Я сдвинулся ближе к обочине, чтобы разделить цели для стрелка. Он тут же направил свое ружье в мою сторону. Третий персонаж, вооруженный арматуриной, выполз вслед за пораженным дрянью товарищем и принял угрожающую, по его мнению, позу.
— Ты видать новенький здесь-на. — Ответил любителю нательной росписи Рудницкий. — Я здесь везде бесплатно хожу ска. Сдриснул нахер, чмошник.
— За такие слова, мы бабки с трупов сымем!
Понеслась!
Я носком ботинка поддел обломок кирпича, множество которых валялось вокруг, и запустил его в подгнившего мужика с двустволкой.
Кирпич врезался в череп, с хрустом проломив височную кость, и отбросил подонка на обочину. Страйк!
Рудницкий же просто вскинул руку, и в его визави ударил порыв ветра. Это был не просто легкий сквознячок. Разукрашенного протащило по земле, с треском ломаемых костей, и впечатало в ту самую секцию забора, на которой он до этого восседал.
Труп — сто процентов. Такое не лечится. Впервые видел, как сержант оправдывает свое прозвище.
Третий, выпучив глаза, глядел на молниеносную расправу, затем опомнился и завопил:
— Трехглазый этого не простит. Ездец вам, суки! — Закричал он, начав отступать к кучке палет.
Я просто выстрелил в него из «Носорога», проделав посреди корпуса дыру, размером с кулак.
Выстрел сильно ударил по ушам. По развалинам загуляло эхо.
Я подошел к телу гнилого и поднял двустволку. Заряжена. Не факт, что выстрелила бы. За оружием совершенно не ухаживали, но чем дрянь не шутит. Я согнул стволы и отбросил ее обратно на обочину.
— Не слишком резонансно, что ты стихию применил? — Спросил я у сержанта.
— Нормально. — Ответил он. — Тут кому надо знают-то, что я могу эт самое. Эт не палево. Мало ли на районе кривых стихийников.
— Не знаю? Мало?
— Хватает, по правде. Учиться никто не хочет, а вот силушки, на бояр с дворянами глядючи хотят многие. Так што на уровнях довольно много недофизиков или криво инициированных стихийников. Или магов — слабосилков-то. От них одни проблемы. Только толику силы получают, сразу начинают строить из себя не пойми чего. Повелители мусорных куч, мля. Трехглазый энтот новый тут, точно. Я раньше о таком не слыхал. А он обо мне. Визиточку мы ему оставили-на. Коль не тупой — спишет недоумков. Ежли тупой, на обратном пути придется его банду закопать-на. Пошли уже. — Он сплюнул на труп разрисованного.
Прошка оказалась бывшим кирпичным складом, на фасаде которого еще угадывались буквы: ' куп.…ей гил…ии Прохор…'. То ли Прохоров, то ли Прохор, купец был. Судя по всему, бизнес не задался. Обосновавшиеся здесь ребята не выглядели купеческими приказчиками. Но и на оборванцев, которые встретили нас на дороге, они не походили. Одеты они были достаточно добротно, хоть и в ношеное. У одного из них в руках был автомат-коротыш, без внешних признаков коррозии. Второй вооружен бейсбольной битой, обмотанной колючей проволокой.
— Здарова, Вихрь. — Буркнул мужик с автоматом, до бровей заросший густой бородой. — Как оно? Слыхал, стреляли. Проблемы?
— Какие там проблемы-на? Какие-то чмыри пытались права качать. Только одних закопаешь-то, другие приползают. Как вши на тифозный тулуп-на.
— Гы. — Оскалился второй. — Я сморю у ття новая подружка? А куды предыдущую дел?
Рудницкий молча скользнул вперед. Его движение было практически неуловимо для обычного глаза. Тяжелый кулак без замаха воткнулся шутнику под дых. Этого хватило, чтобы тот согнулся пополам и захрипел. Через секунду его вывернуло на собственные сапоги.
— Пасть, ска, поганую захлопни, педик-на. — Процедил сержант.
— Я тте грил, Рябой. Ботало свое придерживай, а то отрежут. — Без всякого сочувствия, и даже с ноткой злорадства, заявил бородач. — Кого звать-та, Вихрь. Варщика или Молчуна сразу.
