Непокорная невеста, или Аджика по - попадански (СИ) - Сказка Агния

Глава 4.

В столь поздний час я никак не ожидала, что в таверне будет полно посетителей. Думала, что время позднего ужина уже прошло. Может, они все ехали с ярмарки, а может, название таверны "Приют усталого путника" говорило само за себя, и все уставшие путники сами стекались в это заведение, не знаю.

Дверь таверны открылась с тихим скрипом, впуская меня в прохладную полутьму. Запах внутри был густой и насыщенный: терпкий аромат пенного напитка смешивался с дразнящими ноздри запахами жареного мяса и какой-то неуловимо пряной специи, рождая в желудке предательское урчание.

Я прошла к стойке и обратилась к трактирщику.

– Мне бы перекусить чего-нибудь, любезный, – как звучит уважительное обращение в этом мире, я понятия не имела и решила быть осторожной, используя то, на что никто не должен обидеться.

– Присаживайтесь, – бросил мне трактирщик устало.

Я выбрала свободный стол в самом дальнем углу, подальше от шумных компаний, и ко мне подошел старик, видимо, помощник трактирщика.

– Что прикажете, госпожа? – спросил он, приближаясь. Его лицо, покрытое сетью морщин, говорило об опыте прожитых лет, а еще о долгих годах, проведенных в поле. Да и в таверну, он, наверное, устроился не так давно. Не было в его взгляде того безразличия и пренебрежения, которое я ожидала увидеть у опытного подавальщика. Он устало протер засаленную столешницу грязной тряпкой, оставляя за собой влажный след.

– Миску похлебки, самой простой, и кусок хлеба, пожалуйста. И воды, – ответила я, чувствуя, как пересохшее горло умоляет о влаге.

Не успела я сделать и пары глотков прохладной воды, ощущая, как она живительной влагой наполняет каждую клеточку моего тела, как к моему столу приблизилась компания подвыпивших мужчин. От них несло дешевым пойлом и грубой животной наглостью. Взгляды их были липкими и бесцеремонными, словно ощупывали меня. Я почувствовала, как по спине пробегает неприятный холодок.

– Что это у нас тут за красотка? – прогнусавил один из них, окинув меня оценивающим взглядом. Его глаза, мутные от выпитого, скользили по моей фигуре, заставляя меня невольно поежиться.

Я постаралась не обращать на них внимания, делая вид, что увлечена своим скромным ужином. Внутри меня поднималась волна раздражения, но я старалась держать себя в руках.

– Ты одна здесь, милая? Может, проведешь с нами ночь? Мы щедро отблагодарим, – продолжил он, наклоняясь ко мне и источая запах прокисшего пенного. Его слова прозвучали как грязное предложение, и в моей груди закипела ярость.

Мое терпение было на пределе как натянутая струна.

– Я не продаюсь, – отрезала я, глядя на него с презрением, стараясь вложить в свой голос как можно больше холода и отвращения. – И вообще, оставьте меня в покое.

В их глазах, и без того налитых кровью, вспыхнул гнев. Лица их исказились в гримасе злобы.

– Смотри, какая гордячка. Да ты должна быть счастлива, что мы вообще обратили на тебя внимание, – прорычал один из них, хватая меня за руку. Его хватка была грубой и сильной, пальцы больно впились в мою кожу.

Я попыталась вырваться, ощущая, как страх начинает сковывать меня.

– Отпусти! – закричала я, стараясь освободить руку. Мой голос дрожал, выдавая испуг, который я тщетно пыталась скрыть.

– А не то что? – усмехнулся он, наклоняясь ко мне так близко, что я чувствовала его горячее дыхание на своем лице. В его глазах читалось неприкрытое намерение.

В этот самый момент, когда я уже была готова к худшему, из дальнего темного угла таверны, где сидел одинокий путник в плаще с глубоко надвинутым капюшоном, раздался тихий, но властный голос, прорезавший шум и гам таверны, словно острый клинок:

– Оставьте девушку в покое.

Мужчины замерли как по команде. Я почувствовала, как рука, державшая меня, ослабла, словно ее поразил паралич. Они переглянулись, и на их лицах, еще секунду назад выражавших злобу и вожделение, отразился явный страх, словно они увидели перед собой самого дьявола.

– Да ладно, не стоит из-за нее мараться, – пробормотал один из них, избегая встречаться со мной взглядом. И вся компания, словно побитые псы, быстро ретировалась, оставив меня в полном недоумении. В груди поселилось странное чувство облегчения, смешанное с благодарностью и любопытством.

