Хозяин леса 2 (СИ) - Дай Андрей

Будь Лилу лет на двадцать постарше, я, быть может, еще подумал бы. Хотя такие вот, дети богатых и влиятельных, родившиеся с золотой ложкой во рту, мне никогда не нравились. Всегда они вели себя так, будто делают одолжение, снизойдя на твой уровень. Небожители…

Девчушка не такая. Пока, во всяком случае. Но кто сможет гарантировать, что она останется прежней? Через пять, десять, пятнадцать лет. Однажды она додумается сравнить свои — благодаря отцу — возможности и потребности с тем, чем живут остальные обыватели. И сделает выводы. Она далеко не дурочка — эта взбалмошная, но честная девчонка. Дуры, даже с протекцией, в гадюшнике галовидения не выживают. Она догадается.

И кем буду я в ее глазах? Жалким стариком, ничего кроме орденов за давно забытые подвиги и огрызка леса за душой не имеющим? Как говорится: мы его на помойке нашли, отмыли… Нужно оно мне? Нет, не нужно.

Во-вторых, это кем нужно быть, чтоб разглядеть в деточке женщину? Она мне даже не в дочери, во внучки годится. Я же не педофил…

Хельга — вот она как раз могла бы быть дочкой. Но сейчас, фрекен Корсак — зрелая состоявшаяся женщина. Четко осознающая кто она такая, чего хочет, и как этого достичь. И пусть я, старый солдат, для нее тоже могу однажды стать обузой. Препятствием для блестящей карьеры в системе правоохранительных структур. Но пока выступаю стеной, на которую можно опереться, за которой можно укрыться от невзгод и потрясений. И меня это устраивает. Ничего менять я не намерен.

— Лилу, это моя близкая подруга и возлюбленная, лейтенант полиции Хельга Корсак, — разрешил я безмолвный спор двух самок. Выбор сделан, и озвучен. По логике вещей, это должно было снизить накал страстей, и противоречий. Которых, на самом деле и не было, но которые эти две девчонки только что создали.

Я не телепат, проникнуть в мысли другого человека не могу. Но Хельга, вроде бы, поняла намек, ловко просунула руку, и взяла меня за локоть. Как собственница. Обозначилась.

— А, понятно, — улыбкой волчицы оскалилась Лилу. — Очень приятно. Презентацию видели? Ее вон там крутят в записи. Ничего так. Людям вроде нравится.

— Пойдемте, посмотрим? — предложил я.

— Ага, — как бы легкомысленно воскликнула девчуха и тут же шустро переместилась к другому моему боку, завладев вторым локтем. Какое-то женское кун-фу, ей богу.

Корсак недовольно поджала губы, но никак комментировать не стала. В конце концов, правила приличия говорили, что на таких мероприятиях женщины должны передвигаться либо в сопровождении мужчины, либо старшей родственницы. Понятное дело, это совсем не закон и не традиция. Дурацкие положения древнего, никому не нужного этикета. Но чем больше талеров звенело в карманах федеральной элиты, тем большими поборниками анахронизмов они становятся.

Хотя, я бы не прочь вернуть дуэли! Здорово бы было. Тебе нахамил какой-то нувориш, а ты его за это застрелил. Вроде, честь восстановил и мир от еще одного ублюдка избавил. Двойная выгода.

Тройная! Еще: следующая тварь хорошенько подумает, прежде чем рот свой поганый открывать. А то некоторые считают, что пухлый счет в банке делает их какими-то особенными. Неприкасаемыми.

Жаль, конечно, что ни Сенат такой законопроект не пропустит, ни Федеральный Управляющий. Это, буквально на следующий же день перевернуло бы всю общественно-политическую картину страны с ног на голову. Внезапно, выгоду бы получили ветераны ВС. Кто лучше всех с оружием обращается? Отставные солдаты и чемпионы киберспорта! А кто хуже всех? Блогеры, инфлюенсеры, люди искусства и торговцы. Ирония судьбы, но именно эти господа чаще всего весьма не сдержаны в общении. Да чего уж там. Кое-кому из них вообще хочется рот зашить, чтоб не осквернял атмосферу изрыгаемыми сентенциями.

Мы втроем неторопливо, делая вид, что просто прогуливаемся, устремились к полусферам галопроекторов, над которыми прокручивались какие-то видео. Мельтешение сменяющихся картинок было видно издалека, так что ошибиться было трудно.

