Последний путь (СИ) - Ярыгин Антон

— Какое наказание вы видите для них? — задаю вопрос, который, пожалуй, был риторический.

— Смерть! Смерть! Смерть! — скандировала толпа.

— Подумай о том, что делаешь, — сказал тот, который в халате.

— Я сожалею об этом, — говорю ему, закрыв глаза.

Мне и самому не нравится это решение.

— Поверьте — вы будете убиты в любом случае, — говорю ему. — От моей руки, или толпа вас растерзает.

Оборачиваюсь к толпе:

— А может, помилуете их?

— Смерть! Смерть! Смерть! — скандируют они, как заведённые.

— Уважаемые главы, — оборачиваюсь в их сторону, — ваша участь предрешена.

Подхожу к первому — как раз тому, который в халате. Его ставят на колени, а его воля — сломлена.

— Зря ты идёшь у них на поводу, — говорит он мне.

— Один ради многих, — говорю ему, приставляя дуло автомата к затылку.

Выстрел! С простреленной головой труп бывшего главы Города падает со стены. Толпа одобрительно орёт. Подхожу ко второму. Он, опускаясь на колени, злобно смотрит на меня.

— Ты даже не знаешь, что с тобой будет! — говорит он мне.

— Начиная войну, готовься сам умереть, — с неким спокойствием приставляю автомат к его голове.

Выстрел, ещё один труп падает со стены. Толпа одобрительно орёт. Подхожу к тому, который в пиджаке.

— Делай, как считаешь нужным, — с абсолютной безразличностью в голосе произносит он.

— И вы меня простите, — говорю ему.

Выстрел, труп падает, толпа орёт, подхожу к следующему.

— Не надо! Я хочу с вами! Я могу оказаться полезен! — в его глазах ужас от происходящего.

Его ставят на колени, но он тут же пытается уронить бойцов, а потом — бежать. Выстрел в него. Но он жив. Понимаю, что по канонам смертной казни я обязан оставить его в живых. Но мне не нужны проблемы в будущем. Потому его просто сталкивают вниз. Он полетел вниз головой. Не знаю, в какой момент он умер, но радость у толпы была безумная. Переходим к следующему. И так до тех пор, пока не остаётся тот, которому сломал челюсть. Он лишь злобно смотрит на меня и держится за челюсть.

— Я вас прощаю, — говорю ему, когда его ставят на колени.

Ствол автомата в затылок, выстрел. Звенит упавшая поблизости гильза, а затем тело последнего главы Города падает на площадь. Толпа разъярённо радуется. Смотрю инфолинк — нам ещё десять минут надо её держать. В этот же момент к нам подходит бывший глава.

— Вы их всё? — спрашивает он меня.

— Да, — говорю ему, опустив глаза в пол.

К нему подходит…

— Ах ты ж падаль! — кидаюсь с ножом на Петровича.

— Гражданин Мягков! — тормозит меня чиновник. — Успокойтесь!

— Антон, — начал он, — так было надо. Без вас власть в городе не сменилась бы.

Он развёл руки, а я схватился за автомат. Но чиновник мне перекрыл линию огня.

— Оставь его! — говорит он. — Он нужен живым!

— То есть??? — я не понял.

Остальные бойцы, что были со мной, поначалу были готовы убить их всех. Однако и они остановились в нерешительности.

— Понимаешь, Герасимович решил таким образом избавиться от ненужных ему бойцов, — начал чиновник.

— И отправил их на таких редких машинах? Не верю! — говорю ему.

— Приказа возвращаться у нас не было, — начал Петрович. — Транспорт, который вызвал Петренко, забрал бы вас, а нас — прикончил. Мне об этом мои ребята рассказали.

— Что здесь творится, глава? — спрашиваю его.

— Зовите меня Толиком, — ответил он. — Но только неофициально.

— Понял, не дурак, — махнул рукой в его сторону.

— Так вот, — начал Толик. — Город начал умирать давно. И когда возник вопрос пищи, то такие, как вы с Николаем, могли стать нашим спасением. Но таких сенсов, как Николай, нет. Думаете, мы не отправляли машины за пределы Периметра?

— Я так понимаю — безуспешно? — опираясь спиной на стену и сложив руки на груди, говорю ему.

— Да, — коротко ответил он. — Поэтому то, что вы привозили, мы готовы были у вас забирать. Но ваш начальник… Да и вы — тоже молодцы. В общем — Городу нужна была еда и продовольствие.

