Оба были одеты практически одинаково. В темные строгие костюмы, различающиеся между собой только в деталях. Например, костюм Толстяка был на порядок дороже костюма Седого. Я в таких вещах знаю толк. Белые рубашки и одинаковые темные галстуки. В качестве заколки на галстуке использован знак классного чина.
Едва я вошел, Седой, сидевший, сцепив перед собой пальцы рук, и с таким видом, будто аршин проглотил, глянул на часы-браслет. Часы, кстати, у обоих представителей управления тоже были одинаковыми. Какая-то служебная техника, наверное.
Этот демонстративный жест меня рассмешил. Я никуда не опаздывал, поскольку меня никто ни о чем не предупреждал. Не дожидаясь, когда они начнут, отрапортовал:
— Алексей Орлов. Стажер управления Контроля и ликвидации аномальных флуктуаций, тридцать седьмой участок. Команда Браво. — Четко доложил я.
И, не дожидаясь приглашения, уселся на жесткий неудобный стул, стоящий перед столом, за которым засела моя «инквизиционная коллегия».
Толстяк усмехнулся, глянув на меня из-под насупленных густых бровей. А вот Седой аж подпрыгнул слегка.
— Вам никто не разрешал садиться, стажер! — Заявил он тонким ломающимся голосом.
— Ваше высокородие. Мне никто и не запрещал. При всем уважении, вы не являетесь ни моим прямым, ни непосредственным начальником. Так что тянуться в струнку я в вашем присутствии не обязан. Предложить мне сесть было бы с вашей стороны простой данью вежливости. Но я не жалуюсь. Так какие ко мне вопросы? Вы меня отвлекаете от дежурства, господа.
— Каков наглец! — Взвизгнул Седой. — Дежурство у него. Замечу, стажер! Одеты вы не по форме. В служебное время! Дисциплина в этом участке, я смотрю, ни к дряни!
— Ну что вы, Аскольд Николаевич. — Включился Толстяк. Он обладал глубоким, звучным баритоном. — Участок здесь совсем ни при чём. У Плахина отличные показатели. — Как бы в подтверждение он повернул экран планшета к своему напарнику. — Это сказывается бэкграунд, как англо-галлы говорят, нашего стажера. Бывший боярин. Гонору много. Понимания службы — ноль.
— Как только я явился в участок, я был поставлен в известность, что меня ожидают сотрудники Управления. Я сразу же отправился сюда не переодевшись. Решил сэкономить время уважаемых коллег. Но если вопрос формы так важен, я готов пойти переодеться, чтобы соответствовать, так сказать. — Отпарировал я формальный наезд. Толстяку я ничего отвечать не собирался. Ищи дурака на дешевые провокации вестись
Я сделал вид, что поднимаюсь, бежать за формой, волосы назад. И был остановлен очередным взвизгом Седого:
— Сидеть, стажер! Потом переоденетесь! — Забавно, что голос статского советника излучал раздражение. А вот лицо у него совершенно не покраснело. Сердцебиение не участилось. Он даже руки не расцепил.
Я дисциплинированно сел. Характер показал. Теперь надо придержать коней. Зачем-то они меня к себе позвали. А то мы так до утра препираться можем.
— Мы не представились. — Продолжил Толстяк. — Позвольте, Аскольд Николаевич Брандорф. Начальник отдела надзора за персоналом. — Седой слегка склонил голову. — Я — Орин Волкоф. Дознаватель отдела расследования чрезвычайных происшествий. Кто вы, мы уже знаем. Но, дабы соблюсти все формальности, приложите свое удостоверение к сканеру, пожалуйста.
ОРИН ВОЛКОВ
Он кивнул на портативный сканер, лежащий на столе. Я встал, протянул удостоверение и, между делом, спросил:
— Орин? Без отчества? Вы прекрасно говорите по-русски для выходца из Римского Понтификата, — решил я блеснуть интеллектом. Акцент в речи Орина еле угадывался. Он лишь немного смягчал окончания слов.