— Молчуна зови. Варщик ныне без надобности. — Рудницкий отошел от скорчившегося Рябого, как от пустого места.
Бородач ушел в помещение склада, а Рябой, злобно зыркая на сержанта, отполз подальше от входа. Его все еще сотрясали пароксизмы тошноты.
— Молчун тута главный. Ну или один из. — Тихо, чтобы не услышал Рябой, пояснил Рудницкий. — Ты молодца, что пушку не достал. Я видел, как рука дернулась. Тут так, оружие достал — стреляй. А там уже не до торговли было бы.
— Я, по-любому бы успел бородача хлопнуть. Решил не спешить. — Также тихо ответил я. — Да и доверяю тебе. Ты знаешь, что делаешь.
Из дверей склада показались бородач и новый персонаж. Борода лениво уселся у дверей, свесив автомат между ног. К нам подошел невысокий, скособоченный мужичок, одетый в не очень чистый ношеный вельветовый костюм песочного цвета. На лице натуральное пенсне с цепочкой, я такое только в исторических фильмах видел. Корявые, натруженные руки. Пальцы украшены несколькими серебряными и золотыми перстнями. От украшений едва заметно фонило праной. Галстук-бабочка кроваво-красного цвета выделялся на фоне серой рубахи.
МОЛЧУН
Он кивнул Рудницкому и подошел к перевернутой вверх дном бочке, стоящей неподалеку. Сержант сделал мне знак, мол, доставай.
Я подошел и выложил на бочку контейнер с добычей.
Четыре звезды и один леденец. Ледяную звезду тоже решили сдать трофейщикам. Молчун достал из кармана небольшой тубус с линзой на конце, убрал пенсне и склонился над нашими трофеями. От него ощутимо потянуло дрянью. Как будто воздух стал масляным, немного липким и горчащим. Признак неумелого колдовства. Чем хуже маг контролирует прану или стихию, тем больше грязного эфира он вырабатывает.
— Эта со льдом. Эти две пустышки. Вон та — воздух. — Пересказал Рудницкий, то, что услышал от меня. — Леденец со способностью. Нырять помогает. Дышать под водой.
Молчун разогнулся и, прищурившись, поглядел на сержанта. Его взгляд метнулся в мою сторону. Затем он снова надолго склонился над трофеями. В конце концов он разогнулся и медленно кивнул. Похлопал Рудницкого по руке в районе локтя. Достал из кармана блокнот и начал быстро там что-то писать. Продемонстрировал нам страницу.
Там было четыре цифры напротив каждой из названных нами позиций, под двумя двойными чертами итоговая сумма. Ни много ни мало шесть тысяч рублей.
— Счастливое число семь. — Нейтрально заметил сержант. — И это только леденец.
Молчун покачал головой, и вдруг очень тонким сиплым голоском пискнул:
— В следующий раз. — И дорисовал в блокноте полторы тысячи. — Обманул, не приходи.
Понятно, почему он так мало разговаривает. У него сильно повреждены связки, каждое слово дается ему с трудом. А еще он с ходу не умеет определять особенности трофеев. Ему нужно время на анализ. Или чтобы показать спецу.
— Добро. Сделка. — Немного поразмыслив, ответил Рудницкий.
Борода метнулся в склад и принес нам обозначенную сумму наличными. Молчун пересыпал наши трофеи в свой контейнер и удалился. Борода с Рудницким считали деньги. Пару раз сбивались и начинали, матюгаясь, подсчет заново. Пять купюр крупного достоинства сержант потребовал заменить. Рябой жадным взглядом смотрел на кучу денег, но близко не подходил. Да, я бы здесь наторговал, пожалуй.
Наконец, подсчеты были окончены, обе стороны удовлетворены. Я начал сгребать пачки денег и укладывать их в свою сумку.
— Так с Трехглазым помощь не нужна? — небрежно спросил бородач.
— Справимся-на! — высокомерно ответил Олег.
— Смотри, Вихрь. Тебе жить. — Коротко бросил бородач и потерял к нам интерес. Но я видел, как он исподлобья бросает короткие взгляды на меня и на сумку.