— Ну мы с Коляном понятно, — говорю ему. — Могли бы выйти напрямую. Возможно, договорились бы.

— Нет, — отрицательно замотал он головой. — По закону это — контрабанда. Даже несмотря на то, что не фонила. Вот потому и не было сбыта.

— Ладно, — пытаюсь вернуться к изначальной теме. — Катя вам зачем?

— Ты ведь в курсе её способностей? — спросил чиновник.

— Ну, — жду его ответа.

— Мы хотели с её помощью создать своих сенсов-искателей, — ответил он.

— А может, надо было просто свалить отсюда? — спрашиваю его.

— Куда? — задаёт он в ответ мне вопрос. — Вы ещё долго будете ехать?

— Да, — отвечаю ему. Затем, немного подумав, всё же задаю ещё один вопрос: — А я вам зачем?

— В тебе потенциал предсказателя, — ответил Толик. — Если его развить, то ты мог давать направления искателям.

— И всё??? — удивился я. — Это же, по сути, всё равно, что микроскопом гвозди забивать!

— Согласен, — кивает он. — Но не только — если предвидеть будущее, его можно корректировать. Во благо Города. Но теперь, после этих событий, всё будет по-другому.

В этот момент на инфолинк приходит сообщение от Николаича: «Михалыч освободил девочку. Они на борту. Залили всё, что было. Пилоты говорят, что может и не хватить. Толпа беснуется — поторопитесь!».

— Ладно, пожелаю вам удачи, — говорю новому главе. Обращаюсь к Петровичу: — А ты…

— Мы больше не увидимся, — с кивком говорит он мне. — Я в этом уверен.

— Ладно, — отлепляюсь от стены и командую бойцам: — Мужики, на борт!

Мы побежали. Благо бежать было недалеко. Нас ждали — погрузочный пандус был опущен. Самолёт гудел всеми четырьмя двигателями — он был готов к старту. Мы поднялись, и Михалыч закрыл пандус.

— Фуф, успели, — сказал один из бежавших со мной бойцов и смахнул пот со лба.

Самолёт натужно закряхтел — мы поехали. Подхожу к пилотам:

— Что у нас?

— Перегруз, — отвечает мне тот, который по-русски может говорить.

— Долетим? — спрашиваю его.

— Не знаю, — честно ответил он.

Они вывели двигатели на взлётный режим. В этот момент ворота Цитадели не выдерживают, и разгорячённая толпа врывается внутрь. Одни бегут к самолёту, другие — к оставшимся бронетранспортёрам.

— Жаль, что мы их не уничтожили, — говорит Николаич, который внезапно появился в двери кабины пилотов.

— Очень жаль, — говорю ему.

В этот момент пилоты изменили шаг винтов, и самолёт начал разгоняться. Бунтарей сдуло, а мы начали набирать скорость.

— Из-за перегруза не может взлететь! — говорит мне пилот.

— Блин! — хлопнул рукой по бедру. — Выпускайте флапероны и элероны на подъём!

После чего выбегаю в салон:

— Народ! Все в хвост!

Слышно было, как работают механизмы на фоне топота ног. Дисбаланс помог задрать нос, тем самым увеличив количество воздуха под крыльями.

— А теперь осторожно — рассаживайтесь, как раньше, — говорю им.

Самолёт, сумев задрать нос, уже не опускал его. Слышу в кабине крик пилотов — впереди была стена. Однако «амеру» хватило запаса мощности, чтобы поднять самолёт вверх. В это же время по нам начали стрелять.

— Они добрались до БТРов! — крикнул кто-то из пассажиров.

Но нас это уже мало беспокоило — самолёт набирал высоту.

— Эй, как вас там, Антон? Подойдите! — пригласил меня за собой один из пассажиров.

— Что случилось? — спрашиваю его.

— Они, похоже, пробили топливный бак, — он указал на тонкую струйку керосина, льющуюся с крыла.

— Да что за день сегодня? — возмущаюсь и иду к пилотам.

Надо обрадовать их…

— Плохие новости, — говорю тому, кто по-русски понимает.

— Бак? — спросил он.

— Заметно? — спрашиваю его.

— Пока не особо, — говорит он, но в голосе сквозит напряжение. — Не знаю — получится ли долететь.

— Взлетайте на максимально возможную высоту, — кого я учу? — Там расход будет меньше.

— Вэр ар ю фром, со мач смартер? — спрашивает второй.