— Имя моего отца слишком не русское. Предпочитаю без отчества.
Он проследил, как я ткнул удостоверением в сканер. После чего ткнул несколько раз в свой планшет и проговорил:
— Начата беседа с Алексеем Григорьевичем Орловым. Дата и время, отмеченные в протоколе, актуальные. Беседа проводится статским советником Аскольдом Николаевичем Брандорфом и коллежским секретарем Орином Волкофым. Ведется запись беседы, о чем Алексей Григорьевич Орлов уведомлен. Использован служебный аккаунт Орина Волкофа.
После чего он положил планшет на стол, так что стал виден интерфейс служебного кабинета ликвидатора, из которого на сервера ведомства велась запись разговора.
То есть у нас здесь все по-взрослому? Официально. Интересное кино и ордынцы. Эти двое из разных отделов Управления. Но, кажется, привыкли работать вместе. Брандорф, по сути, возглавляет отдел внутренних расследований. Его забота — коррупция, использование служебного положения, несоответствие занимаемой должности, преступления сотрудников и подобные дела. Как будто его сегодня здесь быть не должно. Волков — другое дело. Он следак. Скорее всего, он расследует происхождение ритуалов с найденной нами рыбной фермы. Ладно, послушаем, что скажут господа из Управления.
И первый же вопрос Волкова поверг меня в совершеннейший ступор!
Глава 19
Солдат спит, служба идет
Я, конечно, прикидывал ход предстоящей беседы с дознавателями, прокручивал в голове возможные вопросы и ответы на них. Но первый прозвучавший вопрос, был действительно неожиданным.
— Что именно понадобилось Орловым от ликвидаторов? Зачем вас внедрили в Управление?
Здрасте — приехали. Это было так неожиданно, что я даже расхохотался. Вернее, взоржал, аки жеребец, но тут же взял себя в руки.
Обо следователя смотрели на меня. Брандорф с видом оскорбленной невинности. Волков со жгучим интересом.
— Прошу прощения! Это просто настолько смелое предположение… Вы, наверное, не знаете, кем я был в роду?
— Получение информации о внутренних делах башен весьма затруднено. — Задумчиво ответил Волков. — мы будем благодарны, если вы нас просветите.
— Я был старшим сыном наследника рода. Мажоритария. Предположить, что сына наследника могут послать в нашу контору с некими целями на низовую должность обычного бойца… Как я уже сказал, это очень смело.
— Мы уже поняли. И все же ответьте на вопрос, Алексей Григорьевич. Вас не внедрял в Управление род?
— Нет. Я изгнан и не имею с делами рода ничего общего.
Оба уставились на экран планшета. Вернее Брандорф уставился, а Волков лениво мазнул взглядом. Такое ощущение, что он отрабатывал некую обязательную программу.
— Полагаю, весь блок вопросов касательно планов Орловых можно опустить, Аскольд Николаевич?
— Да. — Как-то разочарованно протянул Седой. — Скажите, Алексей. Что должен был сотворить молодой человек вашего положения, чтобы оказаться изгнанным?
— При всем уважении, я не смогу вам ответить. Я никого не убил, не изнасиловал. Не совершил ничего марающего мою честь или честь рода. Если вам интересно знать.
Он снова покосился на планшет, куда, видимо, уходила информация от некоего «детектора правды». Подобных магических устройств были десятки, свой они на виду не держали, но данные явно поступали на планшет Волкова.
— Что же. Право ваше. Продолжайте Орин.
Это был довольно странный опрос. Они как будто не осознавали, что именно хотят узнать, и шли на ощупь. Вопросы о моих предпочтениях, планах на будущее, что у меня в карманцах… Как вам вот такое:
— Я вижу, что у вас вживлен нейроимплант «Никс» А ранга? — Спросил Брандорф. Я в ответ скорчил оскорбленную рожу.
— А разве доступ к такой информации не ограничен исключительно сотрудниками Опричного приказа?
— Я имею доступ к таким данным о сотрудниках управления, в силу должности и статуса.