— Сладкий мой, — пошла в наступление Хельга. — Пока мы в Лунебурге, тебе стоит заглянуть в медицинский центр. Пусть определят твой биологический возраст. Мне кажется, вряд ли он будет больше сорока.

— Думаю, даже меньше, — включилась в игру Лилу. — Мы со Стасом говорим на одном языке, непонятном большинству старух. Значит, он еще моложе. Зрелый мужчина в расцвете сил. Тридцать — не более.

— Знание этих ваших однодневных словечек не делает человека моложе, — проворковала Корсак. — Только глупее. К чему запоминать модные сию минуту словоформы, если завтра их уже все забудут?

— Молодежная субкультура — тоже часть культуры, — снисходительно улыбнулась девушка. — Сила Человечества в многообразии. Когда наш вид станет старым… Дряхлым, и отвергающим все молодое и новое, как впавшая в маразм старуха. Тогда истории людей придет конец.

О, я знал, что Лилу не глупа. Но она оказалась еще сообразительнее, чем я думал. Пока в их противостоянии счет был за журналисткой. Хотя, признаюсь, их спрятанный за светской беседой спор начинал меня напрягать. Девчушка была мне дорога, как… та, за кого мы в ответе, после того, как приручим. А Хельга, как женщина и спутник жизни. И я не хотел ни терять кого-либо из них, ни вечно смотреть на их вражду.

— Девочки, не ссорьтесь, — хмыкнул я. — Воспринимайте жизнь проще.

— Разве мы ссоримся? — нахмурилась Корсак.

— Ну что ты, Стас. Мы обмениваемся мнениями. Не более того, — поддакнула Лилу.

— А мне кажется…

Договорить я не успел. Прямо возле галографических проекторов мы буквально столкнулись со Стерлингом. Причем, он заметил нас первым, и изменить траекторию движения мы не успели.

— Ба. Полковник! — почти радостно воскликнул сенатор. — И вы здесь? Да еще в такой чудесной компании. Представьте же меня своим дамам.

— Дамы, — скривился я. — Это сенатор Стерлинг.

Женщина, припомнив мои рассказы, тоже восторга не проявила:

— Хельга, — коротко отрекомендовалась она и отвернулась, делая вид, будто разглядывает что-то более интересное.

Девушка, еще недавно снимавшая репортаж о судьбе моего леса, тоже знала роль сенатора. И тоже не горела энтузиазмом от встречи.

— Лилу, — еще более лаконично выговорила она.

— Знакомое лицо, — продолжил искриться радостью мерзкий тип. — Это ведь вы ведете презентацию фонда полковника? Просто обязан уверить вас, что сегодня же внесу посильный взнос на благое дело…

— Отлично, — усмехнулся я. — Куплю на ваши пожертвования дуб.

— Дуб? Что это?

— Сорт дерева. Очень твердый. Практически, непрошибаемый.

— Обязательно пришлите мне фото. Стану показывать свое дерево друзьям.

— Понадобится много лет, чтоб разослать изображения всем, кто счел необходимым помочь сохранить последний лес, — блеснула глазами журналистка. — Добавлю вас в очередь, сенатор.

— А вы, девушка? Не желали бы вы, например, завтра вечером…

— Дочь? — вклинился в разговор Арчибальд Лукошин. Откуда он только взялся? Только что же его рядом не было. — Нам пора. Полковник. Мадам. Сенатор.

Лилу перецепилась на локоть отца, и через минуту они уже скрылись в толпе.

— Так она отпрыск нашего Арчибальда? — словно в задумчивости выговорил Стерлинг. — Я постоянно предостерегаю всех о засилье крупных корпораций… Если ничего не менять, вскоре мы обнаружим, что все вокруг принадлежит им. Вы так не считаете, полковник?

— Не думаю, что это возможно в Федерации, — покачал головой я. Просто прекратить эту ненужную беседу, развернуться и уйти не позволяла гордость. Уж очень это напоминало бы банальное бегство. — Управляющий зорко следит за…

— Управляющий, — выплюнул сенатор. — Можно подумать, он везде, и все видит. Умные люди давно научились тому, как избежать его внимания. Корпорации водят Управляющего за нос, в это же время, сплетая свои паучьи сети, в которые собираются спеленать всю страну.

— О! Конспирология, — улыбнулась одними губами Хельга. — Обожаю. И каков же их план? Что собираются с нами сделать эти жуткие корпоранты?