает она.

Я краснею. Свекровь никогда не давит на меня, в отличие от Льерена, но ей достаточно одного слова, чтобы сразу добиться желаемого.

— Больше никаких опасных экспериментов, — обещаю я.

— И летом, я думаю, — мягко продолжает Лилия, — хорошо бы тебе, Астра, переехать в замок. Там гулять можно в саду.

— Сад и здесь есть, — сразу упираюсь я.

— И в Замке-на-горе будет не так жарко, как в городе, — продолжает уговаривать Лилия.

— А Льерен? — цепляюсь я за последнюю соломинку.

— Буду приезжать по выходным, Звездочка. И по будням, если будет возможность, — подключается к уговорщикам Льерен.

— Ну уж нет! — упираюсь я. — Если Льерен будет в городе, то и я с ним.

— Да разве Астру от ее магазина оторвешь? — ворчливо басит Арвета, меняющая нам тарелки. — Никуда она от него не уедет.

И тут она права.

Зоулия переехала в бывший магазин своей соперницы. Эминию вместе с другими правонарушителями заставили три месяца трудиться на общественных работах. А уборка снега в Агнурисе, я вам скажу, это отнюдь не синекура. Снега навалило столько, что сугробы по сторонам улицы были выше человеческого роста. Нет, ну я не наблюдала специально. Так, пару раз мимо проходила. Совершенно случайно. И даже в упор не смотрела. После такого позора шляпница продала по дешевке свою лавку и уехала из города. Надеюсь, что она преуспеет в другом месте. Зла я на нее не держу. Как и на другую особу.

Вот кого бы я лично поганой лопатой погнала бы на расчистку снежных завалов, уборку конюшен и рытье окопов. Авось в голове бы у нее прояснилось. Малену я не видела всю зиму. При нашей случайной встрече весной брюнетка демонстративно отвела от меня лицо, но я лишь усмехнулась. Вот глупая! Земля круглая, а Агнурис такой маленький, что нам постоянно придется сталкиваться. И что, она всю оставшуюся жизнь бегать от меня будет?

В старой лавке Зоулии я решила открыть магазин зонтиков. Кажется, никто особо не верил в успех моего предприятия. Горожане заглядывали в магазин из любопытства, но покупать непонятную и дорогую конструкцию не решались. И тогда мы с Иваром решили устроить рекламную акцию.

Одним не самым приятным с точки зрения погоды, но идеально подходящем нам утром Зоулия, Ивар и я стали прогуливаться под проливным дождем. Ходили, заглядывали в лавки. Каждый раз, входя в очередной магазин, с улыбкой добавляли:

— Вот это ливень! Хорошо хоть зонт взяла с собой, а то бы вымокла до нитки.

На следующий день у меня купили аж целых два зонта — мужской, из темного материала, и женский, веселенький, двухцветный. Я не скакала на ножке от радости только потому, что это не пристало супруге темного мага по магическим преступлениям и по совместительству виконтессе Мирчеллий.

С тех пор продажи пошли. Не так много, чтобы покрывать зарплату продавщицы, которая сменила меня в лавке, но главное же — движение вперед. А потом я придумаю еще разные интересные вещицы, которые тоже буду там продавать. И название у магазина будет… будет… скажем, «Магические аксессуары от Астры» или…