Я хотела поблагодарить своего спасителя, но он оставался неподвижным в своем углу. Его лицо по-прежнему скрывала глубокая тень капюшона, и я не могла рассмотреть ни единой черты.

Трактирщик с облегчением вздохнул и вытер пот со лба, еще бы, он только что избежал неприятностей и даже мебель вся оказалась цела.

– Любезный, у вас не окажется комнаты, чтобы отдохнуть с дороги? – я посмотрела на сморщенного старика.

– Комнаты все заняты, – и мужчина выразительно посмотрел на ту самую компанию из подвыпивших мужчин. – Но если леди не брезгует и не боится лошадей, то могу предложить сеновал на конюшне.

– Леди не брезгует и не боится лошадей, – усмехнулась я на свои же слова. Леди сейчас в таком состоянии, что ничем, наверное, уже не брезгует, тем более сеновал не самое плохое место. Я согласилась, чувствуя, что усталость берет верх над осторожностью. Лишь бы только добраться до места, где можно было бы просто вытянуть ноги и уснуть.

– Тогда я приготовлю одеяла, – ответил мужчина. – И принесу еду, – его глаза выражали сочувствие и понимание.

Я быстро поела, стараясь не привлекать к себе внимания той самой компании, которая продолжила напиваться. А когда закончила с едой, то поспешила на конюшню, провожаемая стариком, который нес пару шерстяных одеял.

В конюшне пахло теплым сеном, лошадиным потом и еще чем-то терпким и землистым. В полумраке я поблагодарила старика и сказала, что дальше справлюсь уже сама.

Тело ныло от усталости, а голова гудела от пережитого.

Я не успела еще расстелить принесенные помощником трактирщика одеяла, как дверь тихонько скрипнула, нарушая тишину конюшни. В полумраке я увидела смутный силуэт. Тот самый незнакомец в плаще. Мое сердце забилось быстрее, а по спине пробежали мурашки.

– Я… я хотела поблагодарить вас, – пробормотала я, чувствуя, как легкое смущение окрашивает мои щеки. – За то, что заступились за меня.

Он молчал, не двигаясь с места. Я не видела его лица, но чувствовала на себе его взгляд, проникающий сквозь полумрак. В воздухе повисла напряженная тишина, словно перед грозой. Затем он сделал несколько шагов ко мне, и в следующую секунду его губы коснулись моих.

Это было неожиданно и дерзко. Я отшатнулась, словно меня ударили током, чувствуя, как гнев, уже было утихший, вспыхивает во мне с новой силой. Недолго думая, поддавшись импульсу, я влепила ему звонкую пощечину.

Он отступил, а я замерла, ожидая реакции. Если он захочет, он меня одной левой прихлопнет, а потом смахнет то, что осталось, словно я пыль.

– Простите, – пробормотал он, словно очнувшись. – Я… я неправильно вас понял. Думал, вы хотели меня отблагодарить.

– Хотела, – кивнула я, поежившись. Все же не очень комфортно разговаривать с человек, лица которого ты толком не видишь. – Но хотела поблагодарить словами.

"А не тем, что ты там себе придумал", – хотела добавить, но не стала. Нечего нарываться еще сильнее, чем я и так влипла.

– Да я же сказал, не так вас понял, – затем он развернулся и вышел из конюшни, оставив меня одну в недоумении и ярости.

Я села, прижав руку к пылающей щеке. Как он мог так подумать? Неужели он решил, что я готова отблагодарить его за защиту таким образом? В груди клокотали обида и гнев.

Запястье нещадно ныло. Наверное, я ушибла его, когда дала ему пощечину. Нужно было сдерживаться, но как можно было оставаться спокойной после всего этого? Я попыталась рассмотреть руку в полумраке, но ничего не увидела. Решила отложить это до утра.

Но сон не шел. Я ворочалась, чувствуя, как злость, обида и какое-то странное, необъяснимое любопытство переполняют меня. Кто он? Почему он так поступил? Почему его голос заставил тех грубиянов замолчать? И почему у меня так болит запястье? Я забралась между тюками с сеном и, расстелив одеяла, легла. Закрыла глаза, пытаясь отогнать навязчивые мысли, но образ незнакомца в плаще преследовал меня, смешиваясь с запахом сена и лошадей. В голове крутилась лишь одна мысль: "Кто ты, мой странный спаситель